Алекса проводила девушку в ее комнату и ушла, лишь когда та уснула, тщательно проверив за собой дверь.
Встали они рано (вернее Алекса и не ложилась), позавтракали (опять же все кроме вампирши) и тронулись в путь.
Антуанетта уже немного оттаяла и, хоть и была печальна, больше не плакала. К тому же Алекса старалась развлечь ее разговорами. За всю ее долгую жизнь у нее накопилось столько историй, что она могла поддержать беседу практически на любую тему. К тому же обе хотели лучше узнать друг друга.
- Скажи, - как бы ненароком спросила Алекса - Как же ты все-таки оказалась в монастыре? Как твоей тетке удалось уговорить тебя поехать? Ведь очевидно, что это заведение было тебе не по душе.
- Это еще мягко сказано. Но меня никто и не уговаривал. Тетка просто поставила меня перед фактом. Воспользовавшись отсутствием отца, она заставила меня.
- Она имеет большое влияние?
- Не то слово!
- Но почему? Расскажи о ней поподробнее.
- Ну... Ее имя Флора Рамирес дель Торро, она вышла замуж за графа Симона Рамиреса дель Торро еще до моего рождения. Когда же умерла моя мама, я тогда была еще совсем маленькая, моему отцу было очень тяжело, и она взяла на себя все домашние обязанности. И вскоре она уже чувствовала себя в нашем доме полной хозяйкой. Папа не противился этому. Думаю, он считал, что таким образом она сможет заменить мне мать. Но этого не произошло. Надо отметить, она очень властная и жесткая женщина. Не думаю, что она вообще способна кого-либо любить. Для нее было бы настоящим счастьем, если бы я навсегда осталась в монастыре. И почему она меня так не любит?
- Потому что она слишком любит деньги. Дело обычное, - пожала плечами Алекса. - В том-то и трагедия. И длиться она ровно столько, сколько существует род человеческий.
- Но это невозможно выносить!
- Поверь мне, возможно. К тому же, несмотря на все свои пороки, люди все же прекрасны. Достаточно взглянуть например на полотна Леонардо да Винчи или античные статуи, чтобы понять это.
- Так странно от тебя слышать такие слова.
- Почему? Понимаю... Ты думаешь, раз вампиры питаются человеческой кровью, то должны пренебрежительно относится к людям. Конечно, среди нас есть и такие. Но в основном мы высоко ценим людей и их достижения.
- А как становятся вампирами? - заинтересованно спросила Антуанетта.
- У каждого из нас своя история. Есть рожденные вампиры, их мало. Но в основном человек становится вампиром, если другой вампир передаст ему свою кровь, предварительно испив его крови. С этого момента человек перестает стареть, обретает силу, становится одним из нас. Перед ним открывается вечность.
- Как это?
- Ну, мне, например, уже практически шестьсот лет, хоть я и выгляжу на двадцать два, может чуть старше. Ровно столько мне было, когда я стала вампиром.
- Шестьсот лет?!
- Да. Я стала вампиром в 1138 году.
- Поразительно! А где ты родилась?
- В России, так моя страна называется теперь. Я и выросла там, и там же встретила ту, что обратила меня.
- Тебе было страшно тогда?
- Нет. Я шла на это сознательно.
- Правда? Я бы так не смогла!
- Ну, бессмертие не каждому по плечу. Не редко вампиры погибают в первые же сто-двести лет. Некоторых ломает время и они сходят с ума. Особенно это свойственно тем, кто прожил не одну тысячу лет. Поэтому таких всегда мало. Бывает также, что вампиры добровольно погребают себя, уходят под землю на сотни лет.
- Все так сложно? - протянула Антуанетта.
- Конечно. Но тебе не стоит забивать этим голову. Лучше расскажи мне о себе, - попросила Алекса. - Чем бы ты хотела заниматься дальше? Я слышала, у тебя хороший голос.
- Так говорят. Мне нравится петь, но это очень не любит тетя Флора. Не знаю уж почему. Она говорит, что мое пение может совратить даже ангела, и мне лучше держать рот закрытым. В монастыре же мы пели только хоралы.
- Да, это мало способствует развитию таланта, - согласилась Алекса.
Она хотела было спросить девушку, хочет ли она заниматься пением профессионально, но тут Антонио поравнялся с окном кареты и сказал:
- Мы подъезжаем. Венеция уже совсем близко.
Выглянув в окно, Алекса увидела этот прекрасный и сияющий город. Он был похож на дивный воздушный замок, каким-то чудом застывший над водой.
Вскоре им пришлось оставить карету и нанять гондолу. Антонио говорил, что так они доберутся к дому герцога гораздо быстрее, и Алекса склонна была с ним согласиться. В Венеции было больше каналов, чем дорог.
