Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2

оправдания вторжения — порой самого бесцеремонного — в личную жизнь граждан.

«Государство всегда именуют отечеством, когда готовятся к убийству людей», — отмечает со стратагемной прозорливостью швейцарский писатель Фридрих Дюрренматт [в пьесе «Ромул Великий» (1949) о последнем императоре Римской империи Ромуле Августуле (460 — сер.530-х; правил 475–476)]. Когда на Западе готовятся к подрывной деятельности и собираются куда-то вмешиваться, там начинают говорить о правах человека. Так иногда переиначивают слова Дюрренматта в Китае (Жэньминь жибао. Пекин, 11.07.1990, с. 4). В Европе промышлявшие работорговлей государи говорили римским папам, «что вырученные от продажи негров средства они могли бы направить на борьбу с мусульманами. Так политики и духовенство покрывали рабство, а этика Католической церкви допускала его вплоть до девятнадцатого века» («Рабство: преступление тысячелетия». Шпигель. Гамбург, № 8, 1998, с. 149 и след.). Но еще раньше, во время Пелопоннесских войн (431–404), свою высадку на Сицилии в 415–413 гг. афиняне представили как помощь тамошним жителям и своим союзникам. В действительности же они с самого начала намеревались прибрать к своим рукам весь остров. «Подобно тому, как двумя с половиной тысячелетиями спустя сербы и хорваты маскировали свои боевые действия в Балканской войне; подобно тому, как США оправдывали свое вторжение в Корею или Вьетнам» (Райнер Луйкен (Luyken). «Присмотритесь сперва к миру! Разыскания касательно Фукидида». Цайт. Гамбург, 1.08.1997, с. 36).

29.33. «Белая яшма» вместо «соевого сыра»

«Драконовые «усы» [ «лунцзы»] вместо «побегов маша» [фасоли золотистой]; «белая яшма» [ «бай юй»] вместо «соевого сыра» [яп. тофу, кит. «доуфу»]; «золотые крючочки на яшмовом подносе» [ «цзиньгоу гуа юйпай»] вместо «ростков пророщенных бобов на соевом сыре»; «когти феникса» [ «фэн чжуа»] вместо «куриных коготков» [ «цзи чжуа»] — все это лишь некоторые употребительные в Китае наименования блюд. Несомненно, они порывают с действительностью, давая разыграться фантазии. Подобного рода украшения психологически способствуют более обостренному восприятию прославленной китайской пищи. Красивый цветок здесь лишь усиливает очарование чего-то изначально добротного.

Но некоторые китайские рестораны в своем рвении заходят слишком далеко, создавая крайне причудливые названия, вводящие посетителей в заблуждение. Поэтому в данной сфере необходимо больше «раскрывать в реальных фактах их подлинную сущность» [см. 29.13] и, поменьше «витийствуя в толпе, приобретать ее любовь» («хуа-чжун цюй-чун), — призывает Лю Шаоин в шанхайской газете Литературное собрание [Вэньхуэй бао] (27.02.1997, с. 4).

Стратагема № 30. Пересадить гостя на место хозяина

Четыре иероглифа

Современное китайское чтение: Фань / кэ / вэй / чжу

Перевод каждого иероглифа: Обратить / гость / в / хозяин

Связный перевод: Пересадить гостя на место хозяина; обратить гостя в хозяина. Похищение престола/власти

Сущность

1. Стратагема кукушки

2. Стратагема господина/госпожи

«У знатоков военного дела есть такое суждение: «Я не смею быть хозяином, а лучше буду гостем…» [ «Китайская военная стратегия». Пер. с кит. В. Малявина. М.: Астрель, 2002, с. 36.]Так начинается глава 69 трактата Дао дэ цзин, приписываемого Лао-Цзы (см. п. 7 Введения, а также 17.31). «Хозяин» здесь представляет того, кто начинает военные действия, «гость» — того, кто на них отвечает. Главная задача Лао-Цзы — «невмешательство» («у вэй»), откуда вытекает его воздержание от всякого нападения. Противоположным образом употребляются слова «хозяин» и «гость» в Военных законах Сунь Виня. Сунь Бинь (см. 2.1, 4.2, 11.13, 11.14), живший примерно в 380–300 гг. до н. э., предположительно приходился правнуком Сунь-цзы (VI–V вв. до н. э.). В главе 19 «Положение гостя и хозяина» [ «Кэ чжу жэнь фэнь»] Военных законов Сунь Виня говорится: «Гость — это тот, кто занимает позицию позже. Хозяин располагается на местности и создает потенциал своей позиции, чтобы встретить гостя» [ «Китайская военная стратегия». Пер. с кит. В. Малявина. М.: Астрель, 2002, с. 338]. Таким образом «хозяин» выступает обороняющейся стороной, большей частью сражающейся на собственной территории, тогда как «гость» оказывается вторгшейся в чужие владения нападающей стороной.

