машины возле кладбища не было. Она села на скамеечку и набрала номер такси. Диспетчер пообещала ей, что машина будет возле кладбища в течение сорока минут.
– Извините, а нельзя пораньше? – Хотя Марии, в общем-то, было все равно: чего теперь бояться?
– Девушка, но вы же почти за городом находитесь, – ответила диспетчер.
– Да? – удивилась Мария.
Вокруг был лес и лишь вдалеке виднелись высотные дома. Она и не заметила, как они доехали до кладбища. Мария расслабилась, вытянула ноги и подставила лицо солнышку. Вероятно, она не чувствовала бы себя так спокойно и умиротворенно, если бы знала, что в это время из отделения милиции вышел на свободу подозреваемый Соколов.
Он был небрит, выглядел неважно… На лице застыла маска озлобленности. Он достал из внутреннего потайного кармана черные перчатки, надел их и зашагал куда-то быстро и решительно.
Мария у кладбища ждала такси…
Гринфельд сидел в том же летнем кафе, что и две недели назад. Он пришел немного раньше, как в прошлый раз, но не из романтических побуждений. Он только что позвонил в милицию и был взволнован. Ему казалось, что с момента той встречи, когда он последний раз делал Марии предложение, прошла целая вечность. Тогда он беспечно трепался о своих приматах и запугивал Марию, искренне радуясь тому, что она в ужасе от его монолога…
Мария не опоздала. Она подъехала на своей машине. Гринфельд наблюдал, как женщина пытается найти место для парковки. Мария издалека помахала ему рукой. На ней был светлый свитер, кожаная куртка, короткая юбка – выглядела она вполне прилично, если вспомнить, что произошло вчера, и Гринфельд порадовался за нее. Они заказали чай и сэндвичи. Оба были немного голодны.
Гринфельд дал Марии возможность спокойно поесть и лишь потом сообщил неприятную новость. Брови Марии удивленно поднялись. Она недоумевала, как милиция могла отпустить преступника.
– А ты уверен, что он на свободе? – Она опять казалась испуганной и подавленной, умиротворение как рукой сняло. Мария с надеждой посмотрела на Гринфельда: может, он захотел пошутить таким вот неудачным образом?
– Я звонил в милицию, и мне ответили, что у них нет оснований задерживать гражданина Соколова.
– Черт! Значит, его отпустили… – Мария была возмущена до глубины души.
– Да. Я повторяю: следователь сказал – не нашли доказательств его причастности. Теперь жди новых приключений…
– А если предположить, что это не он?
– А кто? – Гринфельду стало неуютно, он догадывался, что Мария его тоже подозревает…
– Ну кто-то другой, – сказала она, рассеянно посмотрев по сторонам, словно там, где-нибудь за соседним столиком, притаился убийца.
– Не представляю, кто это может быть еще, – резко ответил Гринфельд, поймав ее взгляд.
– Почему? У нас с тобой против Соколова никаких доказательств, как и у милиции. Или у следователя… Мы же даже не можем понять, зачем ему это было нужно.
– А по-моему, Мария, с этой личностью все ясно. Ты просто по неведомым мне причинам симпатизируешь ему.
Мария усмехнулась: Гринфельд ревновал, он даже покраснел, когда произносил эти слова.
– Ну что ж, если с ним все ясно и при этом его выпустили, значит, у меня карма такая, – пыталась она шутить.
– Тебе надо сменить карму, – печально произнес Гринфельд.
– Ну если вопрос моей жизни и смерти зависит от кармы, значит, я уже покойница. Ибо за изменение кармы я готова потратить максимум сто долларов, и я их уже потратила.
Они молчали… Оба осознавали, что призывать милицию бесполезно. Валерия не было в городе, телохранитель Миша таинственно исчез. Видимо, все же просьба Марии была удовлетворена… Но какой-то неправильный ей достался телохранитель. Избил Гринфельда, угрожал Витьку. А когда его помощь была нужна, его не было рядом. Странный человек этот Миша.
Мария предложила Гринфельду немного прогуляться. Они рассчитались с официанткой и пошли по Страстному бульвару, где в это время почему-то собралось множество гастарбайтеров. Когда они заметили Марию, раздался свист и улюлюкание. Так реагировали на нее подростки, когда ей самой было не больше пятнадцати лет. Ей стало смешно.
В это время у нее дома раздался телефонный звонок. Даша сидела с подругами во дворе. Никто не снял трубку. Включился автоответчик…
«Меня хотят уволить с работы и не объясняют почему… Это ты им все разболтала! Ничего, я с тобой поквитаюсь… Не думай, что я такой растяпа. Если мне пока не удалось отправить тебя к предкам, это не означает, что у меня не получится в следующий раз!»
Мария услышит эту запись позже…
Гринфельд пытался развлечь Марию, но получалось это у него плохо. Хотя иногда Маша улыбалась его шуткам, но мысли ее были далеко. Уже стемнело, они решили вернуться к кафе, где осталась машина Марии.
Вдруг в ее сумочке зазвонил телефон. Мария достала его и поморщилась:
– Ну вот! Не успели его выпустить, как все начинается опять! Теперь не будет ни одной спокойной минуты! Как мне это надоело!
Телефон звонил настойчиво, но Мария не хотела брать трубку, смотрела на него подавленно…
– Отключить его вообще к чертовой матери! Или выбросить! – воскликнула она.
– Постой. Я возьму, – сказал Гринфельд, и Мария отдала ему мобильный телефон.
– Алло?
– Здравствуйте, можно поговорить с Марией?.. – Гринфельд услышал спокойный мужской голос.
Мария замерла в напряжении.
– Нельзя. Говорите со мной.
– А вы кто?
– Я Аркадий Гринфельд. Вам достаточно?
В ответ не прозвучало ни слова. Мария занервничала еще сильнее, она стояла возле своей машины с ключами в руках, но дверь не открывала. Пауза затянулась.
– Чего молчите? – спросил Гринфельд, нахмурившись.
– Аркаша, ты, что ли?
– Какой я вам Аркаша?
– Да брось ломаться-то! Я знаю, что ты стал известным психиатром, но это еще не повод забывать старых друзей! Ведь ты еще не Господь Бог, верно?
Гринфельд удивился наглости собеседника, ответил ему сухо:
– Ну, допустим.
– Ты что, не узнал меня?
– Кто вы? – Он поджал губы и сощурился: голос ему не был знаком.
Гринфельд все время разговора смотрел на Марию, в этот момент она закрыла от отчаяния лицо руками, ключи от машины выпали.
– Я же Витька Колодяжный, мы с тобой учились вместе до четвертого курса, а потом я в Ленинград переехал. Вспомнил?
– Витя, ты, что ли? – удивленно воскликнул Гринфельд.
– Я! Он самый! – Собеседник обрадовался тому, что знаменитый психиатр узнал его.
Гринфельд зажал трубку рукой и прошептал Марии:
– Однокурсник.
Мария ответила ему тоже шепотом:
– Как он узнал, что ты здесь? Ты кому-то давал мой номер?
Гринфельд удивленно пожал плечами. Потом наклонился, поднял ключи и подал их Марии…
– Виктор! А, это самое… Какая радостная встреча!.. А как ты узнал, что я по этому номеру? – поинтересовался психиатр.
