Мифы народов Африки

упоминание о персонаже, разделенном поперек. Они могут быть злобными или, наоборот, добрыми: сказка ньянджа повествует, как дети, отрезанные от своей деревни вздувшейся от дождей рекой, были перенесены через нее «большой птицей с одним крылом, одним глазом и одной лапой».

Чируви (читови у яо) обычно обитают в лесу и носят декоративный топор. Одни говорят, что одна сторона их тела сделана из воска, другие утверждают, будто у них вообще только половина тела. Если человек встречает чируви, это странное существо предлагает сразиться. Преимущество в данном случае на стороне очень сильного чируви. Если он побеждает человека, тот «больше никогда не возвращается в свою деревню». Если же человеку чудом удается взять верх и повалить чируви, последний показывает ему все целебные травы в буше и человек становится великим знахарем. Племя байла, живущее у реки Замбези, имеет сходное предание, но ихсекобокобо более добродушен, «он приносит удачу тем, кто видел его, он показывает людям растения, которые могут служить лекарствами» и не требует никакого предварительного сражения.

У субия тоже есть свой сикулокобузука (человек с восковой ногой). Однажды некий человек по имени Машамбва искал в лесу мед и вдруг услышал песню сикулокобузуки, но не увидел его. Он услышал зов медоуказчика, пошел за ним к дереву, где был пчелиный улей, зажег палку, взобрался на дерево и забрал мед. Едва он сделал это, как увидел приближающегося к дереву сикулокобузуку. Человек спустился с дерева, держа в руках деревянный горшок, наполненный медом, и чудовище немедленно потребовало отдать ему горшок. Машамбва отказался, и чудовище предложило сразиться. Они боролись в течение долгого времени. Машамбва, чувствуя, что противник его очень силен, и решив, что победить его на траве, за которую тот мог зацепиться ногами, нельзя, вытолкнул его на песок и повалил. Потом сказал ему: «Должен ли я убить тебя?» Чудовище ответило: «Не убивай меня, господин; я дам тебе средство, при помощи которого ты сможешь заколдовать людей до смерти». – «Мне не нужно это средство, можешь ли ты предложить что-нибудь другое?» – «Есть и другое растение, с помощью его ты получишь гору мяса». – «Покажи мне это растение», – попросил человек. Сикулокобузука отправился искать обещанное средство и заодно показал человеку все растения, при помощи которых можно было добыть пищу, а также те, что помогают снискать расположение вождя. Потом они расстались. Машамбва отправился в свою деревню, но заблудился и снова встретил существо с восковой ногой. Последний проводил Машамбву до деревни, наказав никому не рассказывать о случившемся. Машамбва вошел в свою хижину, сел на землю и не отвечал ни на какие расспросы. Жители деревни сначала встревожились, а потом сказали друг другу: «Он видел сикулокобузуку». Тут Машамбва заболел и пролежал в постели около года, не промолвив все это время ни слова. Через год он пошел на поправку. Однажды, увидев стервятников, парящих вдали над зарослями (это, судя по всему, был знак, что испытание его закончено), Машамбве сказал: «Посмотрите! Это мои стервятники!» – и послал туда людей. Они обнаружили там антилопу, только что убитую львом, и с тех пор Машамбва не нуждался в пище.

Этих полулюдей едва ли можно назвать ограми, впрочем, и огры бывают разные. Рассказывают, например, истории об ограх, имеющих только одну руку и ногу. Басуто называют их матебеле – возможно, по названию племени своих злейших врагов, зулусов. Сказка о Нтотватсане повествует о том, как дочь вождя отправилась пасти скот на летние пастбища, но смерч подхватил ее и принес в деревню матебеле, «у которых было по одной ноге и руке, по одному уху и глазу». Они выдали девушку замуж за сына своего вождя и, чтобы не дать девушке сбежать, закопали в ее хижине пару волшебных рожков. Однажды ночью девушка попыталась выскользнуть из хижины, но рожки запели: «Э-э-э-й! Это Нтотватсана, которую унес смерч с пастбища, когда она пасла скот своего отца!»

Матебеле прибежали и схватили ее.

Прошло время, у Нтотватсаны родилось двое детей – девочки-близнецы, – которые были очень похожи на мать. Через несколько лет девочки отправились к источнику, чтобы набрать воды, и встретили там воина с его людьми. Он спросил девочек: «Чьи вы дети?» – «Мы дети своего отца». – «А кто ваша мать?» – «Ее зовут Нтотватсана». – «А она чья дочь?» – «Мы не знаем, она рассказала нам только, что ее унес смерч, когда она пасла скот».

