совершенно достоверные и привлекли внимание широкой общественности'. 'Банки меньше всего заинтересованы в негативной рекламе, — заявил Рабби Зингер. — Мы будем продолжать, пока банки не скажут: 'Хватит. Мы хотим компромисса'. Рабби Марвин Хир, президент центра Симона Визенталя, который тоже принял участие в этой кампании, сделал сенсационное заявление, будто швейцарцы содержали еврейских беженцев в 'лагерях принудительного труда'. (Вместе со своими сыном и женой Хир руководит центром Симона Визенталя как семейной фирмой; в 1992 г. все Хиры вместе заработали 520000 долларов. Этот центр известен тем, что устраивает в своем музее выставки на темы вроде 'Дахау встречается с Диснейлендом' и с успехом пользуется сенсационными шоковыми методами для выколачивания пожертвований.) 'Под открытым СМИ перекрестным огнем, в котором смешивались правда и гипотезы, факты и фантазии, — признает Итамар Левин, — легко понять, почему многие швейцарцы считают, что их страна стала жертвой своего рода международного заговора'.[158]
Эта кампания быстро превратились в клевету на швейцарцев. Так, Боуэр пишет в типичном для него стиле в исследовании, проведенном по заданию штаба Д'Амато и центра Симона Визенталя, что 'страна, граждане которой хвастались перед соседями своим завидным благосостоянием, совершенно сознательно обогатилась еврейским золотом', что 'тихие банкиры из красивой, чистой и нейтральной Швейцарии бессовестно гонялись за прибылью', что 'бесчестие было культурным кодексом, который довлел над швейцарцами ради защиты имиджа и благосостояния нации', что швейцарцы обладали 'нюхом на большие прибыли' (разве одни швейцарцы?), что 'собственная выгода была превыше всего для швейцарских банков' (как будто только для швейцарских), что 'небольшая сплоченная группа швейцарских банкиров становилась все более жадной и аморальной', что 'швейцарские дипломаты были специалистами по маскировке закулисных маневров' (разве только швейцарские дипломаты?), что 'извинения и отступления не в швейцарских традициях' (а у нас иначе?), что 'алчность швейцарцев невероятна', что 'главные черты швейцарского характера — скромность и двуличие', что 'за внешней вежливостью кроется слой упрямой прямолинейности, а за ним — эгоистическое непонимание мнений всех других'+, что швейцарцы были 'не только особенно грубым народом, который не выдвинул ни одного художника, а после Вильгельма Телля — ни одного героя и государственного деятеля, но и бесчестно сотрудничал с нацистами, извлекая выгоды из геноцида'^-.
Главное обвинение гласило, говоря словами подзаголовка английского издания книги Боуэра, 'длившийся 50 лет заговор швейцарцев и нацистов с целью украсть миллиарды у европейских евреев и жертв холокоста'. Согласно одной формулировке, которая стала заклинанием, махинации с возвращением средств собственникам — жертвам холокоста' — это 'величайшая кража в истории человечества'. Индустрия холокоста, когда дело касается евреев, всегда употребляет превосходную степень — худшее, величайшее и т. п.
Сначала индустрия холокоста утверждала, будто швейцарские банки систематически закрывали законным наследникам жертв холокоста доступ к невостребованным счетам на сумму 7—10 млрд. долларов. 'На протяжении 50 лет, — писал журнал «Тайм» в передовой статье, — в швейцарских банках действовала общая инструкция: обманывать и прогонять наследников жертв холокоста, если они будут интересоваться счетами своих умерших родственников'. Со ссылкой на инструкции о соблюдении тайны вкладов, которые швейцарские банки приняли в 1934 г. частично для того, чтобы нацисты не могли получить деньги еврейских вкладчиков, Д'Амато разглагольствовал перед банковским комитетом Конгресса: 'Разве это не ирония судьбы, что именно та система, с помощью которой людей поощряли открывать счета, именно инструкции о соблюдении тайны вкладов использовались впоследствии для того, чтобы отказать именно этим людям и их наследникам в их праве на наследство? Эту систему извратили, превратили в ее противоположность'.
