вдруг какой следопыт следопытить будет… Сам я не соберу…
Аксён присел на мох и стал собрать гильзы. Это было нетрудно, они блестели, а некоторые даже дымились. Выуживал их из синевы и складывал в карман. На семнадцатой штуке в голове лопнула петарда.
Серебристого цвета.
Аксён открыл глаза. Голова болела. Но не вся, а только затылок. Аксён попробовал рукой и обнаружил продолговатую шишку.
— Это я тебя прикладом, — ласково сообщил Чугун.
— Ты чего…
Но договорить Аксён не успел — Чугун упер ствол в щеку и надавил. Больно, на десне порвалась кожа.
— Думал, меня так сделать легко?! — Чугун щелкнул затвором. — Думаешь, что выбил мне зуб и все?!
Чугун надавил еще, Аксён почувствовал, что еще полмиллиметра, и зуб сломается.
— Дизельщик! — Чугун убрал ствол. — Глумиться надо мной вздумал! Щенок! Я тебе уши… отстрелю.
Аксён не шевелился. Он знал, что Чугун не выстрелит. Знал, что Чугун трус. Мог выстрелить автомат. Казалось, что у него есть душа, что он живет сам по себе…
Да и пальцы у Чугуна дрожали, могли подтолкнуть оружие к необдуманному шагу.
— Будешь нарываться, братан, шлепну, — прошипел злобно Чугун. — И больше меня не цепляй, я тебе не сопля какая, чтобы меня цепляли. Ты понял?
— Понял.
— Это хорошо, братан. Это радует. А чтобы ты получше запомнил, я сейчас…
— А-а-а! — откуда-то, прямо из воздуха, вылетел Тюлька.
Пулей.
На самом деле пулей, с низко опущенной головой, прижатыми к груди руками, собранный и злой. Крякнул, врезался Чугуну в живот.
Автомат отлетел в сторону, Чугун сломался пополам и упал.
Тюлька тоже упал, но сразу поднялся на четвереньки.
— Проследил, щенок, — Чугун выругался, переворачиваясь. — Весь в брата…
Тюлька огляделся дикими глазами, увидел автомат, подполз к нему, с трудом поднял.
— Лежать! Лежать собака!
— Ты чего, Тюлькан? — Чугун сел.
— Убью! — крикнул Тюлька. — Убью!
Он навел оружие на Чугуна. Забавная штука получалась, Тюлька весь трясся — то ли от страха, то ли от холода, от ярости может. Он сам трясся, автомат же при этом оставался недвижим. Тюлька трясся как будто вокруг него. Аксён отметил странный эффект — виден в основном автомат, Тюльки было гораздо меньше, Аксён успел отметить, что правый карман пальто оторвался с мясом…
— Тюлькан! — в голосе Чугуна проскочила слеза. — Тюлькан, ты чего? Мы же в шутку!
— Убью! — прошипел Тюлька. — Убью сволочь!
— Славка! — Чугун всхлипнул. — Славка, ты чего?! Мы же с Акселем прикалывались просто!
— Сдохнешь! Сдохнешь! Сдохнешь!
— Не надо, Славка!
— Аксель! Ты чего молчишь?! Скажи ему, что мы шутили!
Аксён поднялся на колени. Отряхнулся.
— Ребята! — всхлипнул Чугун. — Вы чего творите? Не надо…
Аксён улыбнулся.
— Мы шутили, Тюлька, — сказал он. — Дай, автомат.
— Точно? — спросил Тюлька.
— Точно.
Аксён отобрал у Тюльки оружие.
— Совсем с катушек спрыгнул, — выпрямился Чугун. — На родного брата…
Аксёну даже показалось, что он протрезвел, причем, здорово.
— Ну, вы даете, — Чугун приходил в себя. — Братишки… Непростые ребята… Хотел показать вам, чтобы как между своими было, чтобы никаких тайн… А вы упыри какие-то… Ненормальные. Не, с вами, видно, по-нормальному никак…
— Гадина! — Тюлька сжал кулаки. — Гадина!
— Да ну вас, — Чугун сделал обиженное лицо. — Одни тут веселитесь, я пойду…
— Иди, — сказал Аксён. — Иди. Братишка.
Чугун уходить не спешил, переминался с ноги на ногу, сопел.
— Что тебе, кривоногий? — спросил Аксён.
— Что-что, пушку отдайте. На место надо положить, не игрушки это…
— Не отдавай! — сказал Тюлька. — Не отдавай ему, теперь это наш!
Аксён протянул автомат Чугуну. Тот прищурился — не ловушка ли, потом взял.
— Пойду, — закинул на плечо. — У меня дела еще… А ты, Килька, крут. Если что отобьешься! Сразу видно, что Аксентьев…
— Вали, давай, — Аксён хмыкнул. — Вали, надоел уже.
— Гильзы-то собери, — сказал Чугун. — Так, на всякий эмчээсовский.
И Чугун ушел. Не покачиваясь.
— Зачем ты ему отдал? — нахмурился Тюлька. — Был бы настоящий автомат! Это здорово!
Аксён помотал головой.
— Не, Тюлька, это не здорово. Совсем не здорово. Это опасно.
— Да чего опасного-то?
Надо утопить, подумал Аксён. Надо обязательно утопить. Или перепрятать. Оружие и дурак — вещи несовместные. Перепрятать. Лес большой.
— Опасно. Оружие… Слушай, Тюлька, и так жить тошно, зачем нам еще пушка?
— Не знаю…
— А я знаю. Я вообще все знаю, у меня так случается — иногда я вдруг все знаю. Двенадцать секунд знаю все, а потом забываю. Но кое что из этого всего знания успеваю запомнить.
— Все знаешь? — Тюлька недоверчиво прищурил левый глаз.
— Почти все.
— Тогда скажи — почему все так?
— Как?
— Так.
Тюлька сунул руки в карманы, одна рука не попала, Тюлька поглядел на нее с удивлением.
— Так бывает, — ответил Аксён.
Загнать автомат. Тысяч за десять, наверное, можно. Купить Тюльке куртку. А пальто Жуже. Не, лучше все-таки утопить. Не Жужжу.
— Ты вот что, Славик…
Аксён нащупал в кармане сигареты. Закурил.
— Ты никому не говори, ладно?
— Про что?
— Про автомат, — Аксён выдохнул дым. — Автомат ты не видел. Понятно?
— Да понятно, конечно, не дурак. Не скажу.
— Вот и хорошо…
— А дяде?
— Дяде тоже. Дяде ни в коем случае! Дядя… он как выпьет, болтает много…
— Ясно. Он вообще прикольный, свинец плавит. Уже, наверное, ведро наплавил.
— Герой.
