Революционное движение в России

VIII. 1906 год. Работа на местах. Государственная Дума 1-го созыва. Военные бунты. Аресты, Призывы большевиков. Конференция военных и боевых организаций. Общерус­ская конференция.

Пока руководители партии старались над теорети­ческой разработкой тактических вопросов, местные партийные работники шли за движением различных общественных групп.

В некоторых пунктах; как например в Московском районе социал-демократы бросились было с увлечением в профессиональное движение, затем заня­ лись организацией безработных, думая использовать их в дальнейшем в своих видах, как серьезную поли­тическую силу, но как то, так и другое потерпело неудачу и вскоре было оставлено.

Некоторые всецело отдались крестьянскому движению и сумели овладеть им в некоторых уездах Юго-Западного Края, где и сорганизовали позже забастовочные комитеты — сельские, волостные и уездные, а в некото­рых селах даже и «советы крестьянских депутатов», при помощи которых и провели затем в период жатвы не бесполезную в смысле материальном для рабочих забастовку.

Незначительная часть продолжала пропаганду и агитацию среди нижних чинов в войсках. Усилилась работа в военных организациях: Воронежской, Екатеринославской, Казанской; Либавской, Рижской, Петер­бургской, Севастопольской и Нижегородской, направи­лась разбитая было арестами работа Московской {131}организации; вновь народились организации Ново-Маргеланская и Смоленская.

Перечисленные военные организаций устраивали кружковые занятия, «митинги», на которых и вели агитацию, возбуждая низших чинов против воинских распорядков и начальства, распространяли нелегальную лите­ратуру, для издания которой многие из них имели свои типографии (Издавали: Московская организация — «Солдатская жизнь», Либавская — «Солдат», Екатеринославская — «Жизнь солдата», Рижская — «Голос солдата», Петербургская — «Казарма», Финляндская — «Вестник казармы».), снабжали солдат тенденциозной легальной литературой. Под влиянием этой работы в некоторых частях нижние чины предъявили начальству требования экономического характера. К тому же времени отно­сится образование Финляндской военной организаций, занявшей скоро совершенно особое, исключительное среди военных организаций положение.

За отсутствием в Финляндии русской рабочей массы, Финляндская военная организация являлась там един­ственной партийной организацией, а потому на ней сосредоточивалось все внимание живших в Финляндии по тем или иным причинам социал-демократов.

Свобода же для ведения пропаганды и агитации, изобилие нелегальной литературы, продававшейся в лавках, открыто наравне с легальными изданиями, и полная гарантия от арестов создавали самые удобные для партийной работы условия, и последняя была поставлена среди стоявших в Финляндии войск гораздо более широко и своеобразно, чем где либо в России.

Организация охватывала все города, в которых стояли войска, и состояла из местных групп — Гелсингфорской, Выборгской, Вилманстрандской; Абосской, Тюсбинской и нескольких групп содействия. Местная группа составлялась из представителей полковых комитетов и партийных работников; далее шли {132}комитеты батальонные, ротные и батарейные; на военных судах образовывались судовые комитеты.

Все местные группы были объединены между собою через Центральную Группу, которая руководила всей работой, издавала «Вестник казармы» и выбиралась «Конференцией работников Финляндской военной организации», являвшейся постоянным высшим учреждением Организации, собиравшимся периодически.

Среди сорганизованных в комитеты солдат велась пропаганда и агитация, причем там, в Финляндии, выра­ботался особый вид партийной работы с военными или так называемые «явки». Этим именем назывались в Финляндии занятия, которые вели социал-демократы с нижними чинами в известные часы, в специально нанимавшихся для этой цели квартирах.

Вот как описывает один из партийных работ­ников работу на «явках» в Гелсингфорсе.

«Ежедневно с определенного часа приходили сол­даты. (Из практических соображений для матросов устраивалась отдельная явка). Явка обыкновенно продол­жалась 3 часа. Первые два часа проходили в деловых разговорах с солдатами по их частям. В это же время солдаты читали литературу, которую — довольно разнообразную (газеты, книги, брошюры) — они постоянно могли находить на явках. Последний же час всегда посвящался беседе. Темы намечались самими солдатами. Они были в высшей степени разнообразны.

Напр. , о программе с.-р., о думе, о кадетах, об уничтожении постоянной армии, о Боге и т. д. Вопросы политиче­ски сменялись вопросами религиозными и этическими. Докладчиком по всем этим вопросам обыкновенно являлся товарищ, ответственный работник организации, который, стараясь систематизировать все выдвигаемые солдатами вопросы, добивался того, чтобы солдаты сами высказывались. Это обыкновенно удавалось, и беседы про­ходили очень оживленно. Солдаты очень дорожили этими беседами, и многие из них приходили послушать и поговорить о своих делах» (См. «Протоколы Первой Конференции военных и боевых организаций Р. С-Д. Р. П., состоявшейся в Ноябре 1906 г.» С. Петербург 1907 г.).

