какие чувства возбудила у майора Ленга оживленная деятельность его обитателей.
«Я вошел в город, – рассказывает он, – на заходе солнца, и вначале жители произвели на меня чрезвычайно приятное впечатление. Они возвращались после трудового дня. Одни работали на полях, выращивая урожай, которому близкие дожди должны были пойти на пользу. Другие загоняли в загородки скот: гладкие бока и хороший вид животных свидетельствовали, что их пасут на тучных пастбищах. Последние удары молота доносились из кузницы; ткач измерял количество ткани, выработанной с утра, а кожевник укладывал в мешок ножны, кошели и другие предметы, мастерски изготовленные и окрашенные. Муэдзин, взобравшись на минарет рядом с мечетью, важно и размеренно восклицал: «Аллах акбар!»- призывая набожных мусульман к вечерней молитве».
Если бы какой-нибудь художник вроде Марила или Анри Реньо[68] изобразил эту сцену на фоне пейзажа, освещенного вечерними лучами солнца, еще яркими, но уже приобретающими зеленые и розовые тона, то разве нельзя было бы назвать ее, как часто называют изображение подобных картин в наших пасмурных краях, «Возвращение с поля»?
«Это зрелище, – продолжает путешественник, – по своему характеру и по внушаемым чувствам представляет приятный контраст с шумом, сумятицей и распущенностью, царящими в вечерние часы в городах Тиманни. Но не надо верить обманчивой внешности; с глубоким сожалением я должен прибавить, что поведение жителей Коранко отнюдь не подтвердило хорошего мнения, которое я сначала составил себе о них».
Путешественник проехал Куфулу, где встретил благожелательный прием, пересек отличающуюся приятным разнообразием местность с горами Коранко на заднем плане и остановился в Симере, где вождь приказал своему «гириоту» воспеть приезд иноземца. Однако домa его подданных были построены плохо и покрыты гнилой соломой. Она свободно пропускала дождь, а дым выходил просто сквозь щели в крыше. Поэтому после грозы Ленг, по собственным словам, походил скорей на плохо вымытого трубочиста, чем на белого чужеземца, гостя султана Симеры.
Ленг посетил затем исток Тонголеле – реки, впадающей в Рокель, и, покинув Коранко, вступил на землю Сулиманы.
Коранко (Ленг побывал только на окраине этой области) занимает большую территорию и делится на множество мелких государств.
Жители языком и одеждой напоминают мандинго, но не так хорошо сложены и не так сообразительны. Они не исповедуют ислама и слепо верят в свои фетиши. [69]
Они довольно искусны в ремеслах, умеют шить и ткать. Главный предмет торговли у них розовое дерево,[70] или «кам», которое они возят на побережье. Естественные богатства почти те же, что в Тиманни.
Первым поселением на территории Сулиманы была Комия, расположенная на 9°22' северной широты. Затем Ленг побывал в Сембе, богатом и населенном городе, где оркестр музыкантов, вышедший навстречу, приветствовал его оглушительными, хотя и не очень гармоничными трубными звуками, и наконец прибыл в Фалабу, столицу края.
Султан выразил ему свое особое уважение. Он созвал многочисленные отряды войска и устроил им смотр, заставляя проделывать всяческие маневры. Закончился смотр своеобразной джигитовкой, производившейся под грохот барабанов, звуки скрипок и других туземных инструментов, раздиравших уши путешественника. Затем один за другим выступили многочисленные «гириоты», восхваляя своего властелина, воспевая приезд майора и счастливые последствия, какие его появление сулило для процветания страны и развития торговли.
Ленг воспользовался праздничным настроением и попросил у султана разрешения посетить истоки Нигера. Султан привел много возражений и указывал на опасность этого предприятия. Но, видя, что путешественник настаивает, и решив, что «его сердце истомилось по воде», дал Ленгу разрешение, которого тот так упорно добивался.
Не прошло и двух часов, как Ленг покинул Фалабу, а разрешение уже было отменено, и ему пришлось отказаться от столь важной, по его мнению, поездки.
