— Принес, хорошо, — потом он мотнул головой в сторону остановки. — Как ты только сюда забирался, не пойму.
— Да вот, смотри, — и с ловкость обезьяны Пупок через пару секунд очутился на крыше, использовав для подмоги ствол стоящего рядом с остановкой дерева. Кежа хмыкнул, подал своему напарнику винтовку и с трудом, со стонами и кряхтением повторил тарзаний подвиг 'приемного сына'.
— Черт, — выругался он уже наверху. — Все рёбра болят.
— А чё тогда лезешь? Я сам бы кого надо стрельнул бы.
— Хрен тебе. Не детское это дело.
Поднявшись во весь рост, он поднял винтовку и, приложив ее к плечу, заглянул в оптический прицел. Антон Федосеев был дома. Десять минут назад он приехал из мэрии и еще в возбужденном состоянии поднялся в свой кабинет. Всё это время он ждал, проявится ли где-нибудь Кижаев. Но Игорь исчез без следа, и друг его детства решил, что всё-таки его затея с тем звонком удалась. Сидя в кресле, Антон Ильич смотрел на лежащий перед ним листок белоснежной бумаги.
'Вот точно такая же бумажка в свое время испохабила мне жизнь. Какой-то листок бумаги, десять грамм чернил, а словно кандалы на ногах, ни ступить, ни вздохнуть без спроса. Конечно, не стоило стрелять тогда в того мента, но кто я тогда был? Пацан, молодой дурак с большими амбициями. Хорошо, что все они остались там, в отдельной камере КПЗ…'
Кижаев опустил вниз флажок предохранителя, с такого расстояния он видел все морщинки на лице его бывшего друга.
— Даже щуриться не надо, — пробормотал он, имея в виду опухоль на левом глазу.
Можно было стрелять, но что-то мешало Игорю. Наконец он понял.
— Коль, ну-ка свистни, как я тебя учил, — попросил он Пупка. — Сумеешь?
— Да на раз!
Он вложил два пальца в рот и резкий, с переливами свист разрезал ночную тишину. Антон Ильич Федосеев так же услышал его. Не веря своим ушам, он вскинул вверх голову, и Кежа увидел его глаза, выражение изумления на лице бывшего друга. Игорю оставалось немного, он легонько потянул скобу спуска, и отдача в плече подсказала ему, что пуля отправилась в свой короткий полет. Зазвенело разбитое стекло, и мертвое тело директора откинулось назад, а потом завалилось набок.
— Ну, вот и всё, теперь мы в расчёте. Пошли, слазим, — велел Игорь.
С кряхтением и стонами он спустился вниз, отдал винтовку Пупку, и, приказав ее выкинуть подальше, двинулся к больнице. На крыльце его уже ждала встревоженная Лариса.
— Вы куда все пропали?
— Да никуда мы не пропадали, так отошли немного по делам.
— Пошли, Сашка нас ждет.
— Какой он тебе Сашка, он тебе в отцы годится!?
— Ты мне тоже в отцы годишься, не хочешь ли, чтобы я и тебя по имени отчеству называла?
— Нет, не хочу.
Михайловский недолго разглядывал своего родственничка.
— Так, сейчас ляжешь в пятую палату, там было еще одно место…
— Никуда я не лягу, Саня, — прервал его Игорь. — Меня в этой жизни и не так порой лупили. Мне бы сейчас в ванну на полчасика, и больше мне ничего не нужно.
Доктор хмыкнул, потом пошарил в кармане и выложил на стол связку ключей.
— Вот — этот от нижнего замка, этот от верхнего. Адрес ты знаешь.
— А эта, твоя новая не будет против?
Михайловский поморщился.
— Её уже нет. Ни новой, ни старой.
— Что, не сошлись характером?
— Скорее темпераментом.
— Понятно. Ну, тогда мы пошли.
— Погоди, может «скорую» сейчас поймаем.
Но как назло все медицинские машины оказались в разъезде.
— Ладно, мы пойдем потихоньку, тут же не так далеко, — сказал Кежа.
Они двинулись по дороге, Лариска шлепала по асфальту в безразмерных больничных тапочках, Игорь так же не спешил по причине болезненно переносящего каждое движение организма. Лишь Пупок носился вокруг сладкой парочки с энтузиазмом хорька в курятнике.