Эта водная прогулка вампирше понравилась. К тому же она получила возможность поближе познакомится с городом. Увиденное впечатлило ее. Прошедшие столетия сделали Венецию еще роскошнее, роскошь даже граничила с излишеством. По своему шику и блеску она теперь могла бы затмить даже Париж. Все эти изменения нравились Алексе, хоть порой она с трудом узнавала улицы. Она решила, что будет рада пожить здесь некоторое время.
До дома герцога Ромуальдо они добрались с вечерними сумерками. Это был настоящий дворец, такой же роскошный, легкий и воздушный, как и все здания в этом городе. Выполненный из известняка и украшенный мастерской резьбой по камню.
Выйдя из гондолы, Антуанетта на секунду замерла, а потом сказала:
- Ну, вот мы и дома.
Практически сразу Алекса увидела траурный венок на воротах дома. Значит, Саларино уже доставил свой скорбный груз по назначению. Что ж, значит, так тому и быть.
Вскоре, в ответ на требовательный стук Антонио, ворота отворились и показался пожилой слуга, тоже в траурной ливрее. Он тотчас узнал его и Антуанетту, и взгляд его сделался еще печальнее. Слуга почтительно поприветствовал их и добавил:
- Слава Богу, вы все-таки приехали! Какое горе! Какое горе! Я сейчас же доложу о вашем прибытии госпоже дель Торро.
- Моя тетя уже здесь? - с некоторым недовольством спросила Антуанетта.
- Да, госпожа. С того самого дня, как... как получила известие о гибели Вашего отца, - было заметно, что слуга боялся первым сообщить девушке страшную новость. - Вы...
- Я уже знаю, Пьетро, - с грустью ответила Антуанетта. - Ладно, иди, доложи тетке.
Слуга повиновался и быстро ушел. А девушка вместе с Алексой проследовали в дом. Изнутри он оказался не менее, даже более роскошен, чем снаружи: изящная и дорогая мебель, китайские вазы, великолепные картины - этот список можно было продолжать бесконечно.
Когда они вошли, Антуанетта хотела было отвести Алексу в верхние комнаты, но к ним подошел слуга и сообщил, что госпожа дель Торро ожидает их в западном зале. Следуя за ним, девушка с тихим раздражением сказала вампирше:
- Видишь, я будто чужая в своем собственном доме! К тому же, за те несколько месяцев, что меня не было, она сменила добрую половину слуг. Не удивлюсь, если обнаружатся еще какие-нибудь изменения.
- Ничего. На самом деле этот дом принадлежит тебе. Этого твоей тетке не изменить.
- Ты ее еще не знаешь!
- Она меня тоже, - хмыкнула Алекса.
Секундой позже ей представилась возможность лично увидеть Флору Рамирес дель Торро. Она стояла у окна в черном платье из парчи. Прямая спина, стройная, обладающая красотой аристократки, но со строгим лицом и суровым взглядом серых глаз. Черные волосы собранны в замысловатую прическу, губы поджаты. Она лишь отдаленно походила на своего брата, герцога. Услышав их, она отвернулась от окна, надменно посмотрела на Антуанетту и спросила:
- Что ты здесь делаешь? Ведь, мне казалось, ты должна быть в монастыре.
- Меня забрали оттуда, - потупившись, ответила девушка.
- Кто? Я не давала никаких распоряжений на этот счет.
- Я это сделал, - твердо сказала Алекса.
- А кто вы вообще такой? И по какому праву? - взгляд Флоры полоснул по вампирше.
- Мое имя барон Алекс ван Ланден. И действовал я по праву, данному мне самим покойным герцогом Рамуальдо Морадо де ла Кадена. Перед своей смертью он поручил мне заботу о своей дочери, а также, пока ей не исполнится двадцать один год, назначил меня управляющим над всем своим имуществом.
Услышав это, Флора дель Торро так и застыла с раскрытым ртом. На ее лице можно было прочесть всю гамму чувств: удивление, разочарование, злость. Наконец она с трудом выдавила из себя:
- Этого не может быть!
- Но это так, госпожа, - раздался голос Антонио, именно в этот момент вошедшего в зал. - Все необходимые бумаги были подписаны по всем правилам в присутствии свидетелей. Отныне барон ван Ланден официально является хозяином этого дома.
По его тону Алекса поняла, что он тоже не испытывает особой любви к сестре герцога.
- Но... но это невозможно! - выдохнула Флора. - Я его сестра. Зачем ему было назначать опекуном своей дочери совершенно чужого человека? Он, наверняка, был не в себе!
- Господин был в здравом уме и твердой памяти. Свидетели могут это подтвердить. И именно такова была его последняя воля.
- Сразу же после похорон я официально оглашу волю герцога, чтобы не было никаких недоразумений, - подтвердила Алекса.
