Другая история войн. От палок до бомбард

Скифских смарагдов! А тут еще безразборный и тяжкий
Безостановочный труд: иных ко мрачным чертогам
Тартара, в область Стигийский и в бездны Плутона
Неутолимая страсть и жестокая жажда наживы
Гонят в недра земли спускаться глубоко, откуда
В небе Гекату они и блеск лучезарного Феба
Тщатся напрасно узреть, лишенные всякого света;
Тело у них в грязи, худоба истощает, мертвеют
Лица, болезни их ждут и раньше времени старость.
Этого поля копать заставляют, тяжелой колодкой
Ноги ему заковав, и работает он непрестанно
В пору дождливых Гиад, в леденящий холод зимою;
Должен он спать на земле, затверделой от жутких морозов,
В жалких лохмотьях, снося нестерпимый голод и жажду.
Мезия пала потом, Иллирию грабят благую,
Марсову область за ней, обезумев, Далмацию, точно
Злобный ликийский волк, разоряют, твердыни Куретов
Враг разрушает в холмах; и вас, Паннонские реки,
Плохо спасает вода: никогда не снимая доспехов,
Гонит коней боевых неистовый враг в исступленье,
Точно Менада стремясь, возбужденная Вакховым тирсом.
И не иначе огонь пожирает желтую ниву,
Вихрем Борея гоним, со свистом несущимся в поле,
Чем этот дикий народ бушует во всех поселеньях,
Все наше войско и мощь час за часом во прах попирая.
Силы его все растут, мечи он, омытые кровью,
Точит о камень, стремясь достигнуть в диком набеге
До Гесперийских брегов, куда устремляются вечно
Быстрый Ибер и водою вспененной вливается в море,
Где и, покрытый руном оливковых рощ, к Океану
Бетис бежит. Победить он с помощью Марса желает
Даже британцев и край предельный — далекую Фулу.
Этот чудовищный род, порожденный Землей с Энкеладом,
Жаждой объят, и его стремлениям нету границы.
Всею землей овладев в своей необузданной страсти,
Будет он (страшно сказать) пытаться достичь небосвода,
Горы одна на другую вздымать и стараться с престола
Свергнуть тебя, владыку людей и родителя вышних,
Всех, обитающих в небе, великих святых ниспровергнуть
И, дерзновенной пятой их столкнув, из обителей выгнать.

А вот и комментарии, выполненные под ответственной редакцией одного из лучших отечественных латинистов, Ю. Ф. Шульца:

«Систр — трещотка, род кастаньет; употреблялась в Египте для богослужений в честь Изиды и для военных сигналов. Кераст — рогатый змей с о-ва Кипра (миф.). Веста — богиня домашнего очага и чистоты семейной жизни у римлян. Здесь имеется в виду Богородица… Скифские смарагды (изумруды) считались наилучшими из всех, а Скифия, особенно Рифейские (Уральские) горы, славились минеральными богатствами. Геката — здесь — Луна… Твердыня куретов — о-в Кипр, где, по мифу, жрецы (куреты) скрыли от Урана младенца Зевса. В XVI в. — владение венецианцев. В 1571 г. захвачен турками».

Следующий эпизод из приведенного стихотворения XVI века:

До Гесперийских брегов, куда устремляются вечно
Быстрый Ибер и водою вспененной вливается в море,
Где и, покрытый руном оливковых рощ, к Океану
Бетис бежит. Победить он с помощью Марса желает
Даже британцев и край предельный — далекую Фулу —

комментируется так: турки желают достичь:

«…западных берегов океана, где обитали Геспериды, хранители золотых яблок. Здесь — берега Португалии. Ибер — р. Эбро. Бетис — р. Гвадалквивир. Фула (или Туле) — полубаснословная страна на крайнем Севере Европы».

Если свести концы с концами, можно придти к мысли, что одной из противостоящих сторон в Пунических войнах III–II веков до н. э. были турки. По синусоиде это линии № 7 и 8, как раз XV–XVI века и война, описываемая латинянином Андроником Транквиллом.

Перечислим еще немного странностей.

Лоренцо Валла в XV веке, анализируя культурную ситуацию в современной ему Италии, совсем не упоминает ни Данте, ни Петрарки, ни Боккаччо, заложивших основы итальянской культуры. Никколо Макиавелли в XVI веке в своих обстоятельных исследованиях по управлению государством («Государь» и «Рассуждение о первой декаде Тита Ливия») ни разу не упоминает Августа, хотя менее значительные правители удостаиваются пристального внимания. Сам Скалигер в списке правителей Рима, написанном в XVI веке, называет Юлия Цезаря — Гаем Юлием Ромейским.

Средневековые авторы не знают имен тех, кого должны бы знать, а древние зачастую упоминают то, чего не могли знать. Географ Страбон якобы в I веке не описывает ни Помпеи, ни Стабию, ни Геркуланум, хотя при его жизни они еще должны были существовать. Зато вот что он сообщает о Равенне:

«Самый большой город на болотах — Равенна, построенная целиком на сваях и прорезанная каналами, так что проходить там можно только по мостам и на лодках. Во время приливов в город поступает немало морской воды, так что все нечистоты вымываются морем через каналы и город очищается от дурного воздуха».

Но древнейшие постройки Равенны датируются V–VI веками н. э., то есть через полтысячелетия после смерти географа, а основная часть города построена вообще в XII–XV веках. К тому же город стоит в семи километрах от берега Адриатического моря на единственном канале, откуда здесь мосты и лодки? Возможно, описана не Равенна, а Венеция, построенная на 118 островах, разделенная 150 каналами, через которые переброшено 422 моста? Но и она появилась позже жизни Страбона! В путеводителях, изданных для туристов, сами венецианцы сообщают в подробностях, как группа молодых людей во главе с Анжело Партечипацио переселилась с материка на острова Ривоальто и основала город Венецию. И было это в 810 году вполне нашей эры.

Если теперь перекинуться с христианского Запада на мусульманский Восток, то и тут мы найдем тьму анахронизмов. Вот как средневековый мусульманин Абенамар обращается к своей возлюбленной: