ланнахи, не можете лгать, наверное, потому, что никогда не заключаете браков. Так что скажи своим воинам следующее, слушай внимательно: «Мы могли бы сидеть и ждать южного ветра, но я знаю, что вы рветесь в битву с врагом, так что я объявляю соревнование. Каждый клан должен свезти вниз столько тележек, сколько сможет, а мы измерим скорость и лучшим дадим награду!»
— Пусть меня похитят злые духи… — удивленно произнес Стиген.
Трольвен охотно кивнул.
— Традиции кланов позволяют нечто такое…
— Видишь ли, — объяснил Ван Рийн, — на Земле мы называем это семантической проблемой. Я стар и у меня одышка, так что я могу равнодушно смотреть все эти бейсболы, футболы и гонки в мешках и знаю, что спорт — это просто вид тяжелого труда, которым ты не обязан заниматься.
Он громко икнул, открыл еще одну бутылку пива, а из сумки вытащил кусок салями. Запасы пищи таяли катастрофически быстрыми темпами.
ГЛАВА 13
Когда вся экспедиция находилась на полпути вниз по склону Туманных Гор, наконец, появился долгожданный попутный ветер. Воины, запряженные в тележки, облегченно вздохнули и остановились, ожидая Измеряющих время, которые должны были при помощи песочных часов определить победителя.
— Вряд ли они дали провести себя с этими соревнованиями, — заметила Сандра.
— Конечно, — ответил Вейс. — Однако те, кто был достаточно разумен, чтобы разгадать план старого Ника, понял, что это необходимо, и держал язык за зубами.
Он сжался под резким порывом ветра, который дул с горных склонов в направлении далекой затуманенной зелени холмов и долин, и присмотрелся к работе механиков. Поезд ланнахов состоял примерно из тридцати легких тележек, связанных тросом; в начале и середине поезда находились «локомотивы». Это были прочные тележки, которые несли по две мачты с квадратными парусами. Дерево, твердое, как металл, смазываемые деревянные втулки для колес и крепкий ветер обеспечивали неуклонное продвижение колонны. Достигаемая при этом скорость не была ошеломляющей, и часто нужно было ждать попутного ветра, однако ланнахи не привыкли работать с часами в руках.
— Госпожа, еще не поздно вернуться, — сказал Эрик. — Я организую эскорт.
— Нет. — Она притронулась к луку, сделанному специально для нее. Это была не игрушка: он весил десять фунтов и напоминал тот лук, с которым она охотилась в лесах Гермеса. Сандра гордо подняла голову, а ее светло-серебристые волосы поймали красный свет солнца и отразились в темном зеркале Скал и льда. — Мы останемся вместе, и если нужно, вместе умрем! Не подобает владыке оставаться дома, когда другие сражаются!
Ван Рийн откашлялся и буркнул:
— Беда с этой аристократией! Для них главное — продемонстрировать благородство и отвагу, а не разум. Зато я охотно остался бы дома, если бы не нужно было показать, что я доверяю собственным планам.
— А в самом деле вы не доверяете? — скептически поинтересовался Эрик.
— Не болтай глупостей, — фыркнул Ван Рийн. — Конечно нет. — Он проковылял к специально сделанной для него штабной тележке. Там, по крайней мере, были стены, крыша и кровать. Ветер свистел в каменном ущелье, и Ван Рийн сопротивлялся ему изо всех сил. Над головами парили, пикируя вниз, эскадры ланнахов.
У Вейса, как и у Сандры, была собственная тележка, но княгиня попросила Эрика, чтобы он ехал вместе с ней.
— Прости меня за эту театральность, Эрик, но мы можем погибнуть, а очень досадно умирать в одиночестве, когда рядом нет человека, который может взять тебя за руку. — Она несколько принужденно засмеялась. — И тут, по крайней мере, мы можем поговорить.
— Боюсь… — он откашлялся, так как горло у него сжало, — боюсь, госпожа, что я не смогу так гладко произносить речи, как Николас Ван Рийн.
