— Мой предок — загадка от начала до конца, — сказал он. — Он собрал огромное богатство, но не потратил ни катти или ляна[19] серебра на место своего последнего покоя. Что он сделал с деньгами? Во всяком случае не передал никому из своей семьи, и нет никаких свидетельств, что их забрал его брат-император. Несколько столетий после смерти Смеющегося Принца наша семья чуть ли все время охотилась на людей, которые рыли ямы по всей долине, и до сих пор жулики делают состояние на продаже поддельных карт с местами захоронений сокровищ. Саркофаг слева — остатки его главной жены, а мой предок спит в правом.
Мастер Ли кивнул мне. Я вышел вперед и проверил каменную крышку. Она весила по меньшей мере двадцать даней,[20] но покоилась на гладких пазах, я уперся посильнее и надавил. Я почти сломал спину, прежде чем заставил ее двинуться, но потом она заскользила с болезненным скрипом камня о камень. Внутри оказалась мумия, завернутая в просмоленный холст. Часть повязок сползла, и обнажился кусок выбеленного черепа. Пустая глазница пристально смотрела на нас, и, откровенно признаюсь, я облегченно вздохнул, когда увидел, что в таком виде Смеющийся Принц точно не сможет смеяться и плясать при свете луны.
Мастер Ли наклонился над гробом и потом выпрямился, держа в руке маленький эмалированный ящик, похожий на коробочки для пилюль. Внутри ящичка не было ничего, кроме горстки серой пыли, но когда он почистил крышку, мы увидели изображение жабы, сидевшей на лиловой подушечке.
— Я слышал, что Смеющийся Принц был уверен, что вылечится от горячки, и это может объяснить, почему ему это не удалось, — задумчиво сказал Мастер Ли. — Уже в его время было известно, что похожие на слезы выделения некоторых жаб стимулируют работу сердца, и более эффективны, чем напиток из наперстянки, и Жабий Эликсир обычно прописывают для лечения нескольких тяжелых сердечных заболеваний. Как всегда любое увеличение дозы смертельно, и ящичек могли поместить в гроб для того, чтобы подчеркнуть, что он умер естественной смертью. А может быть наоборот, это знак, что император действительно послал ему желтый шарф, и Лиу Шень впрыгнул в подземный мир на спине жабы. Но сейчас все это не имеет никакого значения.
Больше в гробу не было ничего. В смерти, как и в жизни, жестокий повелитель Долины Скорби остался загадкой. Я водрузил крышку на место. Мы прошли обратно в туннель, и принц закрыл за собой дверь. Грот по-прежнему наводил ужас, но когда мы вышли наружу, я точно знал, что его зло умерло, как и сам Смеющийся Принц. Солнце заходило, окрасив небо багровым цветом, птицы пели последние песни, и над покрытой пурпурными тенями Долиной Скорби переливалась зеленовато-золотая дымка. Долина лежала под нами, прекрасная, как волшебная сказка, и намного более живая.
万
ПЯТАЯ ГЛАВА
Не было никакого смысла отправляться в Чанъань с растением и образцами почвы ночью — кроме того был пятнадцатый день седьмой луны, и уши не обманули меня. Настоятель действительно прошептал 'сорок-два котелка рыбы', и монастырь пах как Пирс Желтых Карпов. Из деревни доносились запахи риса, свинины, капусты, яиц и традиционных пирогов из баклажанов. Слово о том, что Смеющийся Принц спокойно спит в своей могиле, как огонь разлетелось по Долине Скорби, и теперь все было готово к празднику.
— Запомните мои слова, — мрачно сказал Брат Чан. — Сегодня кое-кто сломает ногу.
Мастер Ли вслушался в слабые звуки музыки, доносящиеся из деревни. — Крестьянские танцы могут быть достаточно буйными, — согласился он.
— Запах чесночного соуса! Завтра у каждого ребенка в долине будет болеть живот, — сказал Брат Шан.
— По меньшей мере неделю, — поддакнул Мастер Ли.
— Дюжины монахов забудут свои клятвы, — сказал Брат Шан, чье полное имя было Ву Шан и который был известен тем, что всегда вытаскивал короткую соломинку. (Ву Шан означает 'Трудное Рождение'). На этот раз он один остался сторожить монастырь, а все остальные монахи отправились на праздник.
— И кто-нибудь, без сомнения, сунет зажженный факел в сарай, — зловеще предсказал Мастер Ли.
— Считайте, что им повезло, если хотя бы один дом останется стоять, — сказал Брат Шан, который воспрял духом. — Все семьи перессорятся между собой. Проломленные черепа и поломанные руки! Запомните мои слова: этот день будет отмечен черным в анналах долины.
