Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2

21.10.1998, с. 5). Поговаривают, что Генри Киссинджер участвовал в пино-четовском перевороте (Новая цюрихская газета, 27.11.1998, с. 3). «Генри Киссинджер утверждал: «Не понимаю, почему мы должны безучастно взирать на то, как страна из-за безответственности собственного народа загоняет себя в коммунизм» (Цайт. Гамбург, 26.10.1998, с. 6). Очевидно, Пиночет был лишь марионеткой в руках США (см.: «Pinochet, un comparse» («Пиночет, простой статист»: Le Temps. Женева, 28.10.1998, с. 6), выполнявшей за Вашингтон грязную работу и по поручению Вашингтона взявшей на себя роль презираемого всем миром диктатора, а затем экс-диктатора, тогда как истинные заправилы остались в тени и вне критики. Если это верно, то в своей оценке Пиночета как настоящего простака Альенде все же оказался прав.

27.6. Расстройство желудка у Киссинджера

В ходе своей двухнедельной «ознакомительной поездки» по Азии в начале лета 1971 г. советник президента США по безопасности Генри Киссинджер сказался в Пакистане больным расстройством желудка, исчезнув из поля зрения на три дня якобы для поправки здоровья. На самом деле он в это время тайком от всего мира посетил Пекин (9.11.1971), в результате чего удалось растопить лед в отношениях между США и Китаем. В своих воспоминаниях Генри Киссинджер подготовку тайного визита характеризует словами «газетная утка», «обман» и «отвлекающий маневр». Чжун Синчжи в своей книге Обман: уловка в человеческой жизни (Шаньси, 1992) хвалит Генри Киссинджера за его умелый обман при сокрытии своей поездки в Китай.

27.7. Вэй Цзиншэн поехал отдохнуть

Пожалуй, самый известный китайский диссидент Вэй Цзиншэн [род. 1950] в сентябре 1993 г. после долголетнего пребывания в тюрьме был условно освобожден. В одном пекинском ресторане вечером 1 марта 1994 г. у него состоялась встреча с прибывшим накануне в китайскую столицу Джоном Шаттуком (Shattuck), помощником госсекретаря по вопросам демократии, прав человека и труда при президенте Клинтоне. Шаттук подготавливал намеченный на апрель 1994 г. визит в Пекин госсекретаря Уоррена Кристофера. Тогда между Китаем и США были напряженные отношения. США намеревались продлить срок действия режима наибольшего благоприятствования по отношению к Китаю, рассчитывая взамен на уступки китайского правительства в области прав человека. Вэй Цзиншэн настоятельно просил Джона Шаттука усилить давление на китайские власти, сообщив ему имена нескольких политзаключенных. На следующий день была запланирована беседа Джона Шаттука с министром иностранных дел Цянь Цичэнем Цянь [род. 1928]. То, что Шаттук встретился с Вэй Цзиншэном как раз накануне этой беседы, возмутило китайские власти. Вэй Цзин-шэна арестовали, как значилось официально, за вступление в «переговоры». Китайские власти больше всего опасались во время посещения Китая Уорреном Кристофером его встречи с Вэй Цзиншэном, но при этом не хотели создать впечатления, что Китай запрещает госсекретарю побеседовать по его выбору с кем-то из китайских граждан. Это угрожало обострением и без того напряженных китайско-американских отношений и ослаблением экономических связей между обеими странами.

«Как же вы выпутались из такого щекотливого положения?» — спросила Мари Хольцман (Holzman) y Вэй Цзиншэна в опубликованном на страницах французского журнала Politique internationale (Париж, № 79, 1998, с. 201 и след.) интервью. Тот ответил: «Я предложил стратагему, позволяющую не уронить своего достоинства! Нужно было просто сказать, что я устал и уехал отдохнуть в деревню. Представитель Цзян Цзэминя [главы КПК и государства], посетивший меня, не удержавшись, захлопал в ладоши. Мне пообещали освободить нескольких диссидентов (что и было сделано) и разрешить вернуться в Пекин после отъезда Кристофера из Китая».

