«Люди бежали… Они строили шалаши, как жители гор».
Мы нарочно чередуем описание катаклизма в памятниках XIX–XVII веков до н. э., и в Библии, описывающей события якобы XII века до н. э. Ничто не противоречит выводу, что это одна и та же эпоха.
«Отчаяние… простерлось до небес; все, что было ярким, обратилось в темноту… Брат не мог различить брата… Шесть дней… ураган, потоп и буря продолжала уничтожать землю…»
«И была густая тьма по всей земле Египетской три дня. Не видели друг друга, и никто не вставал с места своего три дня».
«Он (Мардук) создал злой ветер, и бурю, и ураган, и четырехкратный ветер, семикратный ветер, и смерч, и ветер, которому не было равных».
«Воды взметнулись на высоту тысяча шестьсот миль, и их могли видеть все народы земли».
Сказания многих народов мира утверждают, что моря сместились, и вода обрушилась на материки. Извергающиеся вулканы, морские приливы, и ураганные ветры грозили уничтожить все живое. Продолжительная темнота, землетрясения и мировой пожар были следствием нарушения движения Земли.
«Весь народ видел громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся; и увидев то, народ отступил, и стал вдали» (Исход, 20:18).
«Небо и земля гремели… горы и холмы сдвигались».
«Громок был рев небес, и земля отвечала ему эхом».
Гомер так описывает подобную же ситуацию:
«Бескрайние просторы земли и небеса над ними звучали, как голос трубы».
Гесиод вторит ему:
«…Земля издавала ужасный грохот, как и бескрайнее небо над ней».
Катаклизм космического масштаба привел к неисчислимым людским жертвам. Над берегами проносились громадные волны, многочисленные вулканы извергали пламя, землетрясения стирали города с лица земли. Одно из самых сильных в художественной литературе описаний катастрофы находим у Шекспира в «Гамлете». Здесь описывается время до смерти Цезаря (I век до н. э.).
Как сказал писатель уже XX века, — Гюнтер Грасс, «свидетельские показания литературы более достоверны, имеют более глубокие корни, чем показания историков». Нас могут сколь угодно долго уверять, что Шекспир придумал «древнеримские ужасы». Но мы, понимая, что драматург описывал недавнее прошлое, легко находим подтверждения у авторов XIV века. Например, у Ф. Петрарки (1304–1374). В письме к Иоанну Колонне, монаху ордена проповедников, он сообщает о своем путешествии в современный ему Рим; он отлично знает историю города; он говорит о развалинах:
«Мы бродили вместе по великому городу, который из-за своей пространности кажется пустым, однако вмещает огромное население; не только по городу бродили, а и в окрестностях. И на каждом шагу встречалось что-то, заставлявшее говорить и восторгаться: здесь дворец Эвандра, здесь храм Карменты, здесь пещера Вулканова сына, тут воспитавшая близнецов волчица и Ромулова смоковница-кормилица, тут конец Рема; здесь цирковые игры и похищение сабинянок, здесь Козье болото и исчезновение Ромула, здесь беседа Нумы с Эгерией, здесь место сражения трех братьев-близнецов. Здесь побежден молнией победитель врагов и устроитель войска Тулл Гостилий, здесь жил царь-строитель Анк Марций, здесь разделитель сословий Тарквиний Приск; здесь пламя сошло на голову Сервия, здесь сидя на повозке проехала свирепая Туллия и своим преступлением обесславила улицу. А это, наоборот, Священная дорога, это Эсквилийский холм; тут Виминал, там Квиринал; здесь Целиев холм, здесь Марсово поле и скошенный рукою Тарквиния Гордого мак. Здесь несчастная Лукреция, падающая на меч, смертью избегающая прелюбодеяния, и отмститель оскорбленного целомудрия Брут; тут угрожающий Порсена, и этрусское войско, и жестокий к своей провинившейся деснице Муций, и соревнующийся со свободой сын тирана, и следующий в преисподнюю за отбитым от города врагом консул; здесь надломленный плечом героя свайный мост, и плывущий Гораций, и Тибр, возвращающий Клелию. Здесь стоял напрасно заподозренный дом Публиколы; здесь шел за плугом Цинциннат, когда удостоился стать из пахаря диктатором; здесь был привлечен к консульству Серран. Это Яникул, то Авентин, там Священный холм, куда трижды уходил обиженный патрициями плебс; здесь состоялся сластолюбивый суд Аппия, здесь Виргиния была избавлена от унижения мечом отца, здесь децемвир нашел конец, достойный его похотливости. Отсюда Кориолан, который, возможно, победил бы силой оружия, отступил, побежденный благочестием своих сторонников; эту скалу защищал Манлий, и отсюда он падал; здесь Камилл прогнал внезапным нападением заглядевшихся на золото галлов и научил отчаявшихся граждан возвращать себе утраченное отечество оружием, а не
