Как только Симус устроился и привел в порядок свои мысли, появился Четвертый Секретарь со своим штабом (к большому огорчению Кцара). Штабные напоминали полицейских. Реакцией Кцара была холодная вежливость; он не хотел иметь ничего общего с Комитетом, но вынужден был проявлять лояльность к представителям власти, хотя и с другого конца континента.
О’Нейла занимала мысль о том, как же этот парень будет выбирать между Натом и Секретарем.
О’Нейла проинформировали, что целью визита было торжественное сопровождение Благородного Гостя и отважного Капитана (О’Нейл отметил это повышение в чине) в Город после столь «жестокого испытания». Лейтенант Рета (еще одно продвижение) сможет провести назад остатки отряда, конечно, после полного восстановления сил.
Кцару эта идея пришлась совсем не по душе. Но он был солдат и умел отличить ультиматум от пожелания. Четвертый Секретарь был первым из зилонгцев, к которому О’Нейл испытывал постоянную неприязнь. Этот лживый урод был из породы людей, хорошо известных на Таре — скользкий бесчестный политикан.
— Ну и что ты думаешь об этом? — беспокойно спросила Маржи, когда они выглянули в огромное окно апартаментов Коменданта и наблюдали за выездом Секретаря, облаченного в роскошную синюю мантию, в сопровождении вооруженного до зубов «штаба».
— Я думаю, — мрачно ответил Симус, — что у них есть планетолеты немного большей грузоподъемности, чем они заявляют. Их лошади не были в пути дольше, чем один дневной переход.
— Так чего же они хотят?
— Возможно, нас, — он чувствовал себя в западне и лихорадочно пытался найти выход. Альтернативные варианты не привлекали. Мариетта присоединилась к нему, когда он склонился за столом с военными картами. С того интимного эпизода в пустыне, когда они лежали, обнявшись, теперь между ними происходило что-то вроде игры. Несколько раз за день он нежно похлопывал ее по любым частям естества, которые проявляли себя нескромно, сгребал в объятия и целовал, но и только. Она не принимала этого всерьез, притворно, по инерции, протестовала: «Джимми, прекрати сейчас же!» — и заливалась смехом.
— Разве я смешон? — требовал он ответа.
— Ужасно! — и она заливалась смехом еще пуще.
В этот раз он игриво прихватил ее за упоительный тыл. После «Джимми, прекрати» и почти истерического хохота, она добавила:
— Один из наших друзей за дверью.
— Нигде-то от них не спрячешься. Мы можем побыть наедине, наконец? И вообще, твой Четвертый Секретарь мне не нравится.
— Он из тех, кто обладает реальной властью в Комитете, — Мариетта содрогнулась. — Я не могу выносить того, как он смотрит на меня.
Симус не замечал этого.
— Давай лишим его такой возможности. Взгляни-ка на карту, — он развернул подробнейшую карту южного полушария. — Только позволь сперва задать несколько вопросов. Ты уверена, что хочешь сбежать от этого чучела? Ведь ты будешь вне закона. Если они позволили тебе вернуться в Город, да еще в сопровождении Четвертого Секретаря, то тебя ждет высокое положение. То, что предлагаю я, связано с большим риском, опасностью, возможно, с медленной и мучительной смертью в случае неудачи…
— Если это твоя идея, Джимми, нас ждет удача. Я верю, все получится.
— Посмотри на юг, — зашептал О’Нейл. — Здесь, около форта Гиперион, континент сходится в точку. Горы еще очень высоки — ты же видела из окна кабинета коменданта покрытые снежными шапками вершины. А вот здесь — низкий перевал, ведущий в джунгли. Вот, прямо за первой грядой. И Река совсем недалеко, она пересекает зилонгское плато, где заканчивается большим водопадом. А мы знаем, что туземцы никогда не пересекают Реку, даже если она совсем близко, как в этом месте. Таким образом, джунгли к востоку от этого места свободны от дикарей.
— Я все это вижу, Джимми, но что мы предпримем потом?
— Мы уйдем одновременно с Секретарем, послезавтра на закате. К середине ночи мы будем вот здесь, на полпути к тому месту, где они разместили большой транспорт, как раз напротив перевала. Именно здесь мы оставим их и срежем расстояние от гор до джунглей. Это не займет больше полутора—двух дней. Правда, придется пересечь небольшой участок обитаемых дикарями джунглей, чтобы перебраться через Реку. Я не думаю, что здесь у Ната большое войско. А потом последуем вдоль Реки до Большого Озера, соберем что-то вроде плота и пересечем озеро до самого водопада. Ты будешь первая среди зилонгцев, кто увидит это место. И дальше — добираемся до нижних джунглей, где спрятан мой корабль, даем сообщение по радио о том, что мы здесь. Весь Город узнает об этом. Комитету ничего не останется, как встречать своих героев.
— Симус О’Нейл, ты сумасшедший, — она восхищалась им, ее замечательные карие глаза сияли.
— Я это уже слышал. Вопрос в том, последуешь ли ты за мной?
— Да, да, да! — она схватила его руку и горячо стиснула ее.
Распрямившись, Симус притянул ее к себе. Когда их губы слились, она отстранилась.
— Симус, не надо, пожалуйста, — Машинально он отпустил ее. — Ну, прошу тебя, не смотри так обиженно. Я не хотела задеть твоих чувств. Я очень, очень люблю тебя — разве тебя можно было бы не полюбить? Я последую за тобой на край планеты, но между нами ничего не может быть… Я так решила. Я обязана вернуться в Город и возглавить Молодежный Союз. Мы обязаны спасти наш народ. Ведь очень много хороших людей несчастны, как Орнигон и Самарита. Они хотят другой жизни. Они должны быть свободны. Ты знаешь, я не рвусь руководить и всегда избегала этого; сейчас же у меня нет другого выбора. Это сражение не твое.
— Кое-кто распорядился по-другому, — холодно проговорил он. — За долгие годы странствий я нашел здесь друзей. Я остаюсь.
— Не надо говорить этого только для меня одной, — жестко предостерегла она.
— Женщина, не будь идиоткой! Ты не первая, которой я это говорю. До тебя были Эрни и Сэмми, Хорер, и эта малышка, и Пужон, и Рета.
Молчание длилось очень долго.
— Это правда? — мягко спросила она.
— Послушай, хватит испытывать мое терпение. Я не святой. Да, это правда!
— Я никогда не считала тебя святым, Симус О’Нейл, — и она поцеловала его так, как ни одному святому прежде не доводилось. Ее губы были намного вкуснее, чем там, в пустыне, волосы пахли цветами, упругие молодые груди вызывали мучительную сладкую боль во всем его теле. Он сжал ее сильные бедра и прижал к себе.
Он настойчиво теснил ее к креслу в углу комнаты. Наверное, морская отмель подошла бы больше, но она была далеко, эта отмель. Он больше не мог ждать.
Уступая ему, она шепнула:
— Ты поможешь мне выкрасть успокоительные пилюли?
— Как? — его романтические иллюзии разбились вдребезги.
В то время, когда его душу наполняла романтическая страсть, женщина замышляла воровство. Да, теперь, разглядывая, как эта скромница скидывала свою накидку, он понял ее вполне.
