Но почему же тогда Александр I не двинул своей колоссальной армии в Европу? Появление даже половины... Даже третьей части ополчения весной 1807 года в Пруссии сразу меняло бы картину кампании. И не сдобровать бы Наполеону тогда. То, что произошло в 1813-1814 годах, было совершенно реально в 1807-м. Что ж тогда Александр не решился?
Дело в том, что оснований у Александра было немало. Главное из них — это страх перед Отечественной войной. Бросить на Наполеона громадную армию, состоящую не из бритых обученных солдат, а из бородатых мужиков? Это значило привести в действие народную Россию, Россию туземцев. Если солдаты регулярной армии были как бы низовым слоем русских европейцев, то ополченцы — русскими туземцами, и уж конечно, никак не сторонниками крепостного права[98].
Комитет общественной безопасности (бывший полицейский комитет) доносил Александру об «опасных настроениях» части ополченцев. В указе о создании Комитета прямо говорилось, что он и создается для противодействия французской пропаганде в России. Ополченцы читали листовки на русском языке о том, что в случае вторжения Наполеона в Россию будет отменено крепостное право. В это верили — ведь Наполеон и правда отменял феодальную зависимость везде, где только ни появлялись его армии. В том числе он сделал это в Пруссии в 1806 г. и в герцогстве Варшавском в 1807 году.
В своем письме Александру Федор Ростопчин сообщал об упорных слухах и даже прокламациях о «воле», которую несет крестьянам и вообще всему простонародью Наполеон.
Со времен Екатерины II русское правительство больше всего боялось именно подстрекателей и агентов французской революции с их пропагандой «воли». Это не было некой идефикс: в России неоднократно арестовывали агентов Директории и Конвента, распространявших листовки и слухи. Крестьяне если и не выступали, то слушали с большим вниманием. За 1801-1806 годы произошло 45 крестьянских бунтов — часть из них явно не без участия французских агитаторов.
В 1812 году Наполеон бросит против России 8-тысячный Русский легион своей Великой армии. В его составе пойдут и русские пленные 1805-1807 годов, и крестьяне из западных губерний, бежавшие за границу, воевать за раскрепощение в составе его армии.
Дворянство панически боялось Наполеона не как императора Франции и не как военного противника. А именно как «Робеспьера на коне» и «начальника гильотины». Умный московский барин Александр Тургенев писал в своем дневнике, что ему все кажется: «Бонапарте придет в Россию. Я воображаю санкюлотов, скачущих и бегающих по длинным улицам московским».
Был, конечно, простой способ раз навсегда избавиться от этого страха: самому раскрепостить мужиков. Но сделать это означало «разорить дворянство», — даже если оставить у них всю землю. Сделать это, даже начать подготовку — значило поставить Россию на грань гражданской войны.
Собственно говоря, и Людовик ведь мог не допустить ни Учредительного собрания, ни конвента: достаточно было самому провести уничтожение феодальных пережитков. И Франция была бы спасена от опаснейшего прыжка в утопию.
Двинуть простонародную русскую армию в Европу? Это почти гарантированная победа над Наполеоном. Но это еще и почти гарантированная гражданская война в самой России, причем с участием разагитированного ополчения, в два раза многочисленнее остальной армии. И как поведет себя состоящая из крепостных армия — тоже неясно.
Заграничный поход русской армии состоялся в 1813-1814 годах, а не в 1806 и 1807 году, потому что внутреннее положение Российской империи оставалось очень нестабильным.
Глава 5.
ТИЛЬЗИТ И ПОСЛЕДСТВИЯ: КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ БЛОКАДА
По рыбам, по звездам проносит шаланду:
Три грека в Одессу везут контрабанду.
На правом борту, что над пропастью вырос:
Янаки, Стравраки, Папа Сатырос.
А ветер как гикнет, как мимо просвищет,
Как двинет барашком под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели, чтоб мачта гудела:
- Доброе дело! Хорошее дело!
Э. Багрицкий
Тильзитский мирный договор 1807 г. — это не только договор между Францией и Россией, торопливо подписанный в результате личной встречи и переговоров Александра I и Наполеона 25 июня 1807 г. Это еще и договор между Пруссией и Францией, подписанный 9 июля 1807 г.
Пруссия теряла многие территориальные приобретения, в числе которых был и Белостокский округ, отошедший к России. Александр I обязался вывести войска из Дунайских княжеств (Молдавии и Валахии), передать французам бухту Котор на Адриатическом море, признал суверенитет Франции над Ионическими островами.
Россия признавала императорский титул Наполеона. Она соглашалась на создание на своих западных границах герцогства Варшавского, которое Наполеон планировал использовать в качестве плацдарма для нападения на Россию в дальнейшем.