Спустя несколько дней ему позволили побывать у истоков реки Рокель или Сале-Конго: ее течение за Роконом еще никто не исследовал.
С вершины большой скалы Ленг увидел гору Лома, самую высокую во всей горной цепи, к которой она принадлежит.
«Мне указали, – говорит он, – место, где начинается Нигер. Оно расположено, по-видимому, на высоте около 1600 футов над уровнем моря (на той же, на какой я в то время стоял), потому что истоки Рокели, по моим измерениям, находятся на высоте 1400 футов. Определив точно положение Конкодонгоре и высоту, на которой был я сам (первую – на основании измерения, вторую путем вычисления), я легко установил координаты горы Лома. Вряд ли я сильно ошибусь, предположив, что истоки Нигера находятся на 9°25' северной широты и 9°45' западной долготы».
Ленг увидел гору Лома.
Майор Ленг провел в области Сулимана три месяца и совершил по ней много поездок. Местность чрезвычайно живописна, перерезана грядами холмов и большими долинами; зеленые луга окаймлены лесами и кое-где поросли густыми рощами.
Почва плодородна и не требует трудной предварительной обработки; урожаи обильные, и рис родится очень хорошо.
Жители Сулиманы разводят домашних животных: крупный рогатый скот, овец, коз, мелкую птицу, иногда лошадей. Довольно много и диких животных; тут встречаются слоны, буйволы, один вид антилоп, обезьяны и леопарды.
Город Фалаба, название которого происходит от протекающей около него реки Фала-Ба, тянется в длину мили на полторы и почти на милю в ширину. Дoмa по сравнению с другими африканскими городами стоят очень тесно; в городе около шести тысяч жителей.
Его положение как укрепленного пункта выбрано удачно. Город находится на возвышенности посреди равнины, затопляемой во время дождей, и окружен очень крепким частоколом, которому не страшны никакие осадные орудия, кроме пушек.
По любопытному наблюдению Ленга, мужчины и женщины в этой стране как бы поменялись занятиями. На женщинах лежат все земледельческие работы, кроме посева и жатвы; они строят дома, они – каменщики, цирюльники и врачи. Мужчины занимаются молочным хозяйством, доят коров, шьют и стирают белье.
17 сентября, нагруженный подарками султана, Ленг двинулся в дальнейший путь к Сьерра-Леоне; много миль его провожала большая толпа. Наконец он без всяких злоключений достиг английской колонии.
В общем, переход Ленга по Тиманни, Коранко и Сулимане имел немалое значение. Ленг открыл для нас страну, куда еще не проникал ни один европеец. Он описал ее естественные богатства, нравы и занятия жителей. Одновременно были изучены течение и истоки Рокели и впервые получены точные данные об истоках Джолибы. Хотя путешественнику и не удалось самому увидеть начало этой реки, он все-таки побывал достаточно близко, чтобы приблизительно установить, где оно находится.
Результаты, достигнутые Ленгом во время этой экспедиции, только усилили его страсть к путешествиям. Он решил во что бы то ни стало попытаться проникнуть в Тимбукту.
17 июня 1825 года Ленг сел на корабль в Мальте и отплыл в Триполи. Оттуда он вышел с караваном, с которым до Туата ехал Хатита, вождь Тарги, или «Туарег», друг капитана Лайона. Задержавшись на целых два месяца в Гадамесе, Ленг в октябре покинул этот оазис и добрался до Ин Салаха, расположенного, по его мнению, гораздо западнее, чем считалось раньше. Прожив там с ноября 1825 года до января 1826 года, майор достиг затем оазисов Туат; оттуда он предполагал направиться в Тимбукту, объехать озеро Дженне или Дебои, посетив область Мелли, по течению Джолибы спуститься до ее устья. Затем он вернулся бы обратно, дошел до Сокото, посетил бы озеро Чад и постарался бы выйти к Нилу. Как видит читатель, план был грандиозный, но едва ли осуществимый. Когда караван, к которому присоединился Ленг, покинул Туат,
