Ей самой чертовски хотелось узнать, что же заставило ее примерить эту прекрасную чужую маску. Нет, не слезные мольбы Ариадны. Она могла бы отказать ей, твердо и категорично. Как прежде. Это вовсе не из-за сестры.
Просто в голове как будто что-то вспыхнуло. Небольшое короткое замыкание, в результате которого проскочила мысль-искра, мысль-картинка. Каллисте вдруг отчаянно, до судорог захотелось стать хотя бы раз кем-то иным. Кем угодно. Хоть Ариадной-Монпансье.
И она ей стала.
Калли снова внимательно посмотрела на свое отражение. Черный ей к лицу. Ей или Ариадне? Им обеим. Но, если бы у нее имелось подобное платье, она бы обязательно избавилась от стразов. Они лишние. Для загадочного образа требуется глубокий абсолютный черный, вызывающе-траурный. И никаких украшений.
А вот макияж бы она оставила, разве что легкомысленную мушку стерла. В этом сценическом гриме было что-то колдовское, завораживающее. У нее самой бежали мурашки, когда она мысленно представляла себя —
Во всем облике осталось бы лишь три цвета — самых главных: черный бархат, белая плоть и алый соблазн губ.
Какое имя соответствует этому новому обличью?
— Атрофанеура семпера!
Негромкий низкий мужской голос прозвучал неожиданно. Испуганно вскрикнув, Калли обернулась.
Незнакомый субъект подпирал плечом дверной косяк. Он был весь в черном: черные джинсы, черный свитер, черный кожаный пиджак. Волосы у него были тоже черными, а глаза — неожиданно светлыми. Голубые или серые, а может, серо-голубые. Но они светились. Так светится лед, когда по нему скользит солнечный луч.
Узкое лицо — смуглое, подбородок зарос двух- или трехдневной щетиной, тщательно культивируемой: упаси Боже, если на этой щетине волоски на миллиметр станут больше или меньше!
Его возраст колебался между тридцатью пятью и сорока годами. Годы врезались резкими складками у крупного жесткого рта и продольными линиями под глазами. Подбородок у него казался раздвоенным: точно посередине пролегала заметная вмятина.
— Атрофанеура семпера, — повторил незнакомец и, отделившись от косяка, шагнул в душную комнатку без окон, которую Ариадна гордо именовала личной гримерной. — Ее стоит увидеть. И вы ее обязательно увидите. Я вам это обещаю.
— Вы кто? — спросила она, и ее рука невольно коснулась горла, пересохшего от предчувствия беды.
Незнакомец уже сидел на хлипкой кушетке, где валялась одежда, в которой Калли пришла сюда: джемпер и длинная юбка. Он прислонился к стене и непринужденно перекинул ногу на ногу.
— Мое имя вам ничего не скажет, потому что вы — не Ариадна.
Она не Ариадна! Этот аноним разгадал их маскарад. И он знает ее сестру.
Каллиста вспыхнула и содрогнулась. И озадачилась. Пусть даже, он понял истину, но сюда-то зачем пришел? Подтвердить свою догадку? Однако непохоже, чтобы он испытывал сомнения. Тогда — чтобы разоблачить? Но какой от этого толк? Ничего криминального они не совершили.
— Что вам надо? — Она продолжала стоять.
Незнакомец улыбнулся. Холодные льдистые глаза смотрели на нее как на редкий экземпляр экзотического насекомого: придирчиво и с интересом.
— Хотя мое имя вам ничего не скажет, я его назову. Вы должны его знать, потому что наше знакомство будет долгим и продуктивным. Так вот, Лукас Старк к вашим услугам. Вернее,
Он замолчал, вынул из пиджака платиновый портсигар, достал из него сигарету и, усмехаясь, закурил.
Потрясенная Каллиста опустилась на крутящийся стульчик возле зеркала. Ей не верилось, что все это происходит на самом деле.
С ней.