Явки пользовались среди солдат большим успехом. На них бывало в день до 50 человек. Это были своего рода клубы морального разврата для войск и, сколь велико было их развращающее действие, показали размеры вспыхнувшего и 6-го июля Свеаборгского бунта.

Продолжалась у партии и «боевая работа». Функцио­нировала техническая группа при Центральном Комитете, образовавшаяся с начала 1905 года и имевшая целью изготовление боевых припасов, приобретение оружия и снабжение ими партийных боевых организаций. Эта группа, получавшая до IV съезда главные средства от Центрального Комитета после съезда, вследствие того, что Центральный Комитет (меньшевистский по своему направлению) игнорировал дело технической подготовки вооруженного восстания, лишена была этой поддержки, а потому и работала, по выражению одного социал-демократа, как торговое предприятие по закупке и продаже оружия. Месячный баланс ее колебался от 3 до 4 тысяч.

Кое-где на местах (Петербург, Москва и Саратов) старались работать «боевые организации», ставившие себе целью техническо-организационную подготовку пролетариата к предстоящему вооруженному восстанию.

Многие приняли участие в экспроприациях, из которых выдающейся следует признать ограбление Гелсингфорского Государственного Банка, произведенное социал-демократами 13 Февраля, операция, с которой из числа партийных предприятий может поспорит лишь ограбление Тифлисского банка Кавказскими социал-демократами.

Нашлось среди партии не мало и приверженцев личного террора, или так называемых «партизанских {134}действий». И если часть социал-демократов — меньше­вики, даже тогдашний Центральный Комитет и были против этого последнего вида действий, то за то другая часть партии — большевики твердо стояли за него.

Пролетарский праздник 1-го Мая, партийные организации справили по многим пунктам стачками, сходками, а кое-где даже и попытками демонстрации.

———

Новым видом партийной работы в тот период времени явилось использование в революционных целях, согласно директив IV съезда, — созванной впервые Госу­дарственной Думы.

Попавшие в Думу социал-демократы входили сна­чала в рабочую группу, на которую и постарался распространить свое влияние Центральный Комитет партии.

Следуя постановлениям съезда, Центральный Коми­тет после первого же конфликта между правительством и Думой (Декларация Горемыкина и резолюция Думы 13 Мая) предложил рабочим депутатам обратится к пролетариату с воззванием поддержать Думу в ее борьбе против абсолютизма. Группа откликнулась на призыв Центрального Комитета и издала 18 Мая воззвание, в котором заявляла, что так как не Государ­ственная Дума, а лишь учредительное собрание может выполнить все требования народа, то группа и будет стремится к тому, чтобы Дума подготовила созыв учредительного собрания; затем группа призывала рабочих поддержать Думу в ее столкновении с правител­ьством. Воззвание быстро разошлось по России и послу­жило толчком к присылке из разных мест всевозможных наказов, резолюций и вообще разных обращений к Думе.

После этого воззвания Ц. К. обратился к партийным организациям с предложением принимать на митингах резолюции с выражением сочувствия борьбе Думы с {135} правительством и требовать подчинения правительства народным представителям. Однако такая тактика Ц. К. встретила сильную оппозицию среди представителей левого крыла партии, которые посмотрели на это, как на отказ от классовой и революционной политики, сочли это за переход в лагерь кадетского либерализма и подняли агитацию как против предложенной тактики, так и против самого Центрального Комитета. Таким образом, предприятие Центрального Комитета не удалось.

После приезда в Думу партийных депутатов с Кавказа, Центральный Комитет сорганизовал официальную партийную думскую фракцию; которая в числе 17 человек явила собою ярко революционную группу от партии в составе Государственной Думы. Группа эта, работая под непосредственным руководством Цен­трального Комитета, все старания свои направляла главным образом на «обличения» как правительства, так и думского большинства; лишь только последнее прояв­ляло, по ее мнению, недостаточную революционность, и такого рода деятельностью много способствовала подъему революционного настроения всей Думы.

Желая достигнуть наибольшего единения в работе партии с Думской группой, Центральный Комитет связал группу с Петербургской партийной организацией и организовал совещания фракции с представителями от рабочих, но эти совещания каких либо деловых результатов не принесли, а подняли лишь большие споры в партии, потому что против этих совещаний высту­пили представители большевиков, агитировавших вообще против Государственной Думы.

После роспуска 1-й Государственной Думы, члены фракции приняли участие в Выборгском собрании бывших депутатов и подписали известное воззвание «На­роду от народных представителей», в котором призы­вали население отказываться от платежей подати и от доставки новобранцев; кроме того, фракция вместе с {136}Трудовой группой издала революционную прокламацию к армии и флоту.

Меньшевистский по своему направлению Централь­ный Комитет реагировал на роспуск Думы тем, что на первом же своем собрании постановил приступить к подготовке забастовки, выставив лозунг: «возобновление сессии Думы для созыва учредительного собрания», но на другой же день принял взамен этого новую резолюцию: объявить немедленно всеобщую забастовку, выставив лозунг — «борьба с правительством в за­щиту Думы с целью созыва