Что произошло затем с Вэй Цзиншэном, описано в другом месте (см. с. 203). В этой связи уместно лишь заметить, что стратагемное решение возникающих затруднений вовсе не чуждо даже оппозиционерам вроде Вэй Цзиншэна и что в стратагемной области он прекрасно поладил, пусть и на время, со своим злейшим врагом.

27.8. Слепой водитель и говорящий глухонемой

В 1934 г. Кларк Гейбл (1901–1960) снимался с актрисой Лореттой Янг [1913–2000]. Он обольстил ее, и они предавались любви каждую свободную минуту. Лоретта забеременела, однако не захотела из-за внебрачного ребенка ставить на кон свою карьеру в чопорной тогда Америке. Она была глубоко верующей католичкой, так что об аборте не могло быть и речи. И тогда она воспользовалась стратагемой 27: киностудия объявила, что Лоретта занемогла и ей потребуется год на восстановление. Журналистов допустили к кровати больной, где та то и дело стонала, а лицо благодаря гриму имело крайне бледный вид. Через девять месяцев она в укромном месте родила дочь. И через пару недель было объявлено о выздоровлении Лоретты, которая в знак благодарности удочерила сироту (Бильд. Гамбург, 28.06.1993, с. 4). И в Библии встречается случай употребления стратагемы 27 на любовном фронте: Амнон, сын Давида, с помощью притворной болезни заманил к себе свою сводную сестру Фамарь и овладел ею (2-я Царств, гл. 13).

Дипломатические болезни в политике и пресловутые увечья в спорте можно отнести к стратагеме 27, как и отлынивание от работы с помощью бюллетеня. Даже китайская печать сообщала о получающих пенсию по причине неполноценного здоровья слепых водителях и говорящих глухонемых в Италии (Гуанмин жибао. Пекин, 20.08.1996, с. 3). Двое судей окружного суда Мангейма, вынесших политически спорное решение, с согласия Союза немецких судей были смещены по причине «длительного отсутствия на работе ввиду болезни» (Франкфуртер альгемайне цайтунг, 17.08.1994, с. 1; Зюддойче Цайтунг. Мюнхен, 2.09.1994, с. 10). До мая 1945 приходилость вести борьбу за выживание, разыгрывая порой обмороки с горловым кровотечением, рассказывает поэт и эссеист Петер Рюмкорф [Ruhm-korf, род. 1929], лауреат бюхнеровской премии 1993 года. Рюмкорф из-за витаминной недостаточности мог вызвать у себя кровотечение десен и тем самым прикинуться больным, что позволило получить следующее врачебное заключение: «постельный режим до оканчания войны» (Беатрис фон Матт, «Поэт и прозаик». Новая цюрихская газета, 16–17.10.1993, с. 67). Памятка об уклонении от отправки на фронт с осени 1942 г. попадает к представителям вермахта по всей Европе. Там разъяснялось, как можно симулировать радикулит, желтуху, расстройство желудка, частичный паралич, расстройство памяти и туберкулез (Эллик Хоу [Howe, 1910–1991]. «Темная игра: британские диверсии против Германии в ходе Второй мировой войны» [ «The Black Game: British Subversive Operations Against the Germans During the Second World War», 1982], на нем. яз. Мюнхен, 1983, с. 246 и след.). Под предлогом перенесенной ранее болезни британский историк, культуролог и философ истории Арнольд Дж. Тойнби (1889–1975) во время Первой мировой войны избежал отправки в действующую армию (Новая цюрихская газета, 17–18.2.1990, с. 93). Благодаря выдуманной болезни австрийскому художнику Паулю Флора [Flora, род. 1922] удалось во Второй мировой войне избежать военной службы (Новая цюрихская газета, 10.01.1997, с. 48), и тот же трюк умудрился проделать американский певец Фрэнк Синат-ра (1915–1998), сославшись на свою «неуравновешенную психику» (Базельская газета, 10.12.1998, с. 16). Писательница Моника Марон (род. 1941 в Берлине) смогла однажды под предлогом диареи отложить на неделю возвращение из Цюриха в ГДР, где она жила писательским трудом (Новая цюрихская газета, 22.04.1996, с. 30). А кубинскому поэту Армандо Вальядаресу [Valladares, род. 1937], проведшему 22 года в кастровских застенках, для сношения с внешним миром пришлось изображать паралич, однако при выполнении гимнастических упражнений надзиратели присматривали за ним через глазок (Новая цюрихская газета, 22.04.1998).