Наверное, это Ари сейчас вытаращила глаза на омерзительного Старка, а Калли просто наблюдает за ними со стороны.
Во сне.
— Я не понимаю. — Голос у нее дребезжал, точь-в-точь как треснутый фарфоровый колокольчик.
— Как вас зовут? — Лукас Старк прищурился.
— Каллиста, — невольно сорвалось с ее губ.
— Очень мило, — душевно рассмеялся тип. — Крошка Ари что-то щебетала насчет своей сестренки, но я и предположить не мог, что вы настолько похожи. Видимо, близнецы?
Каллиста, находясь почти в трансе, медленно кивнула.
— Судя по распахнутым глазкам, вам очень хочется узнать, почему я здесь сижу и изгаляюсь? — Старк был весь окутан серебристым дымом. — Пока объясню коротко, без подробностей. Вам и в самом деле следует кое-что узнать. Слушайте. — Он сделал еще одну затяжку перед рассказом. — Ваша сестрица, чудо-Монпансье, была моей любовницей. Недолго, правда, месяц или чуть меньше. Мы расстались с ней тихо и без претензий. От меня Ариадна прямехонько прыгнула в постель к моему младшему сводному братцу Айви. По моим сведениям, они, что называется, нашли друг друга. Совет бы им да любовь, да только братишка заимел денежные проблемы. Он уговорил вашу сестру во имя большой и чистой любви выкрасть у меня одну вещь. Для него — весьма ценную, для меня же — совершенно бесценную. И Ариадна это сделала. — Лукас Старк недобро ухмыльнулся. — Ловкая умненькая крошка. Шлю ей воздушные поцелуи и рукоплещу ее изобретательности. Однако я не из тех, кто спускает подобное с рук. Я пообещал Ариадне, что если она будет разумной девочкой, то я останусь добрым дяденькой. Она у меня сокровище украла, она же вернет его обратно. Тогда я забуду про этот эпизод, кстати сказать, весьма забавный. Ариадна поупиралась было, даже захотела скрыться от меня, но быстро поняла, что это бесполезно. Она согласилась встретиться со мной сегодня и вернуть похищенное. Но, как оказалось, я ее недооценил. Крошка обвела меня вокруг пальца. Как я полагаю, в эту самую минуту она катит куда-нибудь далеко, счастливая и свободная от слежки. Ну а я… беседую с вами.
Каллиста дотронулась до висков, которые казались раскаленными.
— Что она у вас украла? — спросила она тихо.
— Орнитоптеру Александры.
— Что?
— Птицекрыла королевы Александры.
— ???
— Бабочку, — пояснил Старк, видимо, потешаясь. Рот у него задергался, как при внутреннем смехе, рвущемся наружу.
— Вы, наверное, сумасшедший? Да? — жалко улыбнулась Калли.
— Нисколечко. Если кто и сумасшедший, так это ваша сестра, вздумавшая играть со мной в идиотские игры. — Глаза Старка вдруг сделались совсем ледяными, хрустальными.
Каллиста чувствовала, как скользкий и холодный страх вползает в сердце. Она по-прежнему ничего не понимала, но во взгляде Старка ей почудилось нечто зловещее. Этот Лукас Старк и в самом деле не сумасшедший.
Он — гораздо хуже сумасшедшего.
— Как вы догадались, что я не Ари? — Чтобы не видеть лица человека, излучающего смертельно опасные феромоны, она стала смотреть на стену.
Старк оценил резкий переход от одной темы к другой легким ироничным кивком. Он закурил еще одну сигарету, серо-прозрачный дым которой растекался по углам и забивался в щели.
— У вас совершенно другой голос. Он выше, чище и холоднее. У вас иная манера выступать. Вы боитесь сцены и стоите на ней, как на эшафоте. Ари же царит на подмостках, порхает и соблазняет, искушает и дразнит. Она заставляет людей расставаться с деньгами легко и непринужденно. Вы же не
