Основная деятельность: глава Королевства Бельгия
Сфера коммерческих интересов: резиновая промышленность
170 лет назад, 9 апреля 1835 года, в Брюсселе родился будущий король Бельгии Леопольд II. Он прославился как король-предприниматель, создавший на собственные средства одно из самых прибыльных в истории коммерческих предприятий. За свою долгую жизнь Леопольд II прибавил к монаршему титулу титул короля резиновой промышленности, став одним из самых богатых бизнесменов Европы и одним из самых презираемых правителей эпохи.
Будущий король Бельгии Леопольд II родился в семье невероятно везучего человека. Его отец, тоже Леопольд, происходил из рода Саксен-Кобургов, чье герцогство терялось среди других карликовых государств Германии, которые можно было целиком обойти за один день. Леопольд-старший сделал головокружительную карьеру. Еще в пять лет он был зачислен в Измайловский полк русской армии в чине полковника, в семь лет стал русским генералом, а повзрослев, женился на английской принцессе. Взойти на английский престол у Леопольда-старшего не получилось, но, когда в 1831 году на карте Европы возникло новое государство под названием Бельгия, вакантный трон в Брюсселе достался именно ему. Первый король Бельгии Леопольд I был для своих подданных конституционным и либеральным монархом, зато для своей семьи это был настоящий деспот, не терпевший ни малейших возражений.
Родившийся в 1835 году принц Леопольд не избежал суровости отеческого воспитания. Он рос тихим и дисциплинированным ребенком, затем стал рассудительным и робким юношей, полностью подавленным авторитетом великого родителя. Отец волевым решением женил 18-летнего сына на австрийской принцессе Марии-Генриетте. Общее впечатление международного сообщества было не в пользу молодого принца: свет нашел, что юноша не по-королевски расчетлив и по-стариковски благоразумен. Кроме того, наследник бельгийского престола удивлял современников размерами своего носа. По салонам гуляла шутка одного немецкого барона о том, что нос Леопольда-младшего «отбрасывает тень наподобие горы Атос», а Дизраэли, ставший впоследствии британским премьером, острил, что «это был нос, как у принца из сказки, которого прокляла злая фея».
Сам же принц, женившись, наконец почувствовал себя свободным от отчего дома и пустился путешествовать по Европе. Медовый месяц Леопольд использовал рационально, показав молодой супруге, кто в семье хозяин: когда Мария-Генриетта изъявила желание повторно послушать серенаду венецианского гондольера, последовал жесткий отказ. С тех пор супруга больше ему не докучала.
Леопольд объездил почти все страны Европы, побывал в Египте, Китае и Британской Индии, где проявлял интерес не только к местным достопримечательностям, но и к экономике.
Из всех наук молодого человека более всего интересовали те, что были связаны с коммерцией, и прежде всего статистика. Леопольд быстро оценил всю выгоду колониальной торговли. Вернувшись в Бельгию из Греции, принц вручил премьер-министру сувенир с Акрополя – кусок мрамора, на котором по его приказу были выбиты слова: «Бельгия должна иметь колонии».
Принц неоднократно выступал в сенате с предложением начать заморскую экспансию, убеждая соотечественников «обрести земли за морями, пока есть такой шанс», однако бельгийцам не было дела до того, что находилось за пределами их маленькой родины, и призывы Леопольда не произвели никакого эффекта.
В 1865 году умер Леопольд I, и наследник взошел на трон. Главной любовью Леопольда II были деньги, о чем он сам периодически напоминал, заявляя, например, что «лишь деньги заслуживают Царствия Небесного». Свое долгое правление Леопольд II начал с того, что увеличил королевское денежное довольствие с 2,6 млн до 3,3 млн золотых франков. Король знал счет своим деньгам и выгодно вкладывал их в недвижимость и в ценные бумаги, а также имел интересы в Сирии, Албании и Марокко. Своими капиталовложениями Леопольд был вполне доволен и даже пожаловал своему финансовому советнику банкиру Эмпену трамвайную концессию в Антверпене и титул барона.
В деловом мире бельгийский монарх заработал безупречную репутацию, что позволило ему вести дела с крупнейшими бизнесменами того времени, включая самого Джона Моргана, с которым они вместе финансировали строительство железной дороги в Китае. Однако среди августейших особ Европы было не принято следить за финансами, а потому коллеги-венценосцы считали Леопольда II продажным барышником и мошенником. Так император Австро-Венгрии Франц-Иосиф считал Леопольда «исключительно плохим человеком», а жена германского кайзера Вильгельма II отговорила мужа от участия в деловых предприятиях бельгийского короля, считая, что тем самым Вильгельм может погубить свою христианскую душу.
