– Больше ничего, – равнодушно ответила Даша.
– Совсем ничего? – не отставала от нее Мария, дочь подумала, что она стала слишком назойливой и пугливой.
– Про меня расспрашивал… Как зовут, в каком я классе… В какой школе… Где живу… – говорила девочка неохотно. Мария почувствовала, как в ее душе все оборвалось.
– И что, ты все ему рассказала?
– А что! – с гордостью произнесла Даша. – А еще он спрашивал, красивые ли у меня ноги?! Я сказала – красивые! А что я должна была сказать? – спросила она, увидев, как изумленно посмотрела на нее Мария.
– Ну кто тебя просит… – Мария была в отчаянии: дочь никого и ничего не боялась. Сколько раз она учила ее осторожнее общаться с незнакомыми людьми, правда, о телефонных разговорах речи не было, но ведь всего не предусмотреть! – Ты даже не знаешь, с кем разговаривала!
– Мам, ну что с тобой творится в последнее время? – Даша задала такой вопрос, на который Мария не могла ей ответить.
Иногда все же мелькала у Марии шальная мысль о том, что она сходит с ума, что все это ей снится наяву… Ну приснился же ей японец, сон был такой «настоящий», вполне реальный, действие происходило в знакомом районе…
Даша отошла от Марии, ей больше не хотелось разговаривать с матерью. Если с ней и дальше будет происходить что-то непонятное, пожалуй, стоит обратиться за помощью. Только к кому обратиться, девочка не знала. Она очень любила отца, но тот редко звонил ей, в последнее время вообще перестал интересоваться ее делами. У него был другой ребенок, и все свободное время он проводил с ним и с женой. Мама говорила, чтобы Даша не доверяла ему… Тетю Нину Даша знала плохо, но, в крайнем случае, можно будет позвонить ей в Тулу. Тревога матери невольно передалась и ей. Однако Даша вскоре успокоилась, собрала учебники и тетради, положила их в сумку. Легла в постель и моментально уснула. Мария же долго приходила в себя. Пила чай на кухне, мыла посуду, стараясь не греметь ею, чтобы не разбудить Дашу, перед сном почитала журнал, но сосредоточиться на чтении не получалось.
Она отложила журнал и закрыла лицо руками. Вся ее жизнь, с самого детства до сегодняшнего дня промчалась в воспоминаниях. Что-то было не так… в юности. Что-то не так… Мария тяжело вздохнула и пошла к себе в комнату. Уснуть ей сразу не удалось, она перепробовала все методы борьбы с бессонницей – ничего не помогало. Сон пришел только под утро. Впору было обращаться к Гринфельду, он помог бы подобрать снотворное.
Утро началось с головной боли. Мария выпила таблетку цитрамона. Полежала еще немного в кровати, вспоминая вчерашний день. Что-то ей нужно сделать сегодня… Головная боль все не стихала, мысли путались. Вдруг она подскочила:
– Я же дала Валерке телефон Гринфельда! Черт! Где сейчас Гринфельд? Может, его уже избил мой телохранитель?
Она поняла, что в обязанности Михаила входили лишь избиения и угрозы всем тем, кто был в злосчаст- ном списке потенциальных убийц. Но только один из этих мужчин покушался на убийство. Остальные были не причастны к кошмару, в котором она жила в последнее время. Как остановить Михаила? Если сам хозяин «джинна» сказал, что ему это не удастся сделать, вряд ли у нее получится заманить его в бутылку и закрыть ее пробкой. «Можно только предупредить», – сказала Мария, обращаясь к своему отражению в трюмо. Она поспешно оделась и выскочила из дома, забыв подкраситься.
У Гринфельда с утра, как обычно, не было пациентов. Его посетители зачастую страдали бессонницей, и Гринфельд не назначал прием в первой половине дня. Сам же рано являлся в свой кабинет почитать истории болезни, посмотреть журналы как медицинские, так и порнографические. В это утро он никого не ждал. Мария явилась без предупреждения, но она, несомненно, всегда была желанной гостьей. Выглядела только очень взволнованно. Они поздоровались.
