Перепуганное правительство выкупило банк за $110 млн. А злые языки получили возможность сказать, что национализация спасла французских Ротшильдов от банкротства.
Так или иначе, ни Ги, ни Элия де Ротшильд в главы династии не годились. Не только из-за скромных деловых успехов, но и просто по причине преклонности лет.
Еще несколько подающих надежды Ротшильдов среднего поколения были забракованы по разным причинам.
Сводный брат Амшеля, Джейкоб, отличился тем, что за несколько лет превратил инвестиционный трастовый бизнес (Rothschild Investment Trust) в цветущее предприятие стоимостью в $231 млн. А сам стал жизнерадостным светским господином с состоянием в $1 млрд.
У Джейкоба был один – решающий – недостаток. Он успешно проворачивал конкретные операции, но не был в состоянии выстроить целый бизнес. И потому в символическом ротшильдовском понимании никогда не смог бы возглавить всю семью.
Эрик де Ротшильд слишком любил богемную жизнь и одевался в диковатые черно-серебряные туалеты. А однажды заказал Энди Уорхолу собственный портрет. В обнаженном виде.
Один из его кузенов, Эдуард, оказался просто чересчур агрессивным для респектабельного банковского бизнеса.
Еще двое родственников – Ивлин (нынешний глава N. M. Rothschild & Sons) и Эдмонд (по слухам, самый богатый из всех) – вплотную приблизились к пенсионному возрасту.
Двое подающих надежды родственников – Энтони и Дэвид – пока не достигли совершеннолетия.
Короче говоря, самоубийство Амшеля Ротшильда поставило всех его здравствующих родственников перед запутанной династической проблемой.
Через несколько месяцев после самоубийства Амшеля пресса наконец-то стала подбираться к не вполне афишируемым подробностям. Отбросив версии о внезапном помрачении рассудка, депрессиях и разоблачении супружеской неверности.
В конце концов произошло именно то, чего всем Ротшильдам так хотелось избежать. Естественное любопытство публики переключилось на управляемый Амшелем Rothschild Asset Management.
Тут-то и было сделано разочаровывающее открытие. Или если угодно, полупризнание. Человек, которого прочили в главы финансовой династии, был, мягко говоря, не вполне удачлив в делах.
До его прихода фирма Rothschild Asset Management приносила около $10 млн прибыли. Ежегодно.
После того как Амшель воцарился в директорском кабинете, прибыль поначалу съехала до цифры $1 млн в год. А в неудачные годы и вовсе замирала где-то на отметке $500 тыс.
Неудачу пришлось списать в разряд загадок природы. Ибо инвестиционный рынок вообще-то находился в расцвете.
Фирмы, схожие с Rothschild Asset Management, купались в прибылях. Деятельность Амшеля Ротшильда приносила семье все более непостижимые убытки.
В 1995 году убытков стало $700 тыс. Амшель начал разрабатывать план реорганизации Rothschild Asset Management.
Через год план был готов. А убытки достигли $9 млн.
Рекордная абсурдность, разумеется, не в размерах самой этой суммы. Промах такого формата Амшель Ротшильд мог бы, не поморщившись, покрыть даже из собственного кармана.
Просто, по словам экспертов, при той конъюнктуре, какая в тот год существовала на биржах, Rothschild Asset Management полагалось иметь, по самым скромным подсчетам, около $15 млн прибыли.
Один Ротшильд когда-то стрелялся от несчастной любви. Другой покончил с собой в припадке абстрактной депрессии. Но финансовые потрясения никогда не выводили членов династии из себя. Во всяком случае, до такой степени.
Возможно, Амшель Маер Джеймс был единственным Ротшильдом, поставившим деньги – или, если выразиться деликатнее, деловой успех – выше собственной жизни.
Ростовщики императорского дворца
Основатель династии: Евзель Габриэлович Гинцбург (1812–1887)
Место действия: Россия
Сфера интересов: виноторговля, финансы
Представители рода Гинцбургов были одними из богатейших людей Российской империи. Имели родственные связи с семьей Ротшильдов.