— Ох, — улыбнулась Сандра. — Я как раз хочу именно разговаривать, а не слушать чьи-то монологи.
Однако, когда тележки двинулись, она замолчала. Молчал и Эрик.
Без часов им трудно было оценить, сколько времени заняло путешествие. В стране ланнахов лето было уже почти в самом разгаре: через каждые двенадцать с половиной часов солнце касалось горизонта на севере, но настоящей ночи не было.
Эрик Вейс смотрел, как мимо них пробегают окрестности, ел, спал, разговаривал с Сандрой или молодым Ангреком, который помогал им, а тем временем окружающая их горная страна все больше переходила в волнистые долины и леса, состоящие из низких деревьев с перьевидными листьями; море же становилось все ближе.
Иногда перегрев оси или встречный ветер приостанавливали движение вперед. В ряды ланнахов вкрадывалось беспокойство; они привыкли к быстрым перелетам с гор к побережью, продолжавшимся от силы один день, а не к кружению над поездом, ползущим, как медленный червяк. Разведчики дракхонов, конечно, высмотрели их с воздуха, и в залив Сагна вошел конвой плотов с сильным подкреплением. Дозоры устраивали стычки с флангами колонны. И, несмотря на это, поезда должны были продвигаться вперед.
В общей сложности, за время между выездом из Сальменброка и прибытием в Манненах Диомед восемь раз обернулся вокруг собственной оси.
Портовый город Манненах лежал на берегу залива Сагна, вдали от открытого моря, и был окружен поросшими лесом взгорьями. Это был мрачный и хмурый комплекс каменных башен, тесно сплетенных цепью туннелей и крытых мостов, с дюжиной больших ветряных мельниц. Манненах располагался на небольшой косе, которую дракхоны расширили. Вдали, на фоне бушующих коричневых волн темнели колышущиеся силуэты нескольких десятков плотов.
Когда поезд остановился, Эрик Вейс выпрыгнул из тележки Сандры. Стрелять было еще не во что: было видно только несколько остроконечных крыш, торчащих из-за травянистого края находящегося перед ними взгорья. Несмотря на свист ветра, Эрик слышал шум от крыльев дракхонов, взлетающих над городом, кружащихся в воздухе, словно обретший телесную оболочку смерч. Однако в воздухе было густо от ланнахов, и враг еще не решался на немедленную атаку.
Сердце учащенно билось, словно хотело вырваться из груди, а во рту пересохло так, что Эрик не мог подать голос. Словно сквозь туман он заметил, что Сандра спала рядом с ним. Диомеданская охрана под предводительством Ангрека окружила их остроконечным частоколом копий.
Девушка проснулась и улыбнулась.
— Ну что ж, уже легче, — сказала она, — Конец вынужденному сидению без дела. Теперь мы сделаем все, что сможем, правда?
— Неправда! — прохрипел Ван Рийн, ковыляя по направлению к ним. Так же, как Эрик и Сандра, он надел шлем и плохо лежащую на нем кирасу из многих слоев твердой кожи, одетую на дурно пахнущую одежду из местных тканей. Для уверенности торговец одел два панциря, один поверх другого; на левом плече у него был щит, а другой, словно защитный экран, над ним держали два молодых воина. За поясом у Ван Рийна торчал топорик и множество каменных ножей.
— Если мне удастся, то я ничего не буду делать, черт побери! Вы можете вступать в сражение, а я останусь так далеко в тылу, как только позволят добрые святые.
Эрик обрел дар речи.
— Я часто думал, — язвительно заметил он, — что, может быть, между цивилизованными существами было бы меньше войн, если бы их генералы выходили бы на поле боя, согласно древним обычаям.
— Фи! Ерунда! Войн было бы столько же, только у генералов было бы больше отваги и меньше ума. По моему мнению, трусы — самые лучшие стратеги, это можно легко доказать! Я остаюсь в тележке.
Ван Рийн ушел, бормоча что-то себе под нос.
