библиотеках. Не смею и не желаю взять на себя звание Историографа после незабвенного Карамзина; но могу современем исполнить давнишнее мое желание написать Историю Петра Великого и его наследников до государя Петра III.
Примечания
(1) перед текстом помета: На 2-х-рублевой герб.<овой> бумаге.
(2) слова аттестата о службе моей подчеркнуты и над ними вписано другой рукой: указа об отставке
(3) слово выдать зачеркнуто, слово аттестат подчеркнуто и над ними также другой рукой вписано: указ по случаю моего пребывания в Москве [преп<роводить>] [мне] доставить [из] чрез Моск.<овский> Архив иност.<ранных> дел.
(4) беловую редакцию см. в деловых бумагах 1832-1834 гг.
(5) Пушкин вписано
10. А. Х. Бенкендорфу. Около 27 мая 1832 г. Петербург.
10 лет тому назад литературою занималось у нас весьма малое число любителей. Они видели в ней приятное, благородное упражнение, но еще не отросль промышленности: читателей было еще мало; книжная торговля ограничивалась переводами кой-каких романов и перепечатанием сонников и песенников.
Несчастные обстоятельства, сопроводившие восшедствие на престол ныне царствующего императора, обратили внимание его величества на сословие писателей. Он нашел сие сословие совершенно преданным на произвол судьбы и притесненным невежественной и своенравной цензурою. Не было даже закона касательно собственности литературной.
Ограждение сей собственности и цензурный устав принадлежат к важнейшим благодеяниям нынешнего царствования.
Литература оживилась и приняла обыкновенное свое направление, т. е. торговое. Ныне составляет она отросль промышленности, покровительствуемой законами.
Изо всех родов литературы, периодические издания всего более приносят выгоды, и чем разнообразнее по содержанию, тем более расходятся.
Известия политические привлекают большее число читателей, будучи любопытны для всякого.
Северная Пчела, издаваемая двумя известными литераторами, имея около 3,000 подписчиков, естественно должна иметь большое влияние на читающую публику, следственно и на книжную торговлю. Всякой журналист имеет право говорить мнение свое о нововышедшей книге столь строго, как угодно ему. Северная Пчела пользуется сим правом и хорошо делает; законом требовать от журналиста благосклонности или беспристрастия было бы невозможно и несправедливо. (1) Автору осужденной книги остается ожидать решения читающей публики или искать управы и защиты в другом журнале.
Но журналы чисто литературные, вместо 3,000 подписчиков, имеют едва ли и 300, и следственно голос их был бы вовсе не действителен.
Таким образом литературная торговля находится в руках издателей Северной Пчелы, и критика, как и политика, сделалась их монополией.
От сего терпят вещественный ущерб все литераторы, не находящиеся в приятельских сношениях с издателями Северной Пчелы; ни одно из их произведений не продастся, ибо никто не станет покупать товара, охужденного в самом газетном объявлении.
Для восстановления равновесия в литературе, нам необходим журнал, коего средства могли бы ровняться средствам Северной Пчелы; то-есть, журнал, в коем бы печатались политические и заграничные новости.
Направление политических статей зависит и должно зависеть от правительства, и в сем случае я полагаю священной обязанностию ему повиноваться и не только соображаться с решением цензора, но и сам обязуюсь строго смотреть за каждой строкою моего журнала. Злонамеренность была бы с моей стороны столь же безрассудна, как и неблагодарна.
11. В Министерство иностранных дел. Около (не позднее) 10 сентября 1832 г. Петербург.
В Департамент хозяйственных и счетных дел.
От состоящего в ведомстве Министерства иностранных дел титулярного советника Александра Пушкина.
Прошение.
По домашним моим обстоятельствам, имея необходимую нужду отлучиться из С. Петербурга в разные губерния на двадцать восемь дней, покорнейше прошу оный Депортамент снабдить меня для свободного в оных губерниях проезда в проживая надлежащим свидетельством. Титулярный Советник
Александр Пушкин.
Сентября дня 1832 года.
12. H. И. Тарасенко-Отрешкову. 16 сентября 1832 г. Петербург.
Милостивый государь
Наркиз Иванович!
Получив от правительства позволение на издание политической в литтературной газеты и имея ныне Ваше, милостивый государь, согласие быть редактором оной, - я доверяю и покорнейше прошу Вас принять на себя все нужные для того распоряжения; делать, с кем признаете выгодным, (2) условия на заготовление бумаги для печатания; устроить собственную типографию редакции на два станка, с необходимыми принадлежностями и наймом нужных людей; нанять квартиру для помещения редакции; равно как и занять, по оказавшейся надобности до двух тысяч рублей ас.<сигнациями>; - словом, производить все то, что клонится к устроению и приведению в действие сего предприятия, с сохранением общих наших польз. - В том же, что Вы по сему учините, я спорить и прекословить не буду. С совершенным почтением и преданностию имею честь быть милостивого государя
Вашим покорнейшим слугою Александр Пушкин титулярный советник. 16 сентября.
1832 года '-- ' сентября С.П.бург.
Сия доверенность принадлежит титулярному советнику Наркизу Ивановичу Атрешкову.
<Пометы на 3-й странице:>
1832-го года сентября 16 дня сие письмо Санкт-петербургской Палаты гражданского суда в 1-м департаменте титулярный советник Александр Пушкин явил, и на основании указа 1765-го года сентября 5 дня объявил, что оное собственноручно им подписано и дано титулярному советнику Наркизу Иванову Атрешкову.
Заседатель Ф. Садовников. Секретарь Дерюгин.
У сей надписи его императорского величества сей палаты 1 де.<партамента< печать.
Коллежск.<ий> секретарь Соловьев.
По 11-й книге ? 202-й.
13. M. И. Калашникову. 30 сентября 1832 г. Москва.
Михайла Иванов!
Желаю я занять императорского Воспитательного дома в Московском Опекунском совете надбавочные деньги по 50 рубл. на душу, под залог недвижимого моего имения Нижегородской губернии, почему и доверяю тебе исходатайствовать откуда следует по узаконенной форме описание имению моему, а потому и поручаю тебе от имени моего за твоим вместо меня рукоприкладством куда следовать будет по сему предмету подавать прошения и объявления, и где следует росписываться и по исходатайствовании оное получи и ко мне доставь, а равно и испроси от местной Гражданской палаты того имения, чтобы оная уведомила совет, что на моем имении после дачи свидетельства никаких взысканий как по казенным, так и по частным искам не имеется, или какие есть, то показала бы, для удержания оных при займе, в чем я тебе верю, и что ты учинишь впредь спорить и прекословить не буду Александр Сергеев сын Пушкин титулярный советник. '--' сентября 1832 года.
Сия доверенность принадлежит управляющему моему, крепостному статской советницы Надежды Осиповны Пушкиной человеку Калашникову.
<Пометы на обороте:>
1832-го года сентября 30 дня Московской палаты гражданского суда 2-го департамента в крепостной экспедиции сие верющее письмо титулярный советник Александр Сергеев Пушкин явя, сказкою показал, что оное писано от него госпожи Пушкиной человеку Михайле Иванову Калашникову и в окончании оного подписано подлинно рукою его доверителя.
Заседатель Шульц Cекретарь <нрзб.>
У сей надписи Московской палаты гражданского суда 2-го департамента печать.
Надсмотрщик Рязанцов.
По 2-й книге ? 483.
