- А откуда они узнали?! Ну, скажи? - настаивал Жучихин.
- Скажу, только я сам это узнал только сегодня.
Мамонов уже спокойно сел за стол, даже расслабленно откинулся на спинку стула:
- Нас заложил Антоша. Он разлаялся с Гусем и рассказал ментам про этот тайник.
- Это кому же?
- Теплой компании во главе с Колодниковым. Зудов, Астафьев... Эти все долбаные опера.
Жучихин вдруг вспомнил свой разговор в машине с лейтенантом и как-то сразу поверил подполковнику. Недоверие его сняло как рукой.
- С-сука, я же сам ему рассказал, что еду на Украину. Ну, попадись он только мне в руки!
Жучихин сжал свои пудовые кулачищи, словно в них уже находилось горло лейтенанта.
Мамонов же, убедившись, что прапорщик остыл, откупорил бутылку пива и спросил:
- Есть будешь?
- Нет, я уже тут у тебя слегка пошарил. Да и кусок в горло не лезет.
- А я перекушу, с утра крошки хлеба во рту не было.
С сожалением посмотрев на растекшуюся по полу сметану, Мамонов нарезал ветчину и, хотя хлеб оказался уже подсохшим, начал с жадностью есть, запивая пивом, чавкая и облизывая пальцы.
- Машину куда дел? - мимоходом спросил он, продолжая жевать.
- Утопил.
- Где?
- Черт его знает. Проехал километров сто проселками, потом смотрю - бензин кончается, бак-то фиговый. Подогнал к какому-то пруду, проверил, где поглубже, и спустил в воду. Там ее долго не найдут.
- Ну и правильно.
Собеседники не знали, что их машина давно уже покинула недра пруда и сейчас раскурочивалась таможенниками и специалистами отдела по борьбе с наркотиками. Через полчаса после бегства прапорщика с места купания мамоновской 'десятки' к пруду прибежали деревенские дети. Самый первый, прыгнув в воду с разбега ласточкой, тут же вынырнул и, держась рукой за голову, закричал:
- Пацаны, тут машина! Я на ней стою! Чуть бошку об нее не разбил!
- Какая машина?
- Клевая машина, айда сюда!
Мальчишки по очереди начали нырять к 'десятке', даже заплывали в салон, благо Жучихин оставил дверцу открытой. Один из них побежал к отцу, тот сначала сыну не поверил, но все-таки подогнал к пруду свой колесный трактор. Но лишь с помощью проезжавшего мимо гусеничного трактора загадочную 'десятку' удалось выдернуть из илистого дна. Мужики уже решили, что машина достанется им. Они намеревались отогнать ее на хоздвор и потихоньку раскурочить на запчасти, а затем продать их, а деньги пропить. Но, к их несчастью, мимо проходил участковый и заинтересовался, чья это машина красуется на берегу. Он сообщил номер автомобиля в район, те запросили область, и через час в небольшую деревню прибыл целый милицейский и таможенный кортеж.
- Потом вышел на трассу, - продолжал рассказ Жучихин. - Остановил иномарку с тонированными стеклами и доехал до Демидовки. Ты мне лучше скажи, что мне теперь делать? - в конце спросил он.
- Прежде всего, не паниковать. Пока поживи у меня, потом посмотрим.
- Но ты меня не бросишь? Не отдашь этим, - он мотнул головой куда-то в сторону.
- Ты что, смеешься, что ли? - возмутился подполковник. - Это все равно, что самого себя сдать.
Жучихин подумал, что сказано справедливо. Он знал о своем хозяине практически все, и тайное и явное. Успокоившись, он даже выпил бутылку пива, предложенную Мамоновым.
- Кто Дика грохнул, видел? - спросил Мамонов.
- Твои... из патрульной службы. Приехали за Гусем, а его нет. Вот они со злости псов и порешили.
Это было неожиданностью. Раз приходили за Гусем, значит, в ход вступила прокуратура. А если все это прошло мимо него, то это уже дурной знак.
'Уезжал, все было тихо. Странно. Что-то случилось, пока меня не было. Надо навестить родное управление'.
- Я сейчас уеду, а ты оставайся здесь, располагайся, как у себя дома.
Мамонов вышел на крыльцо, хотел спуститься вниз, но раздумал. С минуту постоял, потом вытащил пистолет, снял его с предохранителя, передернул затвор, и завернув его в снятый китель, позвал прапорщика:
- Иваныч, тебе все равно, а я пачкаться не хочу. Возьми Дика, брось в багажник.
- Зачем это?
- Да отвезу, выброшу где-нибудь по пути, а то вонять скоро будет.