Будучи больным, притворяться здоровым — подобная разновидность стратагемы 27 тоже неоднократно встречается, например, среди политиков: «Болезни крупных политиков замалчиваются, умаляются, отрицаются» (Бильд. Гамбург, 20.01.1992). Вудро Вильсон (1856–1924) перенес по меньшей мере два сердечных приступа и был не в состоянии выполнять свои служебные обязанности. Однако его жена и врач скрывали состояние президента в последние годы его нахождения у власти так ловко, что он оставался на своем посту до самой передачи власти преемнику 4 марта 1921 г. Под чужим именем в 1941–1945 гг. ложился в военно-морской госпиталь в Вифезде,[374] северном пригороде Вашингтона, Франклин Д. Рузвельт (1882–1945), в первую очередь из-за сердечной недостаточности. Джон Ф. Кеннеди (1917–1963) и его врачи скрывали, что он страдал адди-соновой болезнью и уже дважды мог умереть. Также скрывали от общественности смертельную болезнь Жоржа Помпиду (1911–1974) (Вельтвохе. Цюрих, 1.04.1993, с. 3), а позже раку Франсуа Миттерана (1916–1996).

27.9. Ранен в грудь, а хватается за ногу

В ходе военных столкновений после падения циньской династии (221–207 до н. э.) в 203 г. до н. э. у Гуанъу ([название горы] на северо-востоке от нынешнего уездного города Инъян в провинции Хэнань) состоялось выяснение отношений между обоими претендентами на императорский престол — Сян Юем (232–202 до н. э.) и Лю Баном (256 или 247–195 до н. э.). «Чуская и ханьская армии долго стояли друг против друга, не прибегая к решающим действиям. Взрослые здоровые мужчины страдали от тягот военной жизни, а старые и юные надрывались на перевозках военного провианта. Поэтому Хань-ван и Сян Юй встретились на противоположных склонах горного ручья у Гуанъу и начали разговор. Сян Юй хотел вызвать Хань-ва-на на поединок и сразиться с ним один на один; Хань-ван же, порицая Сян Юя, сказал: «… Будучи слугой правителя, вы убили своего господина; вы убили уже сдавшихся вам воинов; вы правили несправедливо, вероломно нарушили условие [определенное] правителем. Поднебесная этого простить не может. Это огромное предательство и безнравственность… Я во главе своих воинов, поднявшихся за справедливость, последовал за владетельными князьями, чтобы уничтожить жестоких разбойников; я пошлю осужденных на тяжелые наказания напасть и убить вас, Сян Юй. Для чего же мне мучиться и встречаться с вами в поединке!» Сян Юй пришел в ярость и выстрелил в него из припрятанного арбалета. Хань-ван был ранен в грудь, но, потрогав свою ногу, сказал: «Этот варвар попал мне в палец». Страдая от раны, Хань-ван слег, но Чжан Лян настойчиво просил его подняться, пройти [по лагерю] и ободрить войска, чтобы успокоить солдат и не дать армии Чу воспользоваться этим и взять верх над Хань. Хань-ван вышел [из палатки] и прошел по лагерю…» [ «Ши цзи», гл. 8: Сыма Цянь. Исторические записки, т. 2. Пер. с кит. Р. Вяткина и С. Таскина. М.: Наука, 1975, с. 183–184].