Взгляду открылся сплошной темно-синий простор с тоненькой полоской неба внизу, слегка искаженный изгибом сферы. Не этот ли океан видел Натан в прошлом сне?
Пробормотав другое слово, Грандир стер изображение и перешел к следующему шару, где его ждала иная картина. Нагромождение красноватого камня, напоминающее вход в пещеру: великолепно оснащенную пещеру с раздвижными дверями, украшенными бронзовым символом солнца. Натану сразу вспомнился фильм «Предвестники бури». Но вот двери разъехались в стороны, в них возникла человеческая фигура — гораздо меньше, чем он ожидал; и вся сцена приобрела некое величие и масштабность, хотя вниз головой оценить размах изображения оказалось не так легко. Силуэт был облачен в футуристическое одеяние с тусклым радужным блеском. Несмотря на бритую (так показалось Натану) голову, вероятнее всего, это была женщина. Она спустилась по вырубленным в скале ступенькам и исчезла из виду. Грандир вглядывался в изображение еще несколько минут, хотя пока больше ничего не происходило. Наконец в желтом небе показалась голая, без перьев, птица: она спикировала на змею; та угрожающе разинула пасть, ощетинившись воротником шипов. Грандир не стал дожидаться развязки схватки: изображение со щелчком погасло.
Еще несколько сцен сменили друг друга. Взгляду предстал заснеженный мир, где копошились мохнатые существа. Они спасались от холода под меховыми шкурами — то ли одеждой, то ли их собственным волосяным покровом. В поле зрения появилось громадное животное, напоминающее мамонта; спину его венчало резное седло, на котором неуверенно громоздились еще трое мохнатых существ. Затем возникло изображение местности, напоминающей средневековую деревню: крыши были покрыты прелой соломой, из печных труб валил дым; во дворе появилась молодая женщина в подбитых кожаных штанах, с волосами чудесного золотисто-абрикосового цвета. Следующий шар показывал лес — созерцание его вызвало у Натана смутное беспокойство. Лес осенью — роскошнее, чем мальчику когда-либо доводилось видеть: листья были желтые, и огненно-красные, и малиновые, и пурпурные; на каждом стволе росли грибы, расцвеченные яркими пятнами. Одна за другим открывались новые и новые картины: пустыня, по которой длинным караваном плелись двуногие рептилии, управляемые наездниками; город на вершине скалы, где мосты и дома вырастали из камня, будто были его частью; лес с гигантскими грибами, чьи огромные, с бахромой, шляпы нависали над домами и храмами с ярко-красными колоннами и загнутыми кверху крышами. Последним возникло изображение широкого зеленого озера: зеркально гладкую поверхность его окаймляли густые заросли тростника высотой в двадцать футов; рядом, на плоском камне, неподвижный, словно дерево, сидел облаченный в красное человек, по-видимому, погруженный в медитацию.
«Вот они, иные миры, — думал Натан со смешанным чувством трепета и необычайного волнения. — Сферы — словно окна в самой ткани пространства и времени, и я могу заглядывать в другие реальности, другие состояния бытия. И это лишь некоторые из них. Должно быть, их тысячи, миллионы, а может, и миллиарды; и многие гораздо более чужды и непонятны. Вполне могут существовать такие уголки, где земля плоская, море розовое, а существо с самым развитым интеллектом — говорящий кролик. В бесконечности всему найдется место». И вдруг «все» показалось Натану таким необъятным миром — никогда прежде он не осознавал его истинных размеров: громадный мир с землями, недоступными воображению, и бессчетными галактиками, и существами всевозможных размеров, видов и форм. Сознание отказывалось расшириться настолько, чтобы принять все.
