Внизу, у полуразрушенной башенки, они перевели дыхание.
– Домой? – негромко спросил Женя.
– Ты что? Вдруг они там сейчас спохватятся! – Венька кивнул вверх. – Добежать не успеем. На станцию тоже нельзя. Позвонить бы… Думай быстрей, от кого можно в Москву позвонить?
Женя открыл рот, но ответить не успел. Из-за башенки неслышно шагнул человек в черной вязаной шапочке с прорезями для глаз.
– Никуда не надо звонить, – сказал он голосом Лукашука и сдернул с головы шапочку.
– Леня! – бросился к нему Венька. – Я так и знал, что ты нас выследишь! Ты на машине?
– Тихо. – Лукашук поднял руку и посмотрел вверх. – Ну, вы даете! А я тут стою, соображаю, то ли подкупать кого, то ли часовых снимать. Ну, вы мне облегчили жизнь!
Венька радостно взглянул на Женю. А у того с появлением Алексея сердце тоже забилось радостно и облегченно.
Лукашук пропустил ребят вперед, и все втроем они побежали по тропинке к монастырю.
– Я там машину оставил, – сказал Лукашук на бегу. – Быстрей давайте!
Когда они повернули за монастырскую стену, Венька бросился к красному «Мерседесу».
– Леня, у тебя телефон с собой? Надо быстрее Сергею звонить! – крикнул он. – Он же утром с Константином встречается!
– Никуда не надо звонить, – остановил его Лукашук. – Сергей сам меня сюда направил. – И добавил скороговоркой: – Быстро садитесь, поедем в одно тихое место. Переждать надо. Так Сергей сказал.
Женя открыл заднюю дверцу – и замер с поднятой ногой.
– Сколько можно их обманывать, Алексей Петрович? – услышал он знакомый негромкий голос.
Андрей появился так неожиданно, словно вынырнул из-под земли. Хотя на самом деле он, наверное, просто сидел за «Мерседесом». Руку он держал за полой куртки.
– Ты… Ты чего… здесь?.. – растерянно пробормотал Лукашук.
– А инициативу проявил, – усмехнулся Андрей. – Проследил ваш маршрут, уж вы извините. Пацана-то ведь я упустил, не дядя посторонний. – Андрей кивнул на Женю. – Только, Алексей Петрович, кроме вашего «мерса» ни одна машина в то утро на дачи не заезжала. И не выезжала… Это как объяснить?
– Слушай, – прищурившись, процедил Лукашук. – А ты не много ли на себя берешь?
Казалось бы, за эти сумасшедшие дни Женя должен был привыкнуть к неожиданностям. Но то, что происходило сейчас, было больше чем неожиданность!
Женя смотрел, как медленно искажается лицо Алексея, – и не мог поверить, что таким может становиться человеческое лицо… Он не хотел верить, что лицо Алексея может быть таким!
Вдруг Лукашук как-то странно дернулся – и уже в следующую секунду Андрей направил на него пистолет.
– Руки на машину, ноги шире! – скомандовал он.
Поняв, что Андрей выстрелит быстрее, чем он сделает следующее движение, Лукашук нехотя повиновался.
– Ты погоди, ты ничего не понял, – оглядываясь на Андрея, быстро заговорил он. – Да погоди ты! Я тебе дело хочу предложить…
– Я детьми не торгую, – усмехнулся Андрей.
Ребята наблюдали за этой сценой, затаив дыхание.
– Так это ты, Леня?.. Как же это ты?.. – пересохшими губами прошептал Венька.
Лукашук зло усмехнулся. Даже в тусклом утреннем свете Женя разглядел, что зрачки у него сделались маленькими, как точки.
– Да заткнись ты! – бросил он Веньке. – Садись в машину, тебе сказано! А мы тут с Андрюхой еще потолкуем…
– Не о чем нам толковать, – как отрезал Андрей. – Я вот только пушку у тебя заберу, а толковать со своими новыми хозяевами будешь.
Как зачарованный, Женя смотрел на пистолет в руке Андрея. Но, не сводя с него глаз, почему-то не понял, кому он показывает рукой – отойди, мол, подальше. И вдруг Женя почувствовал, как Лукашук хватает его и, закрывшись им на мгновение, швыряет прямо на Андрея! Тот машинально отвел руку с пистолетом, чтобы не зацепить Женю, и они вдвоем отлетели от машины. В следующее мгновение Женя почувствовал, что Андрей наваливается сверху, закрывая его.
Лукашуку хватило нескольких секунд, чтобы развернуться и выхватить из-за пазухи свой пистолет. Отчетливо и громко прогремел один выстрел, потом второй. Одна пуля почему-то противно завизжала.
Андрей вскрикнул. Рванувшись под его обмякающим телом, Женя увидел, как в воздухе над головой Лукашука взлетает толстая суковатая палка… Послышался глухой удар. Лукашук зашатался и упал.
Женя увидел, как Венька отступил на шаг, снова поднял руки и замер. Палка мелко подрагивала в его руках. Челюсть у Веньки тоже дрожала, как от холода. Видно было: он пытается что-то сказать – и не может, только глазами показывает на Андрея, потом на Алексея. Пистолет оставался в руке у неподвижно лежащего Лукашука. Женя осторожно разжал его пальцы, вытащил оружие.
– Андрюша… – жалобно, как маленький, проговорил Венька. – Ты… Что с тобой, а?!
Женя расслышал слезы в его голосе – и наконец испугался сам. Он вдруг ясно, как при вспышке молнии,
