вылились в открытые вооруженные столкновения с полицией и войсками. В июле по стране прошли забастовки протеста против версальского договора и в поддержку русской и венгерской революций. Экономический кризис тем временем принял угрожающие размеры. В 1919 году промышленное производство сократилось на одну треть по сравнению с далеко не благополучным 1918 годом. Половина фабрик простаивала из-за нехватки угля, непрерывно росли цены. Даже у тех, кто имел работу, заработная плата была на 25–30 % ниже прожиточного минимума.
13 января 1920 года берлинские рабочие организовали у рейхстага демонстрацию протеста против намерения Национального собрания принять закон против заводских советов. Военный министр, социал- демократ Густав Носке, который во время Ноябрьской революции сам себе присвоил прозвище «кровавая собака», отдал приказ стрелять в собравшихся. 42 человека было убито и 105 ранено. По стране снова прокатились митинги протеста.
13 марта Германия получила удар, исходящий от противоположного крыла политического спектра. В Берлин, под черно-бело-красными кайзеровскими знаменами, вошла бригада морской пехоты Эрхарда. Путчисты без боя заняли правительственные здания, распустили Национальное собрание и провозгласили военную диктатуру, объявив, что любая попытка сопротивления будет караться смертной казнью. Рейхсканцлером стал юнкер из Восточной Пруссии Вольфганг Капп, по имени которого эта попытка переворота была названа капповским путчем. Военные выступили и по всей Германии.
Рабочие в ответ поднялись на забастовку, а вскоре перешли к вооруженной борьбе. Путчисты не смогли удержать власть. Правительство Каппа просуществовало всего четыре дня и 17 марта отказалось от власти. Попытка изъять у рабочих оружие, розданное им властями в ходе подавления путча, привела к новым столкновениям и забастовкам.
Экономический кризис в Германии продолжал развиваться. В январе 1921 года Парижская конференция держав-победительниц установила размер репараций — огромную сумму в 226 миллиардов золотых марок. Рабочее движение испытывало некоторый спад, а предприниматели все более настойчиво требовали отменить восьмичасовой рабочий день. Ответом стала новая волна забастовок, расстрел рабочей демонстрации и чрезвычайное положение в Гамбурге, аресты и увольнения.
Новые вспышки классовых волнений прокатились по стране в 1923 году. 11 января французские и бельгийские войска оккупировали Рурскую область — важный промышленный район Германии, что привело к дальнейшему развитию экономического кризиса и ухудшению положения трудящихся. В стране усилилась националистическая пропаганда. Социал-демократы выступили за установление «классового мира» с работодателями, коммунисты — резко против. Рабочее движение было окончательно расколото.
Между тем положение населения Германии стало катастрофическим. В августе 1923 года курс золотой марки составлял 1 млн., в сентябре — 23,5 млн., в октябре — 6 млрд., а в ноябре — 522 млрд. бумажных марок. Молоко, жиры, мясо для большинства населения были недоступны, не хватало даже хлеба и картофеля. Землевладельцы отказывались продавать продукты за бумажные деньги, торговцы придерживали товары, еще больше провоцируя инфляцию. Положение народа было сравнимо с тем, каким оно было в конце войны. Рабочие голодали, средние классы были разорены, даже чиновники выражали, недовольство.
По всей стране начались голодные бунты. В городах формировались продотряды, состоявшие из рабочих и безработных, которые отправлялись в деревни и конфисковывали придерживаемое продовольствие. Горожане выкапывали на полях картофель и собирали зерно. В сентябре снова начались забастовки. Резко возросло влияние коммунистов, которые организовывали по всей стране политические акции, направленные против взвинчивания цен, укрывательства продовольствия, работали в резко «полевевших» заводских советах. При помощи и под руководством Коминтерна коммунисты стали готовиться к вооруженному захвату власти.
22 октября, на встрече представителей Всеобщего германского объединения профсоюзов, социал- демократов и коммунистов решено было провести всеобщую забастовку. Однако виды на эту акцию у разных участников совещания были разные. Социал-демократы надеялись, что всеобщая забастовка ослабит накал столкновений на местах. А коммунисты планировали переход забастовки в вооруженные выступления с последующим захватом власти. Коминтерн должен был помочь немецким коммунистам оружием, прислать организаторов и военных советников.