Натан оглянулся и обнаружил почти с облегчением, что по-прежнему находится в круглой комнате. Видения многочисленных миров исчезли; остались лишь медленно вращающееся сферы и лучи света, вечно не достигающие стен. Теперь Грандир стоял в центре комнаты, простерев руки над самым большим шаром. Не касаясь его руками, правитель старался отыскать интересующий его сегмент поверхности. Сияющая вспышка — и над головой развернулось изображение. На сей раз это оказалась не книжная лавка, а берег озера — по всей видимости, место неподалеку от дома Майкла, где нашли Эффи Карлоу. По тропинке шла темноволосая женщина. Натан видел ее лицо лишь мельком: выдающиеся скулы, задумчивый, недовольный изгиб бровей. Мальчик был совершенно уверен, что знает женщину. Несколько мгновений спустя он наконец ее вспомнил: Рианна Сарду — актриса, кинозвезда, вечно пребывающая в разъездах жена Майкла. Интересно, что заставило ее вернуться именно теперь — и что значит эта ее прогулка вдоль реки, если, конечно, во всем увиденном есть некий смысл. Рианна имела полное право вернуться, когда ей заблагорассудится, решил Натан; в конце концов, она там живет.
Вдруг высокие травы, мимо которых проходила женщина, расступились, и показалось лицо. Темное, грубое, полускрытое волосами лицо с узкими, в сетке морщин, глазами было искажено гримасой коварства и отчаяния. Хотя Натан видел его лишь однажды и только на миг, он сразу его узнал. Узник из Темного леса. Натан подался вперед, склонив голову, чтобы лучше разглядеть беглеца; однако сновидение уже ускользало, изображение стало рассеиваться. Белая Маска начал поворачиваться среди сфер, как бы выискивая глазами мальчика, но в то самое мгновение сон поглотил и укрыл его.
Вынырнув из воспоминаний, Натан обнаружил, что в классе повисла тишина, а учитель выжидающе смотрит на него. Перед ним лежал учебник, открытый на отрывке из французской книги. Почти без подсказок Натан начал переводить текст.
Дейв Бэгот объявился дома в четверг вечером. Хейзл, притаившаяся под кухонной дверью, слышала, как он сказал матери:
— Теперь, когда старой ведьмы больше нет, ты ведь пустишь меня назад? Вышвырнуть меня из дома была не твоя идея. Это все она. Она ненавидела мужиков. Злобная старая карга.
— Она мертва, — без всякого выражения произнесла Лили.
— Не стану плакать. Знаю, знаю, она приходилась тебе бабкой, но…
— Я не хочу, чтобы ты возвращался. Ты мне не нужен.
— Идиотка! Ты моя жена, а это мой дом, и я вправе здесь находиться. Меня нельзя просто взять и вышвырнуть.
Последовали ругань и крики, и наконец послышался звук удара. В последнее время он все чаще распускает руки, думала Хейзл. Мозг бешено заработал, стремясь отыскать решение, придумать выход, найти, к кому обратиться. Жаль, что ушел тот следователь, — правда, вряд ли от него был бы толк. Под плач Лили Хейзл выскользнула из дома; внутри все сжалось в такой комок, что она едва могла передвигать ноги. Нужно найти помощь!
Чуть позже восьми Хейзл добралась до книжной лавки и бешено заколотила дверным молотком. Когда Анни отворила, девочка кинулась к ней и обхватила ее обеими руками.
— Натан сказал прийти к вам, — объяснила она. — Нет — вам туда нельзя. Вам не справиться с отцом. Найдите кого-нибудь. Позвоните!
Они нашли Майкла: тот как раз собирался в паб пропустить пинту пива. На секунду у Анни в голове промелькнула шальная мысль, что его послало само небо: рыцаря в сияющих доспехах; потом она вспомнила, что Дейв Бэгот — крупный коренастый мужчина, тогда как Майкл худой и мягкий. Вдруг она испугалась за него, за Лили. Из-за всего этого клубка страхов она повела себя глупо, заикаясь и хватая Майкла за руку.
— Вызови полицию, — бросил он на ходу. — Нет. Не ходи со мной. Просто покажи, куда идти.
