— Я тоже предпочел бы второй вариант, — заявил Жак.
— И я, — поддержала его мать. — Давайте все же сохраним и Панорамный холм, и Соколиное Гнездо, они нам дороги как воспоминания о первых днях пребывания на острове. Жаль, если они исчезнут.
Все понимали эти чувства Бетси, но вскоре положение изменится. Пока Новая Швейцария принадлежала только семье Церматт, думать о создании оборонительных сооружений было смешно. Но теперь, когда колония станет принадлежащей Великобритании территорией и займет свое место среди других заморских владений Соединенного Королевства, появится и необходимость возведения системы береговых оборонительных батарей.
Может быть, первым поселенцам еще придется пожалеть о последствиях, которые повлечет за собой прибытие «Ликорна» к берегам Новой Швейцарии.
Впрочем, сейчас у них совсем другие проблемы: приближается пора сбора урожая, не говоря уже о заготовке на зиму корма для скота.
Появилась еще одна забота. Во время первого посещения Китового острова Уолстона поразило обилие кроликов. Эти быстро размножающиеся грызуны исчислялись там тысячами, чему способствовали, конечно, благоприятные для них условия. Густой травяной покров обеспечивал им хорошее пропитание. Найдет ли Дженни, возвратившись, свои владения такими же цветущими, как в ту пору, когда Церматт подарил ей этот остров?
— Возможно, вы поступили правильно, поселив кроликов здесь, — заметил Уолстон Церматту. — Со временем их станет несметное количество, и они могут истребить все поля Земли обетованной, если появятся там. В Австралии, откуда мы прибыли, эти животные чуть не стали бичом еще более страшным, чем саранча в Африке. И если бы не предприняли срочные меры, эти грызуны уничтожили бы всю растительность на австралийской земле.[67]
В последние месяцы года отсутствие ловких рабочих рук Франца и Фрица ощущалось особенно остро, несмотря на то что заменившая их семья Уолстон тоже не щадила себя.
Время сбора урожая — всегда самая тяжелая и горячая пора. Сколько усилий и труда требует уход за рисовыми, кукурузными, маниоковыми полями, расположенными по другую сторону Фламингового болотца! А сбор плодов с деревьев, как прижившихся здесь европейских, так и местных — бананов,[68] гуайяв, какао, коричников…[69] Да еще уборка саго, злаковых — пшеницы, риса, гречихи, ржи,[70] ячменя… и наконец, уборка сахарного тростника, выращиваемого на ферме Сахарная Голова…
Вся эта трудоемкая огромная работа ложилась в основном на плечи четырех мужчин, хотя им и помогали женщины. А через несколько месяцев все начиналось сначала, ибо земля Новой Швейцарии отличалась такой плодовитостью, что два урожая в год не истощали ее.
С другой стороны, женщины — Бетси, Мери и Анна — не могли забросить и домашние дела — починку и стирку белья, стряпню, уборку, словом, все, что требует от них домашнее хозяйство. Поэтому, когда мужчины отправлялись в поле, то одна, а иногда и все женщины оставались дома.
Как ни плодовита Земля обетованная, но все же урожаю часто угрожала гибель от летней засухи. Поэтому система искусственного орошения здесь крайне необходима.
На всей территории в несколько сот гектаров не существовало иных источников орошения, кроме Шакальего ручья и ручья Соколиного Гнезда — на востоке и Восточной реки, впадавшей в бухту Жемчужных Корабликов, — на западе. То, что здесь недостаточно влаги, сразу бросилось в глаза Уолстону, и однажды он завел на эту тему разговор.
— Не вижу особой трудности, — сказал он, — в установке водяного колеса, использующего водопад на Шакальем ручье в полулье выше Скального дома. Среди предметов, оставшихся после крушения «Лендлорда», дорогой Церматт, я обнаружил два корабельных насоса. Так вот, колесо приведет их в действие, чтобы закачивать воду в резервуар, откуда она по водопроводным трубам потечет на поля Лесного бугра и Сахарной Головы.
— Но где взять водопроводные трубы? — полюбопытствовал Эрнст.
