— Что ж, безусловно, ты убедил нас в своих возможностях и умении защищаться, — Эрни поднял бокал с ликером в знак уважения его достоинств. — Я-то сам был не в состоянии оценить тебя тогда, но, судя по рассказу моей супруги, у тебя отличные бойцовские качества.
— Он страшный противник, — она восторженно глядела на Симуса. — У вас на Таре все поэты владеют приемами борьбы так же восхитительно, как и ты, Гими?
— Не совсем, не совсем, — смущенно слукавил Симус. — Я не самый лучший. Вы бы поглядели на Диких Гусей. Вот однажды я и один парень из Диких Гусей влипли в пьяную драку на Керре, и…
И понеслось.
Довольно быстро ему простили сцену в Институте Тела. Сэмми смотрела на него полными восхищения глазами, и когда они прощались в Военном Центре, порывисто поцеловала его и пообещала:
— Если ты будешь отсутствовать три недели, Гими, я задолжаю тебе шестьдесят поцелуев.
— Как минимум. У нас ставки повышаются, когда пациент покидает доктора.
Когда он заметил, что Мариетта внимательно наблюдала за сценой прощания, его настроение изменилось.
Он попытался скрыть замешательство и принялся атаковать девушку вопросами о возможных опасностях во время предстоящего путешествия.
— Никаких опасностей, — она старалась не смотреть на него, — самый обыкновенный поход.
— А дикие туземцы?
— Встреча с ними возможна, но опасаться их не приходится.
— Сколько их?
— По официальной версии несколько тысяч на всей планете.
— Меня не интересует официальное мнение, — он грубо схватил ее за руку. — Я хочу знать правду!
— Основная их масса не вооружена и боится нас, — она выдернула руку. — Я допускаю, что их десятки или даже сотни тысяч, но они не опасны для тех, кто не верит в детские сказки о том, что они пожирают людей.
— А чудовища?!
— Кто вам рассказал о них? — в ее глазах вспыхнуло презрение. — Несколько безобидных мутантов.
— Вооруженных?
— Если и вооружены, то устаревшими видами оружия.
— А зилонгцы?
— Вы не имеете права допрашивать меня, Поэт О’Нейл. Я буду вас защищать — это мой долг. Оставьте мои руки в покое. По-моему, я ясно дала вам понять, что физический контакт с вами мне неприятен.
— Новая песенка.
— Ну хорошо, хорошо, действительно, среди обитателей страны существует небольшая группа изгнанников и потомков ранних цивилизаций. Но я не собираюсь обсуждать эти вопросы, вам ясно? Теперь, извините меня.
— Только после того, как вы объясните, кто такой Нат.
— Он не существует, — она развернулась на каблуках и отправилась прочь.
Все, что она говорила, сказал себе Симус там, в пустыне, когда наблюдал за лагерем, ложь. Она лгала и даже не пыталась хоть как-то это скрыть.
Убаюканный образами двух прелестных женщин, О’Нейл провалился в сон.
Неожиданно что-то вроде сигнала тревоги зазвучало у него в мозгу. Он резко проснулся и включил генератор освещения. Все, что он увидел, напоминало стоп-кадр из фильма. Этот кадр выхватил из темноты мгновение, когда шайка туземцев и зилонгских союзников начала атаку.
Возбужденные аборигены, прищелкивая языками, хрюкая и зловеще ворча, приближались к лагерю, воинственно размахивая длинными смертоносными копьями. За ними, тяжело топая, следовали волосатые существа — согнутые, уродливые, омерзительные, вооруженные массивными палашами. Чудовища двигались медленно, но они были так огромны, что одним ударом могли уничтожить трех—четырех зилонгских подростков.
На заднем фланге наступала конница — щеголевато одетые солдаты верхом на лошадях, с длинными, тяжелыми пиками в руках, прямо как из старинных земных фильмов о Востоке.
Какого черта здесь делает кавалерия? Женщина не сказала мне и сотой доли правды!
Яркий свет генератора и ружейные выстрелы О’Нейла привели атакующих в замешательство. Всадники, как по команде, развернули пики, словно избегая вооруженного конфликта.
Туземцы ворвались в расположение лагеря, где были встречены сокрушительным залпом карабинов.
Дезориентированные лучами прожекторов и неожиданным отпором, туземцы обратились в бегство, давая возможность своим громадным и более напуганным союзникам отступать в более организованном порядке, прихватывая с собой ручные тележки с оборудованием из лагеря. Карабинеры в лагере безмолвствовали.
— Карабины! — воскликнул О’Нейл в отчаянии. — Эти придурки позволили им захватить ружья!
Он бросился вниз по склону к лагерю. Его ослепили вспышки гранат. Лагерь напоминал кровавую бойню. Солдаты метались в панике. Рета, чьи часы разбились вдребезги, съежившись, лежала на полу палатки, которую она занимала вместе с Мариеттой, истерически всхлипывая. Сержант Маркое, обхватив кровоточащую руку, изрыгал искусные ругательства, которые О’Нейл и не ожидал услышать от зилонгца, даже от вояки.
Он тряхнул парня.
— Где Пужон?
— Убит, — скорчившись от боли, выдавил Сержант.
— Мариетта?
— Они уволокли ее.
— Вы должны были пристрелить эту скотину, который надругался надо мной, — истерически вопила Кадет.
— С нами все кончено, — простонал Сержант. — Мы уничтожены. Они захватили все ружья, кроме моего.
— Что они могут сделать с Мариеттой? — О’Нейл с трудом выдавил из себя этот вопрос.
— Сожрут ее, понимаешь? Что же еще туземцы могут сделать с пленником? Они — каннибалы! — Сержант Маркое обезумел от боли и злобы.
Вопли Реты стали невыносимы. Да, это была тупая затея с самого начала. Теперь О’Нейлу придется иметь дело со сдвинутым сержантом и младшим офицером-истеричкой.
Он поднял Рету с земли и грубо тряхнул.
— Слушай меня, маленькая трусливая размазня. Тебе лучше забыть о том, что ты не кадровый офицер. Иначе никто из нас не вернется в Город живым. С этого момента ты командуешь подразделением. А если ты ни черта не смыслишь в линии обороны, то прочтешь об этом в учебнике к моему возвращению. Или я лично поджарю тебя на медленном огне! Ясно?
Он швырнул ее на землю.
К огромному удивлению, уже взбираясь по склону холма, он услышал ее тоненький голосок, отдававший отрывистые приказания.
Бедный ребенок! Что ты можешь сделать с одним карабином и поломанными копьями?