Боуэр, задыхаясь от восторга, рассказывает, как было обнаружено решающее доказательство швейцарского коварства в отношении жертв холокоста: 'Удача и усердие помогли найти ценную информацию, и она подтвердила справедливость иска Бронфмана. В одном докладе секретной службы из Швейцарии от июля 1945 г. упоминалось, что Жак Залмановиц, собственник Сосьете Женераль де Сюрвейянс, нотариальной конторы, которая занималась продажей имущества и имела контакты с балканскими странами, располагал списком 182 еврейских клиентов, которые доверили ему 8,4 млн. швейцарских франков и около 90 000 долларов перед тем, как переехали из балканских стран в Швейцарию. В этом докладе утверждалось, что евреи все еще не получили свою собственность назад. Рикман и Д'Амато были воодушевлены'. И в своем собственном докладе Рикман отмечает это 'доказательство швейцарских преступлений'. Но в этом особом контексте ни тот, ни другой не упоминает, что Залмановиц был еврей (какова действительная цена этих утверждений, мы увидим ниже).[160]
В конце 1996 г. выступление пожилых еврейских женщин и одного мужчины перед банковским комитетом Конгресса было подано как волнующее свидетельство нарушения прав швейцарскими банкирами. Но, как пишет Итамар Левин, редактор крупнейшей израильской экономической газеты, ни один из этих свидетелей 'не привел действительных доказательств существования вкладов в швейцарских банках'. Чтобы усилить театральный эффект этих показаний, Д'Амато вызвал в качестве свидетеля Эли Визеля. В своем выступлении, которое позже не раз цитировалось, Визель уверял, что он был шокирован — да, да, шокирован! — узнав, что устроители холокоста грабили евреев перед тем, как убить их: 'Сначала мы думали, что окончательное решение мотивировалось только отравленной идеологией. Теперь мы знаем, что они не просто хотели, как ужасно это ни звучит, только убивать евреев: им нужны были еврейские деньги. С каждым днем мы все больше узнаем об этой трагедии. Есть ли пределы боли? Есть ли пределы наглости?' Разумеется, это не было новостью, что нацисты грабили евреев: большая часть опубликованного Раулем Хильбергом в 1961 году фундаментального исследования 'Уничтожение европейских евреев' посвящена как раз ограблению евреев нацистами.[161]
Утверждают также, будто швейцарские банки кассировали вклады жертв холокоста и систематически уничтожали важнейшие документы, чтобы замести следы, причем делались эти мерзости только по отношению к евреям. Член Сената Барбара Боксер бросила во время слушаний такое обвинение швейцарцам; 'Наш комитет не потерпит двойную игру швейцарских банков. Не рассказывайте нам сказки, будто вы что-то ищете — ведь вы уничтожили документы'.[162]
К сожалению, 'пропагандистская ценность' (слова Боуэра) престарелых еврейских истцов, которые обвиняли швейцарцев в коварстве, быстро исчерпалась. Тогда индустрия холокоста попыталась раздуть новый скандал. СМИ накинулись на золото, купленное Швейцарией, утверждая, будто это золото было захвачено нацистами во время войны в центральных банках Европы. И это утверждение долго выдавалось за истину, но оказалось лишь сенсационной выдумкой. Артур Смит, автор образцового исследования по этому вопросу, сказал на слушаниях в Палате представителей: 'Все утро и весь день я слышу о вещах, которые в основных чертах были в значительной степени известны уже несколько лет назад, и я поражен, что многое выдается за новинку, за сенсацию'. Но участников этих слушаний интересовали сенсации, а не информация. Когда было навалено достаточно грязи, можно было рассчитывать на то, что Швейцария уступит.[163]
Единственным подлинно новым было утверждение, что швейцарцы проводили операции с 'золотом жертв', т. е. покупали в больших количествах золото, которое нацисты, отобрав его у жертв концлагерей, переплавляли в слитки. 'ВЕК, — пишет Боуэр, — искал эмоционально насыщенную тему, которая связала бы холокост со Швейцарией'. Собственно это новое разоблачение швейцарского коварства было воспринято как дар небес. 'Мало какие картины могли быть более волнующими, — продолжает Боуэр, — чем вырывание золотых коронок из искаженных ртов мертвых евреев, вытащенных из газовых камер лагерей уничтожения'. 'Факты весьма и весьма прискорбны, — говорил тоном обвинителя Д'Амато на слушаниях в Палате представителей, — потому что они свидетельствуют о краже у собственников из их квартир и национальных банков и изъятии у них в лагерях смерти золотых часов, браслетов, оправы для очков и