Прапорщик согласился со своим 'благодетелем'.
- И то верно.
Они подошли к машине, Мамонов открыл багажник. Жучихин поднял пса за задние ноги и бросил туда несчастное животное, но Мамонов остался недоволен:
- Нет, ну ты как его положил? Переверни!
- Зачем? - удивился прапорщик.
- Слишком много места занимает. Сейчас еще кое-что сюда погрузим.
Жучихин пожал плечами и склонился над багажником, поправляя труп овчарки. В это время Мамонов воровато оглянулся по сторонам и, вытянув руку, выстрелил прапорщику в затылок. Выстрел прозвучал глухо, скорее это был громкий хлопок. Громоздкое тело Жучихина ткнулось вперед, ноги слегка дернулись, а потом обмякли. Вложив пистолет в кобуру, подполковник с усилием затолкал тело личного поверенного в багажник в пару к Дику, но закрыть его не смог. Плюнув, Мамонов вернулся в дом и вскоре вышел с точно таким же 'дипломатом', как тот, что закопал в Зубовской пуще. По здравому рассуждению подполковник решил, что закапывать в одном месте все свои богатства слишком опасно и неосмотрительно - мало ли что...
Было уже совсем темно, и он надеялся, что никто не обратит внимания на машину с открытым багажником. Да и ехать решил недалеко, до ближайшей густой лесополосы. Лопату из салона он так и не вынимал.
Глава 34
Во втором часу ночи Гусь взглянул на часы и поморщился: Антоша что-то задерживался, и это нервировало Вадима. Он покосился в угол, где на кровати притулились его пленники. Татьяна закуталась в клетчатый плед, им же прикрыла спящего Ромку. Несмотря на то, что ночь была теплой, истинно летней, ее трясло как в лихорадке. Она никак не могла поверить, что все это происходит на самом деле с ней и с ее маленьким сыном. Татьяна, конечно, знала, кто ее муж, и предполагала, чем он занимается, но никогда не думала, что и ее коснется черная сторона этой красивой и благополучной жизни.
Что касается Аркадия, то он сразу понял, что Татьяна именно та самая, единственная женщина, дарованная ему для счастья и создания семьи. При ней он никогда не вел разговоров на скользкие, 'профессиональные' темы, все совещания с братвой проводились либо за закрытыми дверями в его доме, либо в Демидовке, в новых хоромах Гуся. Если при жене приходилось вести срочные телефонные разговоры, то Аркадий переходил на язык сплошных намеков и значительных интонаций.
Открылась дверь, и в помещение зашел один из гусевских братков по кличке Мазут.
- Блин, эта 'Тайга' такая хренотень! Она комаров не отпугивает, а, наоборот, как бы приманивает. Слышь, Вадим, может быть, мы костерчик разведем, небольшой, а? А то ж невозможно так, зажрали просто эти комары!
Гусь взбеленился. Он поставил эту парочку придурков метрах в трехстах от турбазы совсем не для того, чтобы они разводили костер, который можно увидеть издалека.
- Ты совсем охренел, что ли?! Я вас, зачем туда поставил? Что бы вы своим костром всем наколку давали - проезжайте, они здесь! - он взял с подоконника и кинул караульному баллончик с аэрозолем. - На, вот, эта штука лучше действует. И не высовывайтесь раньше времени!
Мазут нехотя вышел. Пройдясь по комнате, Гусев снова плюхнулся в кресло, чуть подумав, позвал сидящего перед телевизором в соседней комнате мужика:
- Мишаня!
Бывший десантник тут же появился на пороге и вопросительно посмотрел на хозяина. Тот жестом показал на руку, и Мишаня начал готовить все для укола: шприц, делать раствор. В самый разгар приготовлений из соседней комнаты раздался голос еще одного человека:
- Слышь, Гусь, а вдруг Антоша на нас уголовку наведет?
- Не наведет.
- Почему? - спросил упрямец, появляясь на пороге. Это был тот самый мужик, что нагло сел в Татьянин 'опель'. Он был самый старший из всех гусевских гвардейцев, широкоплечий, с седым ежиком волос и малоприятным лицом породистого бульдога. Кличка у Анатолия Егорова была под стать его внешнему виду: Папа. Ему стукнуло уже сорок шесть, из них ровно половину Папа провел в тюрьме, попадая по статьям более чем серьезным: за нападение на инкассатора, грабежи и разбой, за убийство на автостраде. В отличие от Антоши и Вадима Папа с нажитым имуществом и свободой мог расстаться легко и даже весело, такой уж у него был склад характера. За шесть лет, проведенных на свободе, он обзавелся новеньким 'фордом', большим одноэтажным
