носить оружие.
– Я и сама не думала. Но за последнее время я стала другой! – Она скрестила пальцы обеих рук, вытянув их вперед, словно собиралась выстрелить в кого-то, расставила ноги, и лицо ее приняло угрожающее выражение. – Я теперь мужественная баба – убийца и снайперша! Кстати, а почему ты недавно говорил, что хочешь причинить мне боль или придушить в какой-нибудь темной подворотне?
– Забудь… Я ведь психиатр. Это был просто эксперимент… – Гринфельд старался говорить убедительно, но Мария с сомнением покачала головой.
– Ну-ну, Гринфельд… Больше никаких психиатрических экспериментов со мной, пожалуйста, не повторяй.
Гринфельд как будто и не услышал ее слов:
– Итак, в каком ресторанчике мы встречаемся?
Визит к Гринфельду занял не более получаса. Мария осталась собой довольна. Она вышла на улицу, оглядела машины на парковке и глубоко вдохнула свежий воздух. В кабинете Гринфельда она все-таки чувствовала себя неуютно. Неожиданно пошел дождь, и Мария быстро побежала к машине. Скоро уже придут холодные дни… Она совсем не думала ни о Гринфельде, ни о Соколове. Ехала по городу, обращая внимание лишь на сменяющиеся сигналы светофора. Дождь все накрапывал, и от этого становилось тоскливо на душе. Все-таки она совсем одна. Но это не было бы страшным, не втяни ее чье-то больное воображение в такую странную игру. Раньше ей казалось, что одно несчастье за другим никогда на нее не свалится. Она же не была похожа ни на одну из героинь фильма, который недавно показывали по телевизору. Как же он назывался?.. Кажется, «Женщины на грани нервного срыва». Все героини этого фильма явно свихнулись. Сначала это были женщины, потом – почти ведьмы. В их жизнь ворвалось что-то непонятное, даже страшное. Но со стороны все это выглядело несколько смешно… Мария посмотрела на себя в зеркало. Нет, она пока не сошла с ума, не превратилась в ведьму и, к счастью, все еще жива! Последнее обстоятельство не могло не радовать.
Машину лучше поставить на стоянку. Мария быстро сориентировалась. Возле небольшого ресторана находился многоэтажный торгово-офисный центр. Кажется, и сам ресторан принадлежал торговому центру. Там иногда она оставляла машину, когда ходила за покупками. Сейчас ей трудно было представить, как будет проходить встреча двух активных фигурантов из ее списка подозреваемых. Около входа в подземную стоянку она остановилась и достала из сумочки телефон.
– Алло, Валерочка? Я подъехала.
– Ты сделала все, как я говорил?
– Да, все, как ты говорил.
– А диктофон не забыла взять?
– Диктофон? Конечно, не забыла. Включу, когда буду сидеть за столом…
– Не забудешь?
– Конечно, не забуду! Обязательно передам тебе запись.
– Ни пуха ни пера.
– Спасибо. К черту!
Женщина выключила телефон, поправила красный шелковый шарф. Машина тронулась с места.
Марии вновь показалось, что за ней следят, но это было уже вполне привычное ощущение. Она поставила автомобиль между двумя черными иномарками, выглядевшими так, будто только выехали из автосалона. Ее «Пежо» выглядел как-то убого. Полдня шел дождь – машина была грязной. Автомойки Мария не любила: час нужно стоять в очереди, чтобы потом быть зажатой между щетками, драящими машину. Это вселяло в нее ужас, но сейчас, наверное, уже не так страшно. Все меняется…
Мария спешила, в ресторане ее уже ждал Соколов.
Он улыбнулся и помахал ей рукой, когда Мария вошла в небольшой уютный зал. Повар картинно жарил шашлыки для иностранцев, сидевших в дальнем углу. Официант, юноша неопределенной кавказской национальности, предложил Марии и Соколову меню и карту вин. От вина отказались, заказав по бутылке «боржоми». Но потом Мария подумала, что надо бы посидеть здесь подольше и заказала две бутылки вина и бутылку шампанского.
Мария долго листала меню, но никак не могла выбрать блюдо, мысли были заняты другим. Вполголоса, словно боялась, что ее кто-то подслушивает, Мария давала инструкции Соколову:
– С виду он обычный человек. И вы общайтесь с ним по-дружески, непринужденно, постарайтесь быть культурным человеком, не надо этих распальцовок…
– Вы что-нибудь выбрали? – поинтересовался официант.
Растерянно посмотрев на молодого человека, Мария заказала шашлык из баранины – больше ничего из меню она вспомнить не смогла. Соколов заказал то же самое.
Официант записывал заказ, за столиком молчали, когда в дверях ресторана появился Гринфельд. На нем была стильная замшевая куртка светло-коричневого цвета, яркая рубашка и бежевые джинсы. Мария отметила, что Гринфельд заехал домой и переоделся. С утра он выглядел иначе: строгий костюм, белая рубашка (да, кажется, он говорил о каком-то важном визите, который пришлось отменить из-за громилы Миши). Увидев Гринфельда, Мария склонилась к Соколову:
– Он здесь! Я скажу, что вы отец одного из моих пациентов.
– Надо же! Вот так встреча! Прохожу по улице, смотрю в окно – ты сидишь! – воскликнул Гринфельд, как только подошел к столику.
Соколов с сомнением бросил взгляд в сторону окна, через которое мало что было видно…
– Присаживайся с нами. Познакомься, это господин Соколов, мой новый знакомый – отец мальчика, которого я лечу.
– Девочки, – поправил ее Соколов.
– Да-да, девочки, я перепутала…
– Очень приятно. Гринфельд. – Он сел напротив Соколова.
– Это Аркадий Гринфельд, – посмотрев на своего спутника, сказала Мария.
– Очень приятно, – хмуро ответил Соколов.
– А что с вашим ребенком? – осведомился Гринфельд, листая, между тем, винную карту, которую снова подбросил на стол официант…
– Ничего особенного.
Гринфельд просмотрел меню и сделал заказ, при этом непринужденно перебросился шутками с молодым человеком. Перед ним вскоре стоял бокал красного вина.
– Знаешь, ты как-то изменилась, – обратился Гринфельд к Марии.
– Просто мы давно не виделись.
– Вот посмотри на свои руки. Видишь? Они дрожат. А ты еще молодая женщина, и у тебя нет серьезных заболеваний, которые могли бы эту дрожь спровоцировать. Это признак какого-то беспокойства. Тебя что-то тревожит!
– Да, но я не хотела бы об этом сейчас говорить, – запротестовала Мария, испуганно посмотрев на Гринфельда.
– А ты все-таки скажи, – настаивал психиатр.
– Но она же сказала, что не хочет! – вмешался в их перепалку Соколов.
Мария и психиатр переглянулись.
– Ну не хочет, так не хочет… Тогда я не знаю, о чем говорить. – Тут ему принесли салат, но он нахмурился и отодвинул его в сторону.
– Давайте поговорим о чем-нибудь отвлеченном, – предложила Мария. Ее диктофон уже был поставлен на запись, но пока что ничего особенно подозрительного не прозвучало.
Тихо играла музыка – звучала испанская гитара. Красивая мелодия, на которую никто из собеседников не обращал внимания. Все в напряжении. Иностранцы за дальним столиком шумно разговаривали, смеялись, делали снимки.
– О чем? – очнулся Гринфельд. – О чем отвлеченном мы можем поговорить? О приземлениях на Марс?
– Ну, о чем-нибудь… психологическом… Ты ведь психиатр? Мне, например, было бы интересно узнать что-нибудь о глубинах человеческой психики…
