зрителей аплодировали, стоя вполоборота, а иные и спиной к нам, догадались, что он в зале.
23.00. Бутылка маршальского коньяку очень пригодилась. Выпили за его здоровье. На долгие годы подружились с В. В. Бортко-отцом…
3 февраля 1973 года. 10 утра. Я дома, в Москве. Смотревшие телевизионную трансляцию спектакля рассказали, что во время бурных аплодисментов зрительного зала на экране появились на миг лица то маршала, то мое, и мы оба – со слезами на глазах.
Когда маршал ушел из жизни, я переживал потерю по-настоящему дорогого человека. А общался-то с ним ведь всего две-три минуты…
а) Александр Павлович Ленский (1847–1908), русский актер, режиссер:
«Врач, предписывающий больному чистый воздух, прогулку, удобоваримую пищу, никогда не пользуется таким успехом, как врач, прописывающий дорогие лекарства на малопонятном для пациента языке».
b) Жан Луи Барро (р. 1910), французский актер и режиссер:
«Мы живем средь стольких противоборствующих течений, что не знаешь – что же делать; не лучше ли довольствоваться мыслями, идущими из собственного сердца?».
c) Константин Николаевич Батюшков (1787–1855), русский поэт:
«Человек в пустыне свободен, человек в обществе
Начало 80-х годов. Гастроли Малого театра в Ставрополе.
Артист Р. Ф-в отличался могучим, богатырским телосложением и поэтому, естественно, играл всегда персонажей сильных, добрых и широкой души, но… тем не менее… Рано утром решили с женой посмотреть кинофильм, на который днем или вечером было трудно попасть, да и дышать было трудновато… Около кассы встретили Р. Ф-ва.
Ф-в. Вы в кино?
Мы. Да.
Ф-в. Я тоже, но надо же, как назло забыл в номере гостиницы деньги. Если вернуться за ними, на сеанс не успею. Надо же… М. Ерунда какая! Возьмем тебе билет… Не волнуйся. (Билет стоил 80 копеек.)
Посмотрели фильм. Обменялись впечатлениями. Прогуливаясь, подошли к шашлычной, одаривающей своими ароматами.
Ф-в. Зайдем, а?
Мы. Не хочется… Мы хорошо позавтракали…
Ф-в. А я зайду… манит! Слюнки текут! Всех вам благ!
Сказал и скрылся в ароматизированном заведении. (Порция шашлыка стоила 6 рублей.)
80-е годы. Гастроли Малого театра в Новосибирске. Гостиница «Обь».
…Я чуть задержался с прибытием на гастроли; соскучился по коллегам, а потому, узнав, что на первом этаже в специальном помещении кормят нашего брата завтраками и ужинами, не заходя в предоставленный мне номер, попросил накрыть стол всякого рода снедью и напитками. Всех, приходивших на завтрак, приветствовал, обнимал, целовал, приглашал к столу, чокался с желающими – отмечал свое прибытие! (Я приехал после концертной поездки по Дальнему Востоку и потому чувствовал себя богачом. Если бы я назвал сумму заработанных денег современным новым эстрадным певцам и певицам, – они, наверное, не сели бы со мной за один стол!)
Артист Р. Ф-в никуда не спешил, был свободен от репетиций, поэтому не вставал из-за стола. Могучий его организм позволял употреблять довольно «веселое» количество напитков и закусок, но он все же обмяк, сник и вдруг… заплакал! Этакая махина и заплакал! Трогательная картина! Блистательный парадокс: пьяная «Кутафья башня»!
– Что с тобой? – спросил я.
