Другая история войн. От палок до бомбард

Если Рейн меня любит и читает
Майн, в тени виноградников текущий,
Что когда-то мужами был прославлен,
Говорят, что они по крови — греки:
Ведь никто лучше их не мечет копий
И всех в пене коней не гонит кругом.
Против греков кто бился, против римлян,
Против скифов, иберов и народов
Диких, в Азии живших возле Понта.
Это родина кельтского поэта,
Что теперь занята толпой болванов,
Лишь веночки невидные носящих
И лишь капищам преданных Венеры;
Кости чтут и вино они усердней,
Чем сокровище книг — святую Мудрость.
Может, все же одобришь ты все это,
Однолетка моя, товарищ давний.

Академики не ограничивались чтением и обсуждением античных памятников, они писали собственные произведения по проблемам философии, религии и политики древности. Что-то из произведений этих «каллимахов», «главков», «флакков» и т. п. сейчас наверняка считается античными памятниками философии и литературы.

Европейские ученые эпохи гуманизма брали себе и арабские псевдонимы. В предшествующий период знание и верования распространялись от Византии, и не только напрямую, но и через арабский мир, прежде всего через Испанию. Отставание арабского мира от Европы началось лишь после XVI века из-за победы религиозных ортодоксов. (Это случай, о котором мы говорили выше: если в решениях лидера нет чувства целостности системы, и он отдает предпочтение интересам части, он толкнет ход развития в сторону хаоса и развала.)

Академии, подобные Римской, возникали в XV веке и в других итальянских городах, — но, впрочем, почему только итальянских? Об Академии Карла Великого (якобы IX век, но, скорее всего, XV век) литературоведы пишут:

«Деятели Академии Карла на своих заседаниях и в своих писаниях именовали друг друга псевдонимами. Алкуин был „Флакком“ (Горацием), Ангильберт не постеснялся псевдонима „Гомер“, сам же император… именовался царем Давидом».

Нам нет нужды уверять читателя, что «Илиаду» написал Ангильберт, или что все произведения антиков сочинили итальянцы в XV–XVI веках. Это было бы предположением сверх необходимости. Разумеется, Алкуин, живший не в IX веке, а в конце XIV или в XV, взял себе псевдоним в память о Горации, жившем в XIII — начале XIV века, точно также, как Филиппо Буонаккорси — в честь грека Каллимаха, составителя каталога Александрийской библиотеки.[13] Незачем предполагать, что Александрийская библиотека никогда не существовала, — это опять было бы предположением сверх необходимости, — просто основной фонд сгорел в XIV веке, а остатки могли дожечь ортодоксы-мусульмане в XV или в XVI веке.

Альбрехт Дюрер. Рыцарь, Смерть и Дьявол. 1513 год.

Нет ничего удивительного в существовании двух культур, христианской и «языческой» — одновременно, и даже в одном городе. Многие из академиков потом бежали из Рима от преследований ортодоксов-христиан, и за их поимку было обещано вознаграждение. Но обвинения в адрес гуманистов касались не отклонения от веры, а языческого образа действия в академии!

Один из них жаловался:

«Мы никогда не отвергали здравого учения (то есть христианства, — Авт.), как делают обычно учителя заблуждения, люди, думающие отлично от церкви, которых, по свидетельству Иеронима, справедливо называли еретиками».

Другой член академии, Бартоломео Платина писал:

«…никто ведь не был привержен к язычеству больше, чем сам папа. Не он ли разыскивал статуи древних по всему городу и снес их в свои хоромы, которые построил на Капитолии?.. Он по образу древних поместил в фундаменте своих построек огромное множество золотых, серебряных и медных монет со своим изображением и делал это без сенатского (!) постановления. В этом он скорее подражал древним, чем Петру».

Итак, академик XV века обвиняет папу Римского в идолопоклонстве, а папа обвинял академиков в содомии и прочих языческих грехах античного толка. Полное «совмещение времен»! Согласно донесению Де-Росси, академики придерживались мнения:

«…что загробного мира нет, что со смертью тела умирает и душа, что всё тлен, кроме наслаждения, что нужно следовать Эпикуру и Аристиппу, только без огласки, чтобы не попасть в руки правосудия… Поэтому они жили по своей прихоти, мужчины и женщины предавались противоестественным порокам».

Но что же это такое — античное язычество и его «пороки»?

Вот мнение Александра Меня:

«…В XIX в. была как бы заново открыта мистическая Эллада, суровая и трагичная… В результате этих переоценок античный мир не потерял своего индивидуального лица, но оно уже более не казалось божественным… По-другому прочитывались теперь и давно известные античные тексты. Из них явствует, что древний грек отнюдь не был наивным баловнем счастья (каким он представляется в мифе, унаследованном историей от Возрождения, — Авт.). Напротив, он слишком часто ощущал себя игрушкой неведомых сил, и даже боги не были в его глазах свободными существами…

Полуголые девушки с остекленелым взглядом рвали зубами мясо трепещущих животных… Бывали случаи, когда женщины тащили в лес младенцев и там, носясь по горам, рвали их на куски или швыряли о камни… Оргии растекались по стране с силой настоящей психической эпидемии. Но хотя в них действительно было не мало болезненного, в основе своей это явление было куда сложнее простого массового психоза или эротической патологии. Как и в движениях средневековых флагеллантов, мусульманских дервишей и мистического сектантства, здесь мы видим искаженные проявления жажды Божественного, неистребимой в человечестве».

Мы не случайно выделили последнюю фразу. Действительно, античное «язычество» в точности похоже на «черные мессы», характерные Средневековью, — но в таких же сатанистских ритуалах принимала участие большая часть знати и в XV–XVI веках, что тоже было возрождением античных ритуалов XIII века. В эпоху строительства романских и готических соборов религиозные праздники часто заканчивались вакханалиями и свальным грехом. Однако Средневековье, можно сказать, детство человечества! Чего иного следует ожидать от людей с сознанием 13–14-летних подростков? Были среди них и гении, были и умственно