Разумеется, все отправились с ним; Анни по дороге пыталась дозвониться в полицию по мобильнику, дрожа от поднимающейся внутри паники. «П- пожалуйста, приезжайте. Приезжайте скорее».
Дверь в дом Бэготов так и стояла открытой настежь, какой ее оставила Хейзл. Майкл вошел, и они услышали, как он говорит что-то на повышенных тонах — резким, холодным, незнакомым голосом; потом раздались звуки драки — удар — падение.
— Жди здесь, — приказала девочке Анни и побежала внутрь.
Все были на кухне. Перевернутый стул, черепки на полу — должно быть, до прихода Дейва Лили мыла посуду. Теперь она сидела у стены, скорчившись, пытаясь заслонить руками лицо. Майкл старался подняться на ноги, из носа у него шла кровь. Но Дейв Бэгот не дал ему встать, ударив раньше, попутно крича, что он суется не в свое дело, обзывая сплетником и прочими словами. Анни закричала, чтобы Дейв замолчал, однако тот не обращал на нее внимания; она попробовала схватить его, но он лишь оттолкнул ее. Тут женщина заметила в сушилке кастрюлю — тяжелую посудину, предназначенную для духовки; схватив ее двумя руками, Анни замахнулась и обрушила орудие на голову хулигана. Дейв рухнул на пол — с тем самым эффектом, который могла произвести столь внушительная фигура. На окровавленном лице Майкла смешались чувства гнева и крайнего удивления. Лили распрямилась, забыв об избитом лице; Анни полными ужаса глазами смотрела на дело своих рук.
— Вдруг я его убила…
— Даже не надейся, — мрачно отозвался Майкл. И неожиданно он обнял ее. — Ты чудо. Ты просто чудо.
— А ты закапаешь меня кровью, — ответила Анни. — Дай-ка я промою рану.
— Сейчас найду что-нибудь подходящее, — сказала Лили. Лицо ее, хотя все в ушибах, не было в крови. Похоже, она уже взяла себя в руки.
— По-моему, от меня было мало толку, — сокрушался Майкл.
— Ты был великолепен, — прошептала Анни. — Может, попробовать привести его в чувство?
— Нет.
Тут в сопровождении одного из соседей появилась Хейзл, а минут через десять прибыла полиция. Последовало чаепитие, предложения о помощи, Лили заклинали обратиться к адвокату для оформления соответствующего запрета. Дейв Бэгот пришел в себя с ужасной головной болью; его тут же затолкали в полицейскую машину и увезли прочь.
— Он арестован? — спросила Хейзл у одного из офицеров.
— Пока нет, если только твоя мать не решит добиваться, чтобы ему предъявили обвинение. Но его хотят расспросить о смерти старой леди.
— Это было здорово, — делилась впечатлениями с Натаном на следующий день Хейзл. — Мне плевать, что он мой отец. Это было так классно. По- моему, твоя мама — самый храбрый человек в мире.
Натан улыбнулся, стараясь не слишком сильно показать, как он гордится Анни.
— Да, мне она тоже нравится… Жаль, что я все пропустил. Наверное, от меня было бы мало толку, и все-таки…
— Тебе бы не пришлось помогать. Твоя мама все сделала.
— Мне нравится в школе, только жить там — морока. При том, что сейчас со мной творится, мне бы лучше находиться дома. Слава Богу, скоро каникулы. — Поскольку Натан учился в частной школе, семестр у него заканчивался гораздо раньше, чем у Хейзл.
— А лучше всего другое: полиция считает, что он вполне мог спихнуть прабабушку в реку.
— Ты уверена?
— Это же очевидно, — ответила Хейзл. — Именно это они и имели в виду, говоря, что хотят «задержать его для допроса» — или как там они выразились.
— Он ведь не виноват?
— Разумеется, нет. Ее убило нечто такое… что она сама вызвала, наколдовала… нечеловеческое. Я надеялась, что полиция приедет и во всем разберется. А потом я поняла, что от них все равно не будет толку. Я не ожидала, что они арестуют папу. Ловко все получилось.
