В оригинале вездеход передвигался только по очень пересеченной суше, однако Тюлька снабдил его двумя пластиковыми поллитровыми бутылками и теперь машина могла еще и плавать. Видимо, на озерах Тюлька собирался ее испытать.
Аксён погрузил вездеход в рюкзак. Проходить через зал не хотелось, он открыл окно и выпрыгнул во двор.
Тюлька ждал. Построил домик из еловых веточек и теперь поджигал его лазером из лупы. Солнце еще не вошло в настоящую силу, и домик только дымился.
— Помочь? — Аксён достал зажигалку.
— Не… Интересно, а если взять много лазерных указок и навести их в одну точку, там загорится?
— Вряд ли. Тогда уже давно лазерное оружие изобрели бы.
— Жаль. А может, все-таки попробовать?
— Попробуй.
— Надо в город… — вздохнул Тюлька. — У нас столько указок не купишь.
— Сходим.
— У нас ведь много времени…
— Навалом, — подтвердил Аксён. — Времени навалом. Но до вечера лучше до озер доковылять.
— Почему? — насторожился Тюлька.
— В лесу ночевать неприятно. И вообще, хватит болтать — давай шагать.
Аксён подтянул рюкзак, подобрал палку:
— От волков отбиваться, — пояснил он Тюльке.
И пошагал на север.
Север чувствовался. В школе рассказывали, как определять север, если нет компаса. Можно по солнцу, можно по звездам, по мху — он якобы на дереве с северной стороны нарастает, но Аксён в это не очень верил. Он верил в свой нос. Потому что давно заметил — стоит повернуться в северную сторону и нос начинает холодеть, а если дело зимой, то и мерзнуть. Вот и сейчас — нос начал зябнуть и повел Аксёна за собой.
Аксён шагал уверенно, подлезая под поваленные деревья и перепрыгивая через канавы, Тюлька поспешал за ним и постоянно сверялся с маленьким полуигрушечным компасом, встроенным в крышу вездехода.
— Не волнуйся, — успокаивал Аксён, — мы не заблудимся. Если идти на север, то через тысячу километров будет железная дорога и станция Котлас…
— Котлас?
— Ага, сплошной. Но на запад нам идти не придется, потому что на севере река. Если шагать вверх по течению, выйдешь к Галичу, если вниз, выйдешь к Нее, тут заблудиться нельзя. К сожалению. Вот если бы мы каким-нибудь чудом перелетели через реку, тогда шанс конечно бы был…
— Почему это к сожалению? — Тюлька обернулся. — Я совсем не хочу блуждаться…
— Зря. Когда ты заблудишься…
Аксён представил, как хорошо бы он заблудился. Нос перестал вдруг мерзнуть, солнце застыло в небе, и он остался бы в лесу, один, на сотни километров вокруг.
— Может, поедим? — спросил Тюлька через час.
Аксён вручил ему шоколадный батончик. Тюлька батончик съел и заявил, что не отказался бы от жареной картошки. Вместо жареной картошки Аксён дал ему сушку. А затем еще одну.
На сушках и батончике Тюлька продержался еще пять километров. После чего принялся требовать привала. Остановились у ручейка, сварили чай. Тюлька уснул после первой кружки, отвалился на бок и неожиданно громко захрапел. Наверное, от свежего воздуха.
Аксён дотянулся до ближайшей сосны, воткнул топорик рукояткой на север, чтобы потом не мучится с направлением.
И тоже уснул.
Наверное, от свежего воздуха.
Щелк, а потом еще раз щелк — и проснулся. Тюлька сидел неподалеку и с помощью топорика изготовлял копье из старой сосны.
— Тюлькан, — Аксён сел. — Ты зачем топор вытащил?
— Копье делаю, не видишь что ли… Вдруг медведь выскочит?
— И что?
— А я его копьем!
Тюлька изобразил, как проткнет медведя копьем.
— Прямо в глаз!
Аксён поднялся, отобрал копье.
— Медведя в глаз бесполезно, — сказал он. — Это раз. Медведя так надо. Утыкаешь толстый конец копья в землю, а острие в медведское брюхо. И держишь. И медведь под собственным весом на копье и насаживается. Главное рожон сделать.
— Чего?
— Поперечную такую палку — чтобы медведь наткнулся и до тебя не добрался. Ясно?
— Ясно… Так мне что, палку теперь приделывать?
— Не надо. У нас медведей уже давно всех сожрали, так что можешь рожон не делать. Из какого дерева топор вытащил?
— Из того, — Тюлька махнул в пространство. — А может из того. Тут много всяких. А если медведь все-таки выскочит?
— Я его засвищу.
— Как это?
— Так вот.
Аксён просвистел Дарта Вейдера.
— И любой медведь побежит мелкими шагами.
— С чего это он вдруг побежит? — не поверил Тюлька. — Медведь что, дурак совсем?
— А ты что думал, Эйнштейн что ли? Конечно, дурак. И трус. А в этом свисте закодировано много чего… Его якутские шаманы придумали, чтобы злых духов отпугивать. Так что запоминай.
И Аксён просвистел Дарта Вейдера еще раз.
Тюлька тоже просвистел.
— Так куда топор воткнул, не помнишь? — спросил Аксён уже на всякий случай.
— В дерево.
— Понятно.
Аксён стал осматривать деревья. Сосны выглядели совершенно одинаково и опознать, в каком именно торчал топор, не получалось.
Он поглядел вверх. Начало темнеть, хотя было еще довольно рано. Облачность. Небо затянуло серым и поймать солнце не удалось, и Аксён прислушался к носу.
Нос холодел, но почему-то сразу в нескольких направлениях, определить север по носу тоже не удалось. Тогда он поступил просто — закрыл глаза, понял, куда именно надо двигаться, указал топором.
Потянуло прохладой, и шагали уже веселее. Постепенно становилось все тише и тише, даже ветер и тот оборвался, неприятное ощущение, Аксён радовался, что рядом есть Тюлька. Тюлька или свистел, или болтал. Свистел он теперь только Дарта, а рассказывал исключительно про «Сони Плейстейшн-2», и про разные игры, в которые они поиграют с Петькой.
— Там можно даже летать, — рассказывал Тюлька. — Или подводной лодкой управлять…
Сначала Аксён еще вникал во все эти Тюлькины мечтания и иногда вставлял «да» или «нет», или «нифига себе». Однако, чем дальше они погружались в лес, тем меньше Аксён слушал брата. Лес изменился. Аксён знал окрестные леса довольно неплохо, такого он не встречал никогда. Елки были похожи на сосны, только кривые, березы прорастали корявыми ветвями от корня до верхушки, можжевельник походил на лианы, опутывал все и свисал неприятными косматыми мочалками, хотя свисал, наверное, все- таки не можжевельник. Но все равно зловеще, как в том фильме…