Ф-в. Мне очень… (
Я заказал яичницу, пожелал ему всех благ, искренне позавидовал его здоровью, но распрощался с ним и отправился к себе в номер…
Вечером отправился на ужин…
За тем же столом сидел Р. Ф-в, слегка посиневший…
Его угощали повара и официантки. Меня он не заметил. И слава Аллаху, а то, не дай Бог, я испортил бы ему аппетит…
Позже я узнал, что за весь день Р. Ф-в ни на секунду из кафе не отлучился! Феномен…
Зиновий Ефимович Гердт
Космический комочек талантов – вот что для меня Зиновий Ефимович. Это человек-калейдоскоп, наглядное пособие – доказательство того, что талантливый человек остается ярким в любых предлагаемых судьбою обстоятельствах. Столькими качествами, сколько было заложено в Гердте, в этом маленьком человечке, среди моих знакомых, по-моему, не владел никто. Это был и клоун, и философ, это был артист, и лирик, и поэт, и драматург. Это был очень остроумный человек, очень остроумный…
Он мне подарил одну остроту, которую я запомнил на всю жизнь. Отмечалось 60-летие Театра Вахтангова, и по сценарию Турандот должна была спросить меня на сцене, почему я расхваливаю Театр Вахтангова, а сам работаю в Малом театре. «Зиновий, что мне на это ответить?» – спросил я Гердта. И он мне сказал: «Отвечай, что надо уметь довольствоваться Малым…» Потрясающая острота!
Зиновий – это, конечно, эквилибрист, эквилибрист на канате жизни. Он мог все.
Говорят, когда человек наделен многими качествами или увлекается многим, он не достигает совершенства. Однако Гердт везде пользовался успехом: пьесы его шли в театрах, стихи его печатали, остроты его летали по всей стране и, может быть, по миру, его доброта в общении с человеками доказана на экране… Он был отменным кавалером и нравился женщинам весьма и весьма…
Так что для меня Гердт был таким комочком, космическим комочком удивительно разнообразных талантов и качеств.
Помню смешной эпизод. Мы были с ним на рыбалке в Одессе (он любил рыбалить), ловили бычков и каждой рыбешке давали имя. Выловили все Политбюро, всех испанских коммунистов и русских белогвардейцев, всех царей и правителей. Имя давали в зависимости от того, как бычок себя вел, как он клевал… Мы перебрали всех, кого знали, у нас была полная лодка рыбы. И как вы думаете, чем же это закончилось? Я выловил с мизинчик бычка и назвал его «Гердт». Зиновий чуть не утонул! Вот так закончилась наша с ним рыбалка…
Познакомились мы давно, оба были фронтовиками, знали друг друга. А подружились, когда я ставил в Театре сатиры «Проделки Скапена» и мне нужны были песни в спектакль. Я помню, мы сидели с Зиновием в кафе «Метрополь» – это было лет сорок назад – и я говорил ему о психологической подоплеке вот этих песен… Он задумался, а потом сказал: «Я даже не мог предположить, что можно так трактовать Скапена… Ты знаешь, Женя, я не подниму этого, ведь это же Мольер, милый мой, это Мольер! Я просто боюсь. Я поговорю с Мишей Львовским, обратись к нему, у него получится. Он такой – более думающий, что ли…» И меня это потрясло – то, что Зиновий – такого огромного ума человек – и вдруг испугался. Он был совершенно искренен…
Вот видите, какие разные вещи: бычок «Гердт» – когда он чуть не задохнулся от смеха, и Мольер… Это подтверждает мои слова о том, что Гердт многогранен…
Его справедливо и заслуженно любили. Очень печально терять таких людей…
Мое самое большое впечатление от Гердта – его глаза, в любых ситуациях всегда светившиеся РАДОСТНОЙ ПЕЧАЛЬЮ.
Вечная память умному, печально-радостному, талантливому ЗИНОВИЮ ГЕРДТУ.
а) Иммануил Кант (1724–1804), немецкий философ:
«Мыслить – значит говорить с самим собой, слышать себя самого».
b) Людвиг Фейербах (1804–1872), немецкий философ:
«Мыслитель лишь потому диалектик, поскольку он противник самого себя. Усомниться в самом себе – высшее искусство и сила».
