После короткого и пристрастного расследования Бовадилья обвинил Колумба в государственной измене и приказал, как преступника, отправить его в кандалах вместе с братьями в Испанию.
Колумб, ожидавший самого худшего, обрадовался, когда узнал о решении Бовадильи. Братьев посадили на разные корабли. Капитан каравеллы предложил Колумбу освободить его от цепей, но адмирал решительно отверг эту поблажку. «Короли приказали мне повиноваться, – сказал он, – и Бовадилья заковал меня в кандалы; я останусь в них до тех пор, пока короли не позволят снять их, и я сохраню эти цепи на память о своих заслугах».
В октябре 1500 года корабли прибыли в Кадис. Колумба и его братьев повели по городу под стражей и в оковах.
Обращение с великим мореплавателем как с уголовным преступником вызвало негодование во всей Испании. Это встревожило короля и королеву. Фердинанд заявил, что Бовадилья превысил свои полномочия, а Изабелла приказала выдать адмиралу две тысячи дукатов, чтобы он мог явиться ко двору «в приличном виде».
Когда сильно постаревший, изможденный Колумб предстал перед королевской четой и, не скрывая своего волнения, упал к ногам королевы, Изабелла, по словам историка Эрреры, не могла удержаться от слез, а Фердинанд стал говорить ему о своей признательности и неизменном расположении.
Выслушав оправдания Колумба, король и королева обещали восстановить его в правах и наказать Бовадилью за недостойное обращение с адмиралом и причиненный ему ущерб.
Эти обещания успокоили Колумба. Слова Фердинанда и Изабеллы показались ему искренними. Вскоре он стал помышлять о новых открытиях и начал хлопотать о снаряжении четвертой экспедиции. Мог ли он тогда предполагать, что последние годы его жизни будут омрачены еще более тяжкими испытаниями?
V
Мало-помалу «адмиралу моря-океана» удалось вернуть расположение кастильского двора. Фердинанд поневоле должен был отказаться от своего предвзятого мнения о Колумбе, как увлекающемся энтузиасте. В конце концов обещание адмирала сбылось: Эспаньола стала приносить королевской казне значительные доходы. В Испанию прибывали из Эспаньолы корабли, груженные золотом. Привозили оттуда и жемчуг.
Правда, официальный титул вице-короля Колумбу так и не был возвращен, но это объясняется не столько его личными взаимоотношениями с Фердинандом и Изабеллой, сколько интересами
кастильской короны, превратившей, несмотря на договор с Колумбом, всю торговлю колонии в королевскую монополию.
Вместо отозванного Бовадильи на Эспаньолу был послан новый королевский наместник Николас Овандо, возглавивший флотилию из двадцати трех кораблей, которые перевезли за океан около трех тысяч поселенцев. В годы наместничества Овандо коренное население Эспаньолы и других островов Большого Антильского архипелага еще более сократилось. Недостаток рабочей силы в колониях испанцы стали восполнять черными рабами – африканскими неграми, количество которых увеличивалось на островах с каждым годом. По приказанию королей Овандо ввел на Эспаньоле новый порядок: каждый колонист обязан был вносить в казну одну треть добытого золота.
Христофору Колумбу исполнилось шестьдесят шесть лет. Ему не терпелось отправиться в четвертое путешествие. Он твердо надеялся достигнуть Индии через «Западный океан» – более безопасным и более коротким путем, нежели Васко да Гама, обогнувший мыс Доброй Надежды. Колумб был убежден, что открытые им земли составляют часть азиатского материка и завоеванные им острова отделены только проливом от Золотого Херсонеса (полуостров Малакка), откуда уже легко будет добраться до настоящей Индии и создать конкуренцию португальской торговле. Таким образом, развенчанный вице-король вновь превращался в отважного адмирала. На этот раз Колумб задумал осуществить кругосветное плавание. Несмотря на то, что многие кастильские вельможи возражали против этого плана, считая его несбыточным, Фердинанд и Изабелла рассудили, что риск для них не столь уж велик, а приобретут они многое, если Колумбу удастся его предприятие.
Было решено снарядить флотилию из четырех кораблей. Назывались они «Капитаны», «Сантьяго де Палос», «Гальега» и «Вискайна». Суда были небольшие, водоизмещением в пятьдесят – семьдесят тонн. По существу это были корабли каботажного плавания.
14 марта Колумбу была вручена королевская инструкция, которая во многом ограничивала его права и ставила все его действия под контроль нотариуса и еще одного должностного лица. Франсиско де Порраса, являвшегося одновременно капитаном «Гальеги». Франсиско де Поррас должен был принимать от адмирала в присутствии нотариуса «все, что будет добыто и приобретено… будь то золото, серебро, жемчуг, драгоценные камни и пряности или иные ценности». Вместе с тем Фердинанд и Изабелла запретили Колумбу высаживаться на Эспаньоле, а Николасу Овандо, правителю острова, было еще раньше предписано не допускать туда Колумба.
9 мая 1502 года Христофор Колумб вышел из Кадиса, имея на борту всех четырех кораблей около ста пятидесяти человек экипажа. Вместе с ним отправлялись в далекий путь его брат Бартоломе и тринадцатилетний Эрнандо, сын Колумба от второго брака.[82]
20 мая корабли Колумба остановились в гавани Гран-Канария, а 15 июня достигли Мартиники, одного из наветренных островов Малого Антильского архипелага. Затем Колумб заходил на острова Доминика, Санта- Крус, Борикен (Пуэрто-Рико) и, наконец, 29 июня, после благополучного плавания, достиг острова Эспаньолы.
Колумб не собирался приставать к этому острову, откуда его с позором изгнали, но нужно было починить одну из каравелл, да и люди приуныли от долгого плавания. Тем не менее губернатор Овандо, следуя королевскому приказу, не разрешил Колумбу войти в гавань. Как раз в это время заканчивалась погрузка флотилии, с которой должны были отправить в Испанию большую партию золота. Во главе флотилии Овандо поставил смещенного с должности Бовадилью. Вместе с ним на родину, возвращался и Рольдан со своими друзьями и сообщниками.
Погода стояла тихая и ясная. Колумб, с прозорливостью опытного моряка, почувствовал приближение бури и послал на берег шлюпку, чтобы предупредить Овандо о грозящей опасности. Но так как Колумбу не доверяли, его совет не был принят во внимание, и вся флотилия из двадцати одного корабля снялась с якоря. Не успели еще корабли достигнуть восточной оконечности острова, как налетел страшный ураган и потопил почти все корабли с людьми и ценностями. Когда Колумб узнал о гибели своих злейших врагов Бовадильи и Рольдана, он сказал, что их постигла «кара господня».
Что довелось пережить самому адмиралу вместе с экипажем во время этой бури, видно из его послания королю и королеве: «Буря была ужасная, и в ту ночь она разметала все мои корабли. Люди дошли до крайности, потеряв всякую надежду на спасение, и ждали гибели. На каждом из кораблей думали, что все другие корабли погибли. Разве на моем месте любой смертный, будь он даже Иовом,