Тогда воин сказал: «О, ведь это дочери моей младшей сестры».

Его люди помогли девочкам набрать воды и нарезали тростника. Дядя сказал девочкам: «Когда придете домой, попросите мать пойти и принести вам хлеба, а когда она уйдет, спрячьте тростник под шкурой, на которой она сидит».

Девочки отправились домой, поставили свои кувшины с водой и принялись плакать, говоря матери, сидевшей возле хижины, что они голодны. Мать встала, чтобы принести им пищу, и, как только она повернулась к девочкам спиной, они тут же засунули тростник под шкуру. Вернувшись, мать уселась на шкуру и раздавила тростник. Девочки снова стали плакать. Выяснив, в чем дело, мать сказала, что пошлет кого-нибудь нарезать еще тростника. Но девочки, как им было велено, вели себя как избалованные дети. Они настаивали, чтобы мать сама отправилась за тростником. Женщина пошла к источнику и, разумеется, встретила там своего брата, которого тотчас узнала. Он спросил ее, когда она вернется домой. Женщина объяснила, что не может убежать из-за стерегущих ее рожков, и брат сказал: «Нагрей воды и, когда она закипит, вылей ее в рожки, потом замажь их отверстия глиной, а сверху положи камни. Когда наступит полночь, возьми детей и приходи сюда».

Женщина сделала, как было сказано, в полночь позвала своих дочерей, и они отправились к тростниковым зарослям у источника, взяв с собой черную овцу. Рожки пытались поднять тревогу, но смогли издать только слабый звук, который жители деревни приняли залай собак. Беглецы уже успели уйти на изрядное расстояние, когда рожки прочистили горлышки и закричали: «Э-э-э-й! Это Нтотватсана, которую унес смерч с пастбища, когда она пасла скот своего отца!»

Матебеле пустились в погоню, скача на одной ноге. Занимался рассвет, и преследователи уже было нагнали беглецов, как вдруг овца запела: «Лучше вам вернуться назад, у нас с вами нет ничего общего».

Матебеле застыли в изумлении, глазея на овцу, которая принялась плясать, поднимая хвост и роя копытцами землю. Когда беглецы отошли на большое расстояние, овца исчезла и при помощи волшебства догнала своих товарищей.

«Матебеле снова пустились в погоню, спеша, как на пожар. Они быстро бежали по равнине, один за другим. Вскоре они настигли Нтотватсану. Овца снова пела и плясала, а потом исчезла. Матебеле опять бросились бежать. «Теперь мы будем преследовать ее, даже если нам придется дойти до деревни Нтотватсаны, – сказали они себе, – а на эту маленькую овцу мы просто не будем обращать внимания, даже если она снова начнет петь и плясать».

Однако, когда эпизод с овцой повторился, матебеле, уже изрядно утомленные погоней, сдались. Селосе-Магома, муж Нтотватсаны, вернулся домой опечаленным. А брат и сестра благополучно достигли своей деревни.

Любимый персонаж сказок зулу и басуто – Изыму (Делимо), обычно его называют людоедом, но, судя по его характеристике, более уместно будет именовать его огром. Совершенно ясно, что это не человек, поедающий своих соплеменников – как это делали несчастные люди в Натале во время голода, вызванного войнами Шаки, – это определенно нелюдь. Это слово, как уже отмечалось в предыдущей главе, обнаруживает родственные формы в большинстве языков банту, однако обозначает разные существа. Иногда они принадлежат к категории полулюдей, иногда больше напоминают чудовищ вроде Холумодумо, Усилосимапунду и Исикукумадеву. У чага есть предание о человеке, который нарушил табу и стал Ириму. Из его тела стали расти колючие ветви, и наконец он превратился во что-то вроде ходячего куста, потом стал пожирать людей и животных. Впрочем, он принес определенную пользу людям, съев войско противника, совершавшее набег на землю племени. Наконец брат под руководством предсказателя расколдовал чудовище.

Аньянджа, говоря о чудовище, используют имя Зим-ви, означающее «Большой дух». В сказках племени он так или иначе ассоциируется со слоном и фигурирует главным образом в качестве мишени для шуток Зайца, играя в некоторых случаях роль, которую выполняла Гиена, или в Новом Свете – роль Братца Волка. Суахили недалеко ушли от оригинальной концепции Зимви племени аньянджа, но сам термин был заменен заимствованными терминами джинн и шетани. Версия суахили одной очень популярной истории звучит так.