бесправны». – «Да, это все равно что умереть, – сказал Сунь, – иначе вам не покончить со всем этим».
Страдающие Бессмертные
«Многие уже и умерли, – со скорбью продолжали они. – Раньше здесь было более двух тысяч буддистов, а теперь осталось не более пятисот человек. Мы не можем умереть. Нас нельзя опутать веревками, порубить саблями. Если нас бросить в реку, то мы не утонем, нас нельзя отравить». – «Но ведь это счастье – вы счастливцы, вы все бессмертны!» – воскликнула Сунь. «Увы! – ответили они. – Это не счастье, а страдания. Нас бог знает чем кормят, а спим мы на песке. Ночью нам являются духи и велят не убивать себя, терпеть. С Востока, говорят они, придет Святой архат и освободит нас. И с ним придет ученик – Великий мудрец, равный Небу, самый могущественный и чистосердечный. Он расправится с даосами и пожалеет нас, буддистов».
Спасение буддистов
Несомненно, Сунь обрадовался, что слава о нем пронеслась по всему свету. Когда он вернулся в город, то встретил двух главных даосских монахов. Они спросили, нашел ли тот своих родственников. «Да, – сказал Сунь, – они все мои родственники!» Даосы улыбнулись и заметили: «Как это так?» Сунь ответил: «Сотня – родственники со стороны отца, другие сто – со стороны матери, а остальные не такие близкие. Если вы позволите, чтобы все они ушли вместе со мной, то я войду в город вместе с вами. В противном случае я никуда не пойду». – «Как вы осмеливаетесь разговаривать с нами так непочтительно? Наш правитель отдал нам этих монахов. Если бы вы попросили отдать несколько человек, то, может быть, мы и согласились бы, но ваша просьба невыполнима», – возразили даосы.
Трижды Сунь просил даосов освободить буддийских монахов, но они решительно отказывали ему. Он разгневался, вынул из уха свое волшебное копье и размахивал им в воздухе до тех пор, пока все головы даосов не попадали с плеч.
Гнев буддийских монахов
Находившиеся невдалеке буддийские священники увидели, что происходит, и закричали: «Убийство! Убийство! Даосские монахи убиты». Они окружили Суня со словами: «Эти священники – наши лидеры; они отправились в храм, не посетив правителя, и вернулись домой, не испросив разрешения у правителя. Правитель – наш главный монах. Ты убил его учеников, и он непременно обвинит нас, буддийских монахов, в убийстве. Что нам делать? Если мы отправимся в город с тобой, они заставят нас отомстить за убитых и потребуют, чтобы мы убили тебя». – «Друзья, – рассмеялся Сунь, – вам не о чем беспокоиться. Я не Мастер облаков, а Великий священный единственный – ученик Наставника из Китая, направляющийся в Западный рай, чтобы достать священные книги, вернуться и спасти вас». – «Нет-нет, – запротестовали монахи, – этого не может быть, потому что мы знаем Великого священного единственного». – «Откуда вам знать его, ведь вы никогда его не видели?» – возразил Сунь. «Мы видели его в своих снах. Дух планеты Венера описал нам его и настойчиво предостерегал от ошибки», – отвечали монахи. «Каким же он описал его?» – «У него крепкая голова, сверкающие глаза и круглое, поросшее волосами лицо, впавшие щеки, острые зубы, выпирающая челюсть. Он безобразнее бога Грома, и у него суровый нрав. У него есть железный жезл, с помощью которого он устроил сумятицу на Небесах, но позже все привел в порядок. Он идет вместе с буддийским монахом, чтобы спасти человечество от несчастий и нищеты», – сообщили ему монахи. Сунь ответил: «Друзья, вы совершенно правы: я не Наставник, а всего лишь его ученик, который пришел, чтобы посвятить вас в его планы. Но посмотрите, разве это не он?» И все посмотрели туда, куда он указал.
Сунь дарует талисманы
Сунь мгновенно преобразился и из даосского священника стал самим собою. Увидев это, монахи поклонились ему, попросили простить их за то, что не смогли узнать его. Затем умолили Суня войти в город, с тем чтобы заставить демонов покаяться.
Сунь велел им следовать за собой. Затем он отправился в песчаное место, где выбросил все из двух тележек и разбил обе на кусочки. Собрав весь кирпич, черепки и деревяшки, он призвал священников разобрать мусор на кучки.