Во главе борьбы встала парторганизация Гамбурга во главе с Эрнстом Тельманом. Руководство КПГ решило в одностороннем порядке призвать к всеобщей забастовке не 9 ноября, как было намечено ранее, а на две недели раньше. В Гамбурге срочно готовились к вооруженному восстанию, которое должно было дать сигнал к выступлениям по всей Германии. 22 октября забастовали рабочие верфей, к ним присоединились портовики, рабочие пакгаузов и угольных складов, начались массовые демонстрации безработных, разгром хлебных лавок. 23 октября боевые группы гамбургской организации КПГ, чтобы добыть оружие, захватили полицейские участки. В предместьях города начали строить баррикады.
Однако даже в Гамбурге, не говоря уж о всей Германии, организовать всеобщую забастовку так и не удалось — против выступили социал-демократы, имевшие большой вес в рабочем движении. Начать вооруженные выступления коммунисты так и не смогли. Революционные рабочие Гамбурга оказались в одиночестве, и их восстание было быстро подавлено. Началась реакция, многим коммунистам пришлось уйти в подполье. Эти события получили название «германского красного октября».
После подавления восстания в стране воцарилось спокойствие — впрочем, весьма и весьма относительное. На время закончились вооруженные выступления рабочих, только и всего. Забастовки, демонстрации, стычки между коммунистами и социал-демократами продолжались.
В 1923 г. Урсула окончила лицей западного района Берлина. На каникулы она отправилась в путешествие по стране (это в 1923 году!), что много говорит о характере девушки, бесстрашном и даже склонном к некоторому авантюризму. Материальные трудности не пугали ее, наоборот, придавали более острый привкус впечатлениям. Однако путешествие не было легким. Денег не хватало. Ей пришлось одолжить пять тысяч марок, и отнюдь не на излишества пошли эти деньги. «Цены здесь такие, что волосы встают дыбом. К счастью, хлеб мы получили по карточкам… Не посылай только шляпу. Если хочешь что- нибудь послать, то тогда колбасу. Здесь она стоит 15 тысяч марок за четверть фунта». Еще ей очень хотелось сахару, но о сахаре она не просила, лишь намекала: «очень хочется, но без него можно обойтись»… Уже из этих писем можно догадаться, как жила тогда Германия — ведь Урсула была далеко не из бедной семьи.
После лицея она поступила в торговую школу — изучала машинопись, стенографию, торговое дело, бухгалтерию. В 17 лет стала ученицей в книжном магазине «Прагер», где опять изучала торговое дело, а также антиквариат и прочие премудрости, имеющие отношение к книжной торговле (свидетельство о том, что она может работать продавцом в книжном магазине, Урсула получила лишь два с половиной года спустя). В том же году она вступила в комсомольскую организацию района Целендорф и стала членом профсоюза служащих.
В это время Роберт Кучински получил приглашение поехать на работу в США, вместе с женой. Это была возможность заработать хоть какие-то деньги для семьи — доллар к тому времени стоил три миллиона марок. Стоит ли удивляться, что он принял предложение. Мать решила отправиться с ним, и в августе 1923 года родители уехали. Заботы о доме взяла на себя знакомая родителей, но фактически главой семьи стала Урсула. На ее плечи легла обязанность следить за младшими, кормить их. Брат, несмотря на то, что был на 2,5 года старше, от хозяйственных обязанностей был, как мужчина, освобожден. «Мамочка, у нас нет ни грамма сахара, — пишет Урсула родителям в Америку. Это ужасно. О муке: шесть талонов я, правда, нашла, но давно их уже использовала — дети так много едят» …
И все ж таки вряд ли родители Урсулы так уверенно могли бы уехать, оставив в Германии маленьких детей, если бы не Олло. Так Урсула с детских лет называла свою няньку, Ольгу Мут. Родители Олло умерли, когда она была еще ребенком. Отец ее был матросом кайзеровского флота, и девочку приняли в приют для сирот — детей военных, где она и выросла. Она так и не вышла замуж, и главный смысл ее жизни составили шестеро детей Кучински.
Олло появилась в доме на Шлахтензее после рождения второй дочки Бригитты, когда Урсуле было три года. Сначала она была няней малышки, но вскоре без нее уже никто не мог обойтись. Мама была жизнерадостной красавицей, имевшей уйму интересов и широкий круг знакомств. Когда с детьми