– Что с тобой, Маша? Ты не заболела? – заботливо спросил Гринфельд.
– Тебе никто не звонил? – не обращая внимания на его вопрос, Мария задала свой. – Насчет меня…
– Нет… Ты о чем? – Психиатр пристально посмотрел на нее, кое-какие симптомы отклонения от нормы были налицо. Удивительно, он всегда считал, что Марии никогда не удастся приблизиться к безумию. Его это даже немного огорчало. Моменты безумия бывают в жизни каждого человека, и именно в такие моменты он прозревает самые сокровенные тайны бытия и собственной души.
– Да ни о чем, – тем временем отвечала ему Мария. – Если придет один, высокий такой бугай, зовут Миша, ты его лучше не пускай.
Она предупредила Гринфельда, понадеявшись на то, что все-таки у него сохранились остатки благоразумия.
Мария наконец села. Она действительно чувствовала себя так, как будто была больна. Кружилась голова. Мария потерла кончиками пальцев виски. Гринфельд посмотрел на нее участливо, открыл ящик стола и из-под кипы журналов достал блистер анальгина. Налил воды. Мария не отказалась от лекарства. Гринфельд сел рядом и обнял Марию. Она, к удивлению психиатра, даже не попыталась снять его руку с плеча.
– Что ты говоришь? Кого не пускать?.. Ничего не понимаю, какой Миша? Почему не пускать? Ты в порядке?
– Послушай, это все бред, не воспринимай меня всерьез. А у тебя есть в кабинете какой-нибудь топор или палка? Что-нибудь такое, чем можно ударить?
– Зачем? – Лицо Гринфельда в этот момент выглядело крайне изумленным.
– Ну, чтобы защищаться… Он ведь может нагрянуть в любую минуту. Ты не представляешь, что это за человек!
Гринфельд внимательно посмотрел на Марию. Он уже оценивал степень ее сумасшествия.
– Так, бред преследования… Вижу, проклятый японец так и не вернул голову на место… – зло пробормотал Гринфельд.
Что он мог сейчас сделать для этой женщины? С ней явно что-то было не так. Ну не госпитализировать же ее! Гринфельду лучше других было известно, в каких условиях содержатся пациенты Кащенко. Конечно, можно положить ее в дорогую частную клинику…
– Нет-нет, я в полном порядке. Справку сделал?
Несколько дней назад она просила его об одной небольшой услуге. Гринфельд тогда не придал этому значения, а сейчас взглянул на Марию подозрительно: зачем ей нужна эта бумажка?
Тем не менее справку Гринфельд ей отдал.
– А где тут написано, что мне разрешается купить газовый пистолет? – Мария пробежалась взглядом по строчкам.
– Вот. Ношение оружия. Это то же самое… Но меня теперь интересует, зачем тебе понадобился пистолет? Маша, скажи, пожалуйста, зачем вдруг тебе потребовалось оружие? – Он посмотрел на нее внимательно, стараясь, чтобы голос звучал как можно более мягко.
Мария растерянно взглянула на него:
– Как это «зачем пистолет»?
– Дай-ка, кстати, на минутку справочку…
Гринфельд потянулся за бумажкой, но Мария, поняв, что он хочет совсем забрать ее, торопливо опустила справку в сумочку. Щелкнул замок, сумочка прижата к груди. Только сейчас она отскочила от Гринфельда.
– Меня хотят убить. Я серьезно, Аркаша. Меня кто-то хочет убить!
– Ловко ты… Сначала выманила у меня справку, а теперь рассказываешь о своих фобиях? – Гринфельд был растерян. Он все-таки опасался того, что у Марии какие-то психические отклонения…
– А ты не предполагаешь, что видишь меня живой в последний раз?.. – Она посмотрела на него так выразительно, что Гринфельд понял: перед ним точно стояла его пациентка.
В этом уже можно было не сомневаться. Как легко сходят с ума жители больших городов! Начинается все с легкого расстройства адаптации, потом переходит в более серьезное депрессивное состояние. Самое страшное, что они не идут к психоаналитикам, психотерапевтам и психиатрам. Они считают это чем-то