— Мы соорудим в больших размерах то, что вы уже сделали в миниатюре, когда отводили воду из Шакальего ручья на огороды Скального дома, — объяснил Уолстон. — Вместо бамбука можно использовать стволы саговых пальм, предварительно выдолбив сердцевину. Такая работа нам по силам.
— Превосходно! — воскликнул Жак. — Тогда наши земли станут еще плодороднее, и мы получим огромный урожай, так что даже не будем знать, что с ним делать, ведь рынка в Земле обетованной пока нет…
— Нет, но будет, — уверенно заявил Церматт, — так же как будет город, сначала один, потом несколько, и не только в Земле обетованной, но и в других местах Новой Швейцарии. Это следует иметь в виду, дорогой мой.
— И когда появятся города, — добавил Эрнст, — то его многочисленному населению потребуется пропитание. Поэтому от земли необходимо взять все, что она может дать.
— И мы этого добьемся, — добавил Уолстон, — и добьемся с помощью системы орошения, и я этот проект разработаю, если вам будет угодно.
Жак промолчал. То, что здесь предполагается создание английской колонии с многочисленными переселенцами разных национальностей, вряд ли могло ему понравиться. В глубине души и мать была с ним согласна.
Как бы то ни было, но редкие часы отдыха после полевых работ Церматт, Уолстон и Эрнст посвящали работе над проектом орошения. Производя всякого рода измерения и вычисления, они пришли к выводу, что условия для строительства канала весьма благоприятны.
Действительно, в четверти лье от фермы Лесной бугор находилось Лебяжье озеро, вода в нем в сезон дождей сильно поднималась, в то время как в засушливое время года ее уровень так опускался, что озеро почти высыхало. Рытье осушительных канав не давало результата. Если же заимствовать воду из Шакальего ручья, то можно поддерживать в озере постоянно высокий уровень, что позволит брать из него, как из резервуара, воду для полива окрестных полей и, таким образом, с помощью хорошо отработанной системы водоотводов добиться высокой урожайности.
Правда, расстояние между водопадом и берегом озера составляет доброе лье, и, чтобы провести трубопровод такой длины, потребуется громадный труд. Для самого же водопровода придется срубить множество пальм.
К счастью, новые исследования, проведенные Эрнстом и Уолстоном, показали, что длину водопровода можно значительно уменьшить.
И вот наконец наступил момент, когда Эрнст объявил во время ужина после трудового дня:
— Отец, господин Уолстон и я после более точных расчетов пришли к заключению, что достаточно поднять уровень Шакальего ручья на тридцать футов, чтобы отвести воду на протяжении двухсот туазов до того места, где начинается уклон к Лебяжьему озеру. Отсюда достаточно прорыть канаву, чтобы вода сама собой потекла в озеро.
— Это так, — подтвердил Церматт, — поэтому и работы можно значительно упростить…
— Таким образом, — продолжал Уолстон, — именно Лебяжье озеро станет резервуаром для полива полей Лесного бугра, Сахарной Головы и даже Кабаньего брода. Причем озеро будет получать лишь то количество влаги, которое необходимо для орошения, а все излишки стекут в море.
— Думаю, строительство канала — хорошее дело, — сказал в заключение Церматт, — и новые колонисты будут нам за это благодарны.
— Но только не первые поселенцы, довольствовавшиеся тем, что давала им природа, — горячо возразил Жак. — Бедная речка! Тебя хотят заставить вертеть колесо, у тебя хотят отнять часть тебя самой, и все только для того, чтобы обогатить людей, которых мы даже не знаем!
— Жак решительно против колонизации острова, — заметила Мери Уолстон.
— Обе наши семьи хорошо устроились на этой земле и живут в полном благополучии и достатке. Чего же нам еще желать, госпожа Уолстон?
— Не будем спорить! Наверное, образ мыслей Жака изменится, когда осуществятся все задуманные планы, — рассудила Анна.
— Вы уверены в этом, мадемуазель? — насмешливо обратился к ней Жак.
— Когда же начнутся ваши великие труды? — спросила Бетси.
