новая Россия.
Сунь Юйси, официальный представитель МИД КНР:
— В КНР восприняли итоги президентских выборов в России как отражение воли и ожиданий широких слоев населения РФ. Мы уверены в том, что китайско-российские отношения будут плодотворно развиваться. По социологическим опросам, более 80 процентов китайцев положительно оценивают нынешнее состояние китайско-российских отношений и уверены в перспективах их развития.
Из книги «Железная рука Путина» (Пекин), вышедшей в канун президентских выборов в России:
«Путин пришел в тот момент, когда Россия на переломе: множество проблем сплелось воедино. Путин столкнулся с беспрецедентными вызовами, но своей твердой волей и железной рукой он должен добиться победы… Оценки экспертов оптимистичны и предсказывают России стабилизацию и быстрый экономический рост, правда, в отдаленной перспективе. Путин хочет еще больше укрепить отношения Москвы с Пекином».
Боимся ли мы авторитаризма
«Владимир Владимирович Путин для нас — «черный ящик», мы не знаем тех установок, которыми он руководствуется, и тех действий, которые он может предпринять…»
Эти слова были сказаны вице-президентом холдинга «Медиа-Мост» Игорем Малашенко[111] за три месяца до выборов. Теперь, когда ВВП стал законно избранным президентом, общество по-прежнему остается в тревожном ожидании: что же готовит нам «черный ящик»?
И напрасно главный редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков[112] убеждает в том, что Путин давным-давно перестал быть загадкой. Те доказательства, которыми Третьяков пытается подкрепить свое утверждение, в значительной степени основаны либо на чисто декларативных заявлениях самого Путина, либо на весьма туманных теоретических построениях, имеющихся в псевдо-программной статье «Россия на рубеже тысячелетий». В основе статьи лежит далеко не новая мысль о том, что страна нуждается в сильной государственной власти и должна иметь ее. Судя по тому, что статья в принципе посвящена формированию общенациональной стратегии возрождения России, руку к ней приложил кто-то из Центра стратегического развития, возглавляемого Германом Грефом. Центр разрабатывал для Путина комплексную программу развития страны (в том числе и программу экономического роста) на ближайшие 10–15 лет. По идее, программу следовало бы подготовить к президентским выборам, но и по сей день мы имеем приблизительное представление только об ее самых основных положениях. Сам Греф по образованию юрист, а по практическому опыту — менеджер, связанный с управлением госимуществом на разных уровнях — от районного до федерального.
Впрочем, о принадлежности разработчиков программы к той или иной экономической школе можно говорить лишь условно, поскольку из разных источников известно только то, что в работе ЦСР принимают участие «известные экономисты-либералы Е. Гайдар[113] и Е. Ясин» (по ведениям немецкой газеты «Зюддойче цайтунг»), а также представители других экономических направлений, — директор института экономики РАН Л. Абалкин,[114] директор Института проблем рынка РАН Н. Петраков,[115] директор ЦЭМИ РАН В. Макаров,[116] директор Института государства и права РАН Б. Топорнин,[117] руководитель Центра развития С. Алексашенко, замдиректора ИМЭМО РАН С. Благоволин.
Итак, разработкой экономической стратегии России занимаются представители самых разных, порой диаметрально противоположных экономических воззрений. Что же из этого получится в итоге? С экономикой «по Гайдару» мы познакомились, как нельзя лучше, — на собственной шкуре. Теперь парламентарии всех созывов немало времени тратят на то, чтобы решить, каким образом возместить населению ущерб, нанесенный ему экономическими новациями Гайдара. Ясин воплощал в жизнь идеи либеральной экономики в течение нескольких лет, занимая посты министра экономики, министра-без- портфеля[118] и т. п. С экономикой Абалкина страна жила в последние годы «эпохи социализма», и тоже не видела ничего хорошего. Алексашенко вместе с Дубининым[119] и Кириенко[120] целенаправленно вел Россию к кризису 17 августа 1998 года. Скорее всего, программа Путина будет составлена на манер лоскутного одеяла: одно делать по Абалкину, другое — по Гайдару, третье — по Петракову, четвертое — по Глазьеву, пятое — по Илларионову и т. д.
Поневоле возникает мысль, что заказчик (В. Путин) сам еще не определился: что именно он будет делать с российской экономикой. И в этом, по всей вероятности, лежит причина столь долгой задержки не только с обнародованием экономической программы, но и самых общих основных стратегических направлений развития страны на дальнюю, среднесрочную или, хотя бы, на ближайшую перспективу. И пока президент окончательно не определится, в каком направлении ему следует идти, он будет оставаться загадкой, «черным ящиком», «белым листом» и для своего народа, и для всего мирового сообщества.
Однако В. Путину следует иметь в виду, что бесконечно играть в «таинственность и загадочность» нельзя. Безуспешные попытки разгадать загадку могут, в конце концов, завершиться всеобщим разочарованием и убеждением в том, что никакой загадки вовсе нет и не было, а есть лишь обман и неспособность президента к каким-либо самостоятельным действиям, тем более — к радикальным переменам. Что он, как утверждали его конкуренты во время предвыборной кампании, в самом деле приведен к власти в качестве «хранителя ельцинского семейного очага», продолжателя «ельцинизма без Ельцина». Что в стране по-прежнему будут править бал березовские, абрамовичи, чубайсы, волошины, дьяченки, мамуты и фридманы.
Следуя китайской мудрости: о сильном правителе ничего неизвестно, Путин не спешил раскрываться. И как показало время, делал абсолютно правильно. Он практически не растерял сторонников, даже несмотря на отдельные серьезные неудачи в чеченской кампании, на то, что не дал практически ни одного конкретного ответа на вопросы журналистов относительно своей будущей экономической политики, отношениях с олигархами, принадлежности к «семье», своем видении будущего политического устройства России, ее месте в мировом сообществе. То есть, нельзя сказать, что все вопросы оставались без ответов, но ответы были настолько декларативными и неоднозначными, что могли интерпретироваться хоть так, хоть этак, в зависимости от того, кто и что хотел услышать. Правые (Гайдар, Кириенко и пр.) видят в Путине либерала-реформатора, последовательного продолжателя гайдаровских рыночных реформ. Левые считают его сторонником жесткого государственного регулирования. Как это ни парадоксально, но и те, и другие пока имеют все основания для своих заключений.
Политические и экономические аналитики — как российские, так и зарубежные — пытаются угадать, какую страну Путин может выбрать в качестве образца для подражания: будет ли это пиночетовская Чили, послевоенная Япония, Мексика с Институционно-революционной партией у власти или нынешний Китай с его рыночной экономикой и ограничениями политических свобод? А может быть, Россия по старой доброй традиции опять пойдет своим путем?
Обозреватель агентства «Рейтер» тоже опасается, что наведение порядка в России сведется к возврату авторитарной системы, к «сильной руке», с которой многие россияне, уставшие от длительного
