тележке торговца коврами, удалось провести еще больше воинов на дворцовую территорию. Теперь гарнизон Мары в ее покоях составляли пятьдесят два бойца, и Джайкен начинал ворчать. Его поварята не 'могли почистить котлы, не споткнувшись о чьи-то ножны, да и воинам Люджана приходилось спать вчетвером на одном коврике. При этом он намеревался привести сюда еще новое пополнение. Впрочем, особенно рассчитывать на увеличение численности охраны не приходилось ни Акоме, ни Другим властителям, поскольку имперские стражники заметили чрезмерный наплыв солдат в дворцовых пределах и теперь внимательно проверяли все прибывающие тележки и всех входящих слуг, дабы ограничить количество участников возможных столкновений.
Из внешнего коридора донесся звук торопливых шагов. Со своего места за столом в средней комнате Мара услышала, как к лязгу, звону и топоту поединка между Люджаном и его напарником примешался стук беговых сандалий, и обернула сразу помертвевшее лицо к Кевину:
- Что-то случилось.
Мидкемиец не стал спрашивать, откуда ей это известно или чем именно эти быстрые шаги отличаются от шагов десятка других скороходов, пробегающих ежечасно мимо апартаментов Акомы. Он лишь поклонился воину, которого перед тем сманил перекинуться в кости, и пересек комнату, чтобы сесть рядом с госпожой.
- Что нужно делать? - тихо осведомился он.
Мара уткнулась взглядом в пергамент, что лежал поверх письменной доски, пристроенной у нее на коленях. Чернильница стояла рядом, но перо в руке у Мары оставалось сухим, а лист пергамента чистым, если не считать имени Хокану из Шиндзаваи, начертанного аккуратными буквами в верхнем углу.
- Ничего, - ответила она. - Ничего не надо делать. Только ждать.
Она отложила перо и, чтобы чем-то занять руки, подняла с доски печать Акомы.
Мара не сказала и Кевин не напомнил ей, что Аракаси сильно запаздывал. Он обещал забежать утром, но косые лучи солнца, пробивающиеся через забаррикадированные стенные перегородки, с несомненностью свидетельствовали: полдень уже миновал.
Протекли долгие минуты. Время от времени мимо апартаментов Мары пробегали новые гонцы; из какого-то близлежащего помещения доносились возбужденные, хотя и негромкие голоса. Тонкие перегородки не заглушали звук речей, но слов было не разобрать.
Когда Мара притворилась, что пытается снова сосредоточиться на выборе слов для отложенного письма, Кевин коснулся ее плеча и выскользнул на кухню, чтобы приготовить горячую чоку.
Вернувшись, он обнаружил, что его госпожа мало преуспела в своих намерениях, хотя и обмакнула перо в чернильницу. Аракаси не вернулся. Когда Кевин поставил поднос поверх пергамента, Мара не возмутилась. Она приняла от него наполненную чашку, но так и не притронулась к напитку; чока остыла на подносе. Потом нервы у нее стали сдавать. Она вздрагивала при каждом звуке. Снова раздались и затихли вдали чьи-то шаги. Казалось, что все теперь передвигаются только бегом.
- Ты не думаешь, что кто-то решил устроить состязания по бегу и принимает ставки, чтобы скоротать время? - предположил Кевин в неловкой попытке рассмешить властительницу.
В дверях показался Люджан, взмокший от пота после упражнений и все еще сжимающий обнаженный меч.
- Бегуны на состязаниях не носят боевых сандалий с шипами, - сухо отметил он. Затем взглянул на Мару, без кровинки в лице сидевшую неподвижно, как статуэтка в фарфоровой лавке. - Госпожа, по твоему слову я могу выйти и отыскать собирателя слухов.
- Нет, - отрезала она. - Ты слишком ценен, чтобы рисковать.
Потом она нахмурилась, прикидывая, не следует ли ей уменьшить гарнизон на пару солдат и послать их на разведку? Аракаси опаздывал уже больше чем на три часа, и цепляться за ложную надежду значило обречь себя на еще больший риск.
Послышалось тихое царапанье по перегородке. Люджан круто обернулся, нацелив меч в сторону баррикады, и все находившиеся в комнате солдаты Акомы изготовились к атаке.
Но за царапаньем раздался шепот, который заставил Мару радостно воскликнуть:
- Благодарение богам!
Проворно, и со всеми необходимыми мерами предосторожности воины отвалили деревянную столешницу, подпертую тремя тяжелыми сундуками, и со скрипом отодвинули перегородку. Вошел Аракаси - темный силуэт на светлом фоне дня. На мгновение в закрытые со всех сторон покои ворвался свежий воздух, напоенный нежным ароматом цветов. Но Кенджи сразу же вернул перегородку на место и закрепил ее с помощью специальных колышков, после чего из сундуков и столешницы снова была воздвигнута баррикада.
В наступившем полумраке Аракаси пятью уверенными шагами приблизился к хозяйке и простерся на полу перед ней:
- Госпожа, прости мою задержку.
При звуке его голоса, в котором явственно слышались горечь и сдержанный гнев, недолгая вспышка радости Мары быстро улетучилась.
- Что-то неладно?
- Все неладно, - без обиняков бросил мастер тайного знания. - По дворцу гуляют самые нелепые слухи. В варварском мире случилась беда.
Пальцы у Мары напряглись так сильно, что она едва не сломала перо и поспешила его отбросить. Ей как-то удалось совладать с дрожью в голосе.
- Император?..
- Он в безопасности, но больше почти ничего не известно. - В сухом, скрипучем тоне Аракаси угадывалась клокочущая ярость. - Варвары повели себя бесчестно. Они распевали песнь мира, а сами замышляли убийство. Во время переговоров, несмотря на обязательство соблюдать перемирие, они внезапно атаковали императора и едва не убили его.
Мара, потрясенная, не произнесла ни звука. Кевин был настолько ошеломлен, что едва удержался от богохульства.
- Что?!
Аракаси присел на пятки; его лицо ничего не выражало, когда он привел подробности:
- Во время переговоров большой отряд тех, кого вы называете карликами и эльфами, сосредоточился поблизости, и когда Свет Небес оказался в самом уязвимом положении, они напали.
Кевин покачал головой:
- Не могу в это поверить.
Глаза Аракаси сузились:
- Но это правда. Свет Небес остался жив только благодаря доблести его офицеров и предводителей из Пяти Семей. Двое солдат вынесли его на себе через Бездну: он был без сознания! И затем стряслась чудовищная беда. Проход через Бездну закрылся, и открыть его не смогли. Четыре тысячи солдат цурани оказались в ловушке - в мире Мидкемии.
Растерянность Мары уступила место сосредоточенному вниманию. Набрав полную грудь воздуха, она спросила:
- Минванаби?
- Мертв, - доложил Аракаси.. - Он был среди тех, кто погиб в первые минуты. Его кузен Джешурадо умер рядом с ним.
- Предводители других кланов?
- Пропали. Мертвые или живые, никто сказать не может, но магического коридора через Бездну более не существует. Все, кто прежде составлял почетный эскорт Имперского Стратега, остались в западне - в мире варваров.
Мара с трудом осознавала масштаб катастрофы.
- Ксакатекас?
- Пропал. Властителя Чипино в последний раз видели, когда он сражался со всадником Королевства.
- А... все? - прошептала Мара.
- Вернулась малая горстка, - сказал Аракаси с нескрываемой болью. - Военачальник императора убит.