Россия также разрывала дипломатические отношения с Британией и должна была примкнуть к невыгодной для нее континентальной блокаде.
Главный пункт Тильзитского договора не был тогда опубликован: Россия и Франция обязались помогать друг другу во всякой наступательной и оборонительной войне, где только это потребуется обстоятельствами.
Этот тесный союз устранял единственного сильного соперника Наполеона на континенте. Британия оставалась изолированной, Россия выступала посредником между Францией и Британией.
15 сентября 1808 г. Александр I встретился с Наполеоном в Эрфурте и 30 сентября 1808 подписал секретную конвенцию, в которой в обмен на Молдавию и Валахию обязался совместно с Францией действовать против Британии.
Правда, Александр не все пункты договора выполнял так уж рьяно. Во время франко-австрийской войны 1809 г. Россия как официальный союзник Франций выдвинула к австрийским границам корпус генерала С.Ф. Голицына. Формально царь соблюдал договор. Но корпус Голицына не вел сколько-нибудь активных военных действий.
Вот с Британией Александр «раздружился» всерьез: 25 октября 1807 он объявил о разрыве торговых связей с Англией. В ответ на Тильзитский мир британцы бомбардировали Копенгаген и увели датский флот.
Считается, что Тильзитский мир был крайне невыгоден для России политически и экономически. Так ли это — посмотрим!
Идея экономической блокады как эффективного средства давления на Великобританию исходит со времен французского Конвента, когда Комитет общественного спасения декретировал эту меру еще в 1793 г. Наполеон вновь вернулся к этой идее в конце 1806 г., надеясь нанести сокрушительный удар по торговле и экономике Великобритании во благо французской промышленности и сельского хозяйства.
Однако впервые на практике экономическая блокада Англии была применена Павлом I на рубеже 1800-1801 гг. Российский монарх оказался своего рода первым разработчиком концепции наполеоновского проекта континентальной блокады Англии, которая началась в Санкт-Петербурге с середины 1800 г.
У Наполеона идея континентальной блокады окончательно сформировалась после поражения Франции в Трафальгарском сражении 21 октября 1805 года. Стратегическая инициатива на морях полностью перешла к британцам. Наполеон понимал, что ему не удастся высадить в Британии десант. И тогда он решил удавить врага экономическими средствами.
Берлинский декрет Наполеона I от 21 ноября 1806 года запрещал вести любые торговые, почтовые и иные отношения с Британией. Любой англичанин, обнаруженный на территории, подвластной Франции, объявлялся военнопленным. Товары, принадлежащие британским подданным, конфисковывались. Ни одно судно, следующее из Англии или ее колоний или заходившее в их порты, не допускалось во французские порты под угрозой конфискации.
Этими мерами Наполеон хотел экономически удушить Британию... Чужими руками и независимо от последствий блокады для экономики союзников.
Декрет был обязательным для всех подвластных Франции, зависимых от нее или союзных ей стран. После Тиль-зитского договора 1807 года к «континентальной блокаде» присоединилась и Россия.
На первый взгляд, последствия континентальной блокады оказались катастрофическими для российской экономики. Ведь она была зависима от торговли с Британией, а вдруг резко сократилась. В 1802 году в один Кронштадт пришло 1061 торговых кораблей, в 1806-м -3574, а в 1808-м - всего 65. Во все же порты Российской империи в 1808 году пришло 1606 кораблей (меньше половины торгового флота 1806 года)[99]. Объемы внешней торговли упали в 4-5 раз.
К чему это вело, покажем на примере такого мирного продукта, как сахар. В 1804 г. из-за границы было привезено только к Кронштадтскому порту сахара в различном виде 488,7 тыс. пудов. За весь 1809 г. сахара из-за границы было привезено всего 102 тыс. пудов, что почти в 5 раз меньше его годовой потребности. Это при том, что сахара в России потребляли немного.
Собственное производство этого продукта с 1801 по 1805 г. составляло всего 200 пудов, то есть менее 0,04% годовой потребности. В 1809-м произвели уже до 1 тыс. пудов, то есть 0,2% годовой потребности.
Вот источник и рост цен, и обесценивания рубля.
Другой источник — своекорыстная политика Британии. Конечно же, Британия хотела поддерживать торговлю, и конечно, в собственных интересах. Кроме того, Британия почти не имела сухопутной армии и предпочитала воевать чужими руками. Она готова была давать дотации государствам, выставлявшим армии против Наполеона. Такса был такая: за 100 тысяч солдат, стоящих в строю, Британия платила 250 тысяч фунтов стерлингов. Трудно