Нападающей стороной «гость» выступает уже в Военном искусстве Сунь-цзы (гл. 11.7). Как и в Военных законах Сунь Виня, слова «хозяин» и «гость» также используются в военном классическом трактате поздней танской поры Беседы Ли Вэй-гуна [571–649] [с императором Тай-цзуном (правил 626–649)] («Ли Вэй-гун вэньдуй»). Нижеследующее извлечение из данного сочинения важно тем, что там впервые встречается выражение для стратагемы 30 [ч. II (всего в трактате три части: верхняя («шан»), средняя («чжун») и нижняя («ся»))]:

«Тай-цзун сказал: «Война любит положение хозяина и не любит продолжительности. Что это значит?» Ли Вэй-гун ответил: «К войне обращаются тогда, когда это неизбежно. Как же она может любить положение гостя и продолжительность?» Сунь-цзы сказал: «Если провиант возить далеко, крестьяне обеднеют. Это — бедствие, вызываемое положением гостя». Кроме того, он сказал: «Набор во второй раз не производят, провиант в третий раз не собирают». Это свидетельство того, что война не должна быть продолжительной. Однако, сопоставляя положение хозяина и гостя, я вижу, что есть способ превратить гостя в хозяина и хозяина в гостя». Тай-цзун спросил: «Как же это?» Ли Вэй-гун ответил: «Если снабжаться за счет противника, это и будет превращение гостя в хозяина. Если самому быть сытым, а противника заставлять голодать, самому быть свежим, а противника утомлять, это будет превращение хозяина в гостя. Поэтому война не зависит от положения хозяина и гостя, от быстроты и медленности. Нужно только одно: начав что-либо, попасть в самую точку. Это и есть способ действовать как нужно» [ «Сунь-цзы. У-цзы: Трактаты о военном искусстве». Пер. с кит. Н. Конрада. М. — СПб: Издательство ACT, 2001, с. 293].

30.1. Кукушка в качестве образца

Дословно стратагема 30 означает выживание хозяина и полное распоряжение его домом. Подобное поведение схоже с действиями кукушки, представляющей примерно 50 из 128 видов, которые промышляют так называемым гнездовым паразитизмом [т. е. гнезд не строят и яиц не насиживают, а подкладывают их в гнезда птиц других видов]. Каждый такой вид кукушки использует различных хозяев, в качестве приемных родителей предпочитая певчих птиц. Удивительно, как умудряются кукушки, чтобы их яйца походили на яйца хозяев. Так, кукушечьи яйца могут быть исключительно белыми, голубыми или цвета глины либо иметь поразительно схожее с чужим яйцом облачение. Даже вес кукушечьего яйца совпадает с весом хозяйского, колеблясь от 2 до 25 грамм. Самка кукушки наблюдает за выбранной ею птицей-хозяйкой, начиная со строительства ею гнезда. Стоит той отложить яйца, кукушка в укрытии выжидает, пока родители не отлучатся. Она тотчас садится в гнездо, берет в клюв одно из яиц, подсовывает свое и быстро улетает. Все действие занимает не более десяти секунд. Затем кукушка съедает украденное яйцо, получая таким образом еще и сытный обед.

Чтобы оказаться в выигрышном положении, птенец кукушки должен вылупиться первым. Вылупившийся на 12-й день птенец кукушки первым делом выбрасывает из гнезда яйца или птенцов птицы-хозяина. Затем он разевает свою внушительных размеров пасть, и обманутые родители начинают кормить чужака, хотя тот совершенно не похож на их сородичей — широко открытый ярко-красный рот служит знаком к кормлению, которому родители неукоснительно следуют. Спустя три недели кукушонок тяжелее своего исходного веса в пятьдесят раз. «И какими бы певчими птицами ни были приемные родители, им теперь для кормления великана приходится зависать над ним в воздухе либо усаживаться ему на спину, глубоко засовывая голову в разинутый рот прихлебателя» (Герберт Черутти (Cerutti). «О кукушке». NZZ-Folio. Цюрих, апрель — 1997, с. 64 и след.).

30.2. Пять шагов от гостя к хозяину

Если кукушка и ее птенец обосновываются в хозяйском гнезде приемных родителей в два приема, то для проводника стратагемы 30 Юй Сюэбинь советует осуществлять ее в пять приемов, которые сингапурский исследователь стратагем Ван Сюаньмин представляет следующим образом: «1. стань гостем; 2. воспользуйся удобным случаем; 3. сыщи себе оправдание; 4. упрочь свою власть; 5. заверши переход власти». Пять шагов по захвату власти делаются постепенно, а не наскоком, причем конечную цель — пятый шаг, — естественно, не следует открывать хозяину. В продолжение по меньшей мере первых трех шагов необходимо «гнуть спину» перед хозяином и изъявлять покорность. Пекинский исследователь стратагем Ли Бинъянь в этой связи вспоминает покорность