Душа же самого Леопольда томилась в ожидании насто ящих больших дел, которые трудно было сыскать в маленькой уютной Бельгии. Король откровенно скучал в своем дворце в Остенде, предаваясь выращиванию тропических фруктов в роскошных теплицах. Пока Мария-Генриетта каталась на пони по прибрежным дюнам, Леопольд подолгу смотрел на море, за которым, по его убеждению, лежали настоящие богатства и которое совершенно не интересовало его подданных.
Леопольд с юности усвоил простую идею о том, что в колониальной торговле прибыль всегда выше, чем в любой другой, и упорное нежелание бельгийского правительства что-либо предпринять за морями не могло его не огорчать. Когда в Испании в ходе очередного переворота утвердилась республика, Леопольд на свой страх и риск попытался взять в аренду испанские Филиппины. В Мадрид поехали эмиссары короля, щедро раздававшие взятки республиканским министрам, и о цене уже почти сговорились, но тут республику сменила монархия, и о Филиппинах пришлось забыть. Леопольд начал прощупывать почву в Париже, надеясь приобрести какие-нибудь заморские концессии через французское министерство колоний. На французских чиновников пролился золотой дождь из взяток, люди короля устраивали для парижских жизнелюбов оргии с дорогими винами и роскошными женщинами, но французы не поддавались искушению: взятки брали, но колоний так и не дали. Голландцы и португальцы тоже проявили несговорчивость, но Леопольд не собирался отчаиваться. «Теперь я хочу посмотреть, нельзя ли что-нибудь предпринять в Африке», – написал король своему министру. И вскоре обнаружилось, что предпринять там можно многое.
В 1876 году в Брюссель со всех концов Европы начали съезжаться очень загорелые люди с мужественными лицами и развитой мускулатурой. 12 сентября Леопольд II торжественно открыл Международную африканскую конференцию, участники которой так или иначе были связаны с исследованием Черного континента. Король поблагодарил присутствующих за вклад в развитие науки и лично вручил всем первопроходцам Кресты Леопольда. Бельгийский монарх объявил, что намерен расправиться с работорговлей в Центральной Африке, а также открыть этот регион для мировой торговли, приобщить туземцев к благам цивилизации и распространить на них свет христианства. На конференции была основана Африканская международная ассоциация во главе с Леопольдом II, которая должна была начать выполнение благородного замысла на деньги благотворителей. Последних нашлось немного, и уже через год деятельность ассоциации почти сошла на нет, поскольку со всей Европы было собрано всего 44 тыс. франков – меньше, чем расходы на саму конференцию. Но главную свою задачу ассоциация выполнила: в распоряжении Леопольда теперь было «юридическое лицо», которое никак не было связано с Бельгией и не подчинялось брюссельскому правительству.
Достойная цель для ассоциации появилась в 1877 году, когда американец английского происхождения Генри Стенли открыл истоки реки Конго. На следующий год во дворце Леопольда состоялось первое собрание акционеров нового коммерческого предприятия – Комитета изучения верховьев Конго, которое, несмотря на свое научное название, должно было извлекать прибыль из торговли с недавно открытыми территориями. Король не присутствовал на собрании лично, но его деньги составляли четверть всего уставного капитала общества. Предприятие не было бельгийским, поскольку многие пайщики были иностранцами. Вскоре общество начало осваивать устье Конго, закладывая фактории и строя дороги, причем над новой колонией развивался флаг Международной африканской ассоциации. Руководил колонизацией Стенли, которого нанял Леопольд. Уже на следующем собрании пайщиков от всех присутствовавших потребовали либо вновь вложиться, либо получить деньги назад. Поскольку о прибыли в обозримом будущем мечтать не приходилось, все акционеры, кроме короля, предпочли выйти из дела. Теперь Леопольд был единоличным хозяином огромных территорий, и никто не мог требовать от него отчета, поскольку в предприятии он участвовал как частное лицо.
Тем не менее могучие соседи Бельгии были обеспокоены тем, что у них из-под носа уводят громадные территории, на которых теоретически могут находиться огромные богатства. Леопольду пришлось проявлять