— А здорово я этих в «Ниве» рванул, а?
— Молодец-молодец, — проворчал Игорь, косясь в сторону дома Антона. Во всех окнах особняка горел свет, рядом с воротами стояло несколько машин, в том числе и пара милицейских. Когда Игорь обернулся и посмотрел вперед, его чуть не хватил удар. Пупок вынырнул из кустов со снайперской винтовкой в руках.
— Ты что, сдурел! — накинулся на воспитанника Игорь. — Тут пол-ментовки в ста метрах от нас, а он с винтарем разгуливает!
— Ну не бросать же её тут! — возмутился Николай. — Где мы ещё такую классную пушку возьмём?
К этому времени они уже подошли к сиротливо стоящему на обочине «Фольксвагену».
— Ключи давай, — буркнул Кежа, нервно посматривая назад. Пупок нехотя отдал. Открыв дверцу, Игорь полой куртки торопливо протер винтовку и бросил ее на переднее сиденье.
— Все, уходим, и как можно быстрей.
Но, пройдя только несколько метров, Кежа вдруг опустился на колени, а потом совсем начал заваливаться на асфальт.
— Кежа, брат, ты чё!? — вскричал Пупок.
Но Игорь уже не отвечал, рот был открыт, глаза закатились.
— Что это с ним?
— Беги за доктором, быстро! — крикнула Пупку Лолка.
Тот метнулся к дверям больницы, благо до них было метров двадцать. По счастью Михайловский был в приёмном покое, и через минуту он был около Игоря. Только глянув на глаза Кежи, он отстранил от тела Лолиту, и несколько раз резко нажал руками по грудной клетке Кижаева. Тот сразу резко вздохнул, открыл глаза, а потом приподнялся, и, начал бессмысленно осматриваться по сторонам.
— Ты чего нас пугаешь, герой? — спросил, вытирая пот с лица, доктор.
— Это… что… было. Я… куда то улетел.
— Ты не улетел, ты умер. Сердце у тебя остановилось, Альбатрос, понял.
— Ага. И что…
— И то, что теперь больницы тебе не избежать! Пошли.
Сил сопротивляться у Кежи уже не было.
— На, берите меня, скулапы, — только и смог пробормотать Игорь.
Они только скрылись в дверях приёмного покоя, как из-за поворота показался еще один человек. Это был Валера Сытин, окончательно изгнанный из «Гладиатора» по причине индивидуального де-фолта и позднего времени. Он мало что понимал в происходящем, тем более не соображал куда несут его ноги. Но даже в таком состоянии Валера мгновенно узнал свой любимый «Фольксваген». Неуверенной рысцой он побежал к машине, открыл дверцу и плюхнулся на переднее сиденье.
— Ну, всё, хрен я теперь тебя кому отдам, — пробормотал он, пытаясь завести двигатель. Увы, это ему не удалось. А тут еще что-то твердое мешалось под задницей.
Валера попытался вытащить это нечто, но, оно оказалось через чур большим, и Сытину пришлось выбраться из машины, а потом уже разобраться со странной железякой.
— Это что ещё за фигня, — пробормотал он, вытаскивая на свет божий винтовку. Сыч почти понял, что это он держит в своих руках, но тут его ослепил свет вывернувшегося из-за угла «Жигуленка» патрульно-постовой службы.
— Глянь, — закричал сержант-водитель, показывая напарнику на странную сцену у дороги.
— Оба, вот это удача!
Когда из подлетевшей машины выскочили три мента и заорали дружным хором: — Брось оружие! — Валера Сытин даже в состоянии крайней степени опьянения понял, что случилось что-то крайне неприятное. Он убедился в этом через пару минут, когда уже упакованный в наручники услышал, как довольный сержант докладывал по рации своему начальству.
— Так точно, задержан с оружием в руках, скорее всего он и есть убийца директора.
Короткие волосы стремительно трезвевшего Сыча начали медленно подниматься дыбом. Но он еще не знал, что у него в багажнике лежит гранатомёт, из которого расстреляли машину его большого друга Бизона. Пупок так и не привык расставаться с оружием, хоть уже и бесполезным, отслужившим свое.
Глава 40