Мы оставили бедного монаха жалеть самого себя — очень полезное занятие! — и спустились с холма в деревню. Пир Голодных Духов стал моим любимым праздником с того времени, когда я начал путешествовать с Мастером Ли, потому что сам почти превратился в голодного духа. (Эту честь, помимо всех остальных, получают те, кто умер в далеких печальных странах, или те, чьи тела были изувечены до неузнаваемости.) К моему удивлению Мастер Ли был в превосходном настроении. Во время ужина в монастыре ему предложили вынести суждение о винах, изготавливаемых в долине, и я приготовился к самому худшему, когда он приблизился к сильно пахнувшим горшкам и пробормотал традиционную фразу '
Настоятель сократил до минимума официальные молитвы и церемонии, и я был вне себя от счастья, когда в разгар веселья увидел, что приготовил Брат Шан. Сам он не мог присутствовать на празднике, но провел всю зиму, вырезая крошечные флейты из бамбука, и сейчас привязал их к хвостам монастырских голубей, которых послал полетать над деревней. Флейты запели известную непристойную песню 'Домашний горшок Чу Чана', и настоятель сказал что-то о недисциплинированности и нечестивых негодяях, но беззлобно и улыбаясь во весь рот.
Начались танцы, вскоре должны были начать бороться, и я был очень разочарован, когда Мастер Ли решил ускользнуть и твердым шагом отправился в холмы, освещенные лунные светом. Ноги принесли его к разрушенной земле на Дороге Принца, и он простоял там несколько минут, ковыряя ногами землю и сцепив пальцы за спиной.
— Ну, Бык, — наконец сказал он, — расскажи мне, что неправильно в том анализе, который я дал Принцу Лиу Пао?
— Господин?
— Я попытался успокоить его. И хотел успокоить самого себя, — мрачно продолжал мудрец. — Да, совершенно ясно, что обманщики, одетые как клоуны похитили манускрипт и испугали монаха до смерти. Монахи слышали странный зовущий звук
Конечно я ничего не сказал, но заметил, что старый мудрец наслаждается любым мгновением своего непонимания. Он боялся, что должен расследовать обыкновенную кражу, а теперь молился на тайну, которая могла поставить в тупик судей Ада. Он вытер воду с плоского камня, уселся на него и уставился на звезды. Прямо под нами на холме мы видели крошечные вспышки света, мелькавшие среди деревьев. У маленьких девочек уже развиты материнские инстинкты, и они очень серьезно воспринимают Пир Голодных Духов, кружа между стволами с фонарями, сделанными из скрученных листьев полыни и лотоса, в которые вставлена свеча. Я мог чувствовать, что духи тоже кружат вокруг нас, двигаясь к теплу тонких поющих голосов: Вы не одни, пели девочки, вы не забыты, мы заботимся и помним, наши собственные жизни не больше, чем пламя свечи:
Я вытер глаза. Лунный свет освещал Левый Рог Дракона и старинное поместье Лиу, и я спросил себя, как мог Смеющийся Принц наслаждаться, мучая и убивая маленьких девочек вроде этих. Вероятно Мастер Ли думал о том же самом.
— У меня есть теория об этом сумасшедшем, — сказал он. — Скажи, Бык, какое занятие быстрее всего ведет к безумию?
— Быть Императором, — быстро ответил я.
Он засмеялся. — Я не буду спорить с этим, но я имел в виду более обыденные занятия.
Я почесал нос. — Производство войлока? — попробовал я.
— Точно, — сказал Мастер Ли. — При производстве войлока шерсть окунают в ртуть. Люди, которые занимаются определенными ремеслами — например мастера-шляпники — буквально плавают в ртути, и почти наверняка Смеющийся Принц пил ее.
— Господин?
— В юности он был выдающимся ученым, — объяснил Мастер Ли. — И значит рано или поздно должен был начать экспериментировать с Эликсиром Жизни. Насчитывается бесконечное количество формул эликсира, но все они содержат киноварь, а киноварь — это сульфид ртути. Много лет я предупреждаю о вреде ртути, но меня никто не слушает. Дело в том, что эффект накапливается постепенно, и нужно прожить так долго, как я, чтобы увидеть результаты.
Он прыгнул на ноги и продемонстрировал несколько странных движений и выражений лица.
— Ртуть разрушает нервную систему и, постепенно, у человека начинается тик, он тяжело и судорожно дышит, дергается и подпрыгивает, как я тебе показал, — сказал Мастер Ли, и сделал несколько шагов, дергаясь и подпрыгивая. — Я почти уверен, что это и есть то самый изящный танец Смеющегося Принца. Когда яда в организме становится больше, начинаются вспышки истерического смеха и приступы убийственной ярости, и в конце концов все кончается