«Завтра, – заметил он, – я собираюсь повидаться с правителем и тогда справлюсь со сторонниками даосов». – «Господин, не стоит заходить так далеко, потому что вам грозит опасность и они намереваются причинить вам зло». – «Не бойтесь за меня, – успокоил их Сунь, – но на всякий случай я научу вас заговору, который оградит вас от козней».
Вытащив несколько волосков, Сунь дал по одному каждому из присутствовавших, наказав обернуть его вокруг безымянного пальца. «Если кто-нибудь попытается схватить вас, то, крепко удерживая его, произнесите: «Великий святой, равный Небу», и я тотчас приду на выручку, даже если буду за тысячу ли отсюда».
Некоторые из них последовали советам Суня, он появился перед ними как бог Грома. В руках он держал свой жезл и мог удерживать десять тысяч людей и лошадей.
Магический круг
Пришла зима. По узкой тропе паломники перешли через высокую гору. Наставник сказал, что боится диких зверей. Ученики заверили его, что ему не нужно ничего опасаться, потому что они вместе, настроены мирно и лишь ищут правды. Замерзшие и голодные, они обрадовались, когда увидели прекрасное здание. Но Сунь предостерег их: «Это очередная ловушка дьявола. Я сотворю вокруг нас кольцо, и внутри мы будем в безопасности, но не выходите за его пределы. Я же пойду и поищу еды».
Когда Сунь вернулся с чашей, полной риса, он увидел, что, устав от ожидания, спутники пренебрегли его наказом и направились к прекрасному зданию. Чжу Бачжэ вошел внутрь. Никого не было видно, но когда он поднялся наверх, то ужаснулся, заметив на полу скелет человека.
Пока он оглядывался, к путникам вышел демон дома, заявивший Наставнику: «Нам сказали, что если мы сьедим вас, то наша седина исчезнет, волосы вновь станут черными, а выпавшие отрастут заново». Затем он велел своим слугам – низшим демонам – связать всех, бросить в пещеру и ждать Суня.
Вскоре появилась обезьяна. И тогда разразилась великая битва. Сунь потерпел поражение. Он не знал, как освободить своих товарищей, и тогда перенесся на Священную гору и обратился к помощи Жу Лая. Тот послал с ним своих помощников – восемнадцать небесных воинов.
Сунь возобновил схватку, воины бросили в воздух алмазную пыль, и она ослепила демона и даже наполовину запорошила его. Но с помощью волшебной веревки он собрал эту пыль и перенес в свою пещеру.
Тогда небесные воины посоветовали Суню обратиться к Древнейшему. Сунь отправился на Тридцать третье Небо, к нему во дворец. Там ему стало понятно, что демон был одним из небесных быков, который покинул стойло и украл волшебную веревку, именно ту, с помощью которой связали когда-то его самого, Суня, выступившего против Неба.
Веер, который гасит огонь
Осенью пилигримы оказались в стране Сыхали, где все было красным; стены, черепицы домов. Повсюду виднелись красные всполохи: на дверях и на мебели. В шестидесяти ли от этого места находилась Огнедышащая гора, через которую пролегал путь на запад.
Повстречавшийся путникам пожилой человек рассказал им, что Огнедышащую гору можно пересечь только с помощью волшебного веера. Достаточно было один раз взмахнуть им, чтобы погасить огонь; во второй раз – вызвать сильный ветер, в третий – дождь.
Волшебный веер охраняла принцесса Железный Веер, которая жила в Банановой пещере на горе Изумрудных облаков в 1500 ли от Сыхали. Она была одной из жен быкоголового демона и матерью Красного младенца, ставшего учеником Гуаньинь.
Сунь оседлал облако и тотчас перенесся к пещере. Увидев его, она разгневалась и решила отомстить ему за обман ее мужа, правителя, и за то, что Сунь увел с собой ее сына. Обезьяна заявила: «Если ты одолжишь мне веер, я приведу к тебе сына». Вместо ответа, она нанесла удар саблей.
Началось сражение, и продолжалось оно долго, до тех пор, пока принцесса почувствовала, что силы ее тают. Тогда она вынула веер и взмахнула им дважды.
Поднялся ветер, поднявший Суня, как сухой лист, и отбросивший на расстояние в 84 тысячи ли.
Но вскоре Сунь вернулся, обретший волшебную силу, дарованную ему буддийскими святыми. Однако принцесса снова обманула его, отдав веер, который раздувал огонь, вместо того чтобы гасить его. Жар от пылающей горы был так силен, что Суню и его спутникам пришлось отступить более чем на двадцать ли,