Во второй половине XIX – начале ХХ века не было, наверное, в России человека, кто не слышал бы о баронах Гинцбургах. Они принадлежали к богатейшим людям Российской империи. Среди прочего они с успехом занимались железнодорожным строительством, были известными меценатами и не менее известными золотодобытчиками.
И не только в России – родственные и деловые отношения связывали талантливых представителей этого семейства с Украиной и Венгрией, Германией и Францией; а один из них даже породнился с бароном Ротшильдом.
Фамилия Гинцбургов происходит от названия города Гюнцбурга в Баварии. В XVII–XVIII веках Гинцбурги были раввинами в германских государствах и Речи Посполитой; на рубеже XIX века переселились в Российскую империю. Наиболее известны среди Гинцбургов основатель семейного дела Евзель Гинцбург и его сын Гораций.
Сын витебского раввина Евзель (Йоссель) Габриэлович Гинцбург (1812, Витебск – 1878, Париж) поначалу занимался винными откупами в Бессарабии, Киевской и Волынской губерниях. Уже в 1833 году юный Евзель стал витебским купцом I гильдии, а с конца 1850-х годов – петербургским. С 1847 года он уже коммерции советник. За услуги, оказанные правительству, Евзелю Гинцбургу вместе с женой Расей, сыновьями Зискиндом и Уром и дочерью Хаей-Матлей по инициативе министра финансов Федора Павловича Вронченко в 1849 году было пожаловано потомственное почетное гражданство. В период Крымской войны (1853–1856) Евзель Гинцбург держал винный откуп в осажденном Севастополе. Война войной – но жизнь брала свое и под английскими ядрами. По словам поверенного Гинцбурга, он оставил южную сторону Севастополя, унеся кассу, одним из последних, «чуть ли не одновременно с комендантом гарнизона».
Командующий одной из русских армий в Крымскую кампанию свидетельствовал, что Евзель Гинцбург «оказывал постоянное особенное усердие к безостановочному продовольствию войск винною порциею, содержал для себя значительные запасы вина в указанных интендантством пунктах и вообще без всякого промедления удовлетворял всем требованиям войск, в разных пунктах расположенных и часто с одного на другое место передвигаемых, отпуская притом вино по ценам не только не свыше высочайше утвержденных для мирного времени, но и с уступкою». Так что «наркомовские сто грамм» эпохи Великой Отечественной войны имели предшественницу в виде «винной порции» в период обороны Севастополя. Заслуги Гинцбурга во время Крымской войны, а также содействие выгодным для казны результатам на торгах на питейные откупа побудили министра финансов Петра Федоровича Брока представить откупщика к награде. Александр II наградил его золотой медалью с надписью «За усердие» для ношения на шее на андреевской ленте. Это была уже вторая правительственная награда предпринимателя. Первую золотую медаль за усердие, проявленное по отношению к интересам казны, Евзель Гинцбург получил в 1854 году, но в тот раз на менее почетной владимирской ленте.
Разумеется, Гинцбург и свой интерес не забывал. Его быстрое обогащение спровоцировало донос, дошедший до императора. В нем аноним утверждал, что Гинцбург заработал на откупах около 8 млн руб. серебром: «Со дня существования России не было еврея, который имел бы состояние на миллион рублей…» Но времена на дворе стояли либеральные, и Александр II оставил донос без последствий.
В делах Евзеля участвовали его сыновья, среди которых выделялся Гораций Евзелевич (Нафтали Герц) (1833, Звени-городка Киевской губ. – 1909, Петербург, похоронен в Париже), вскоре превзошедший отца. В 1859 году Гинцбурги основали в Петербурге крупнейший в России банкирский дом «И. Е. Гинцбург» с филиалом в Париже. Гинцбурги вкладывали средства в страховое дело, добычу золота, железнодорожное строительство, участвовали в создании акционерных коммерческих банков (в том числе Киевского частного, 1868; Петербургского учетного и ссудного, 1869; Одесского учетного, 1879) и др. Гинцбурги поддерживали финансовые отношения с банкирскими домами Германии («Блейхредер и K°»), Варбурга («Мендельсон и K°») и Франции («Госкье и K°», «Камондо»). Родственными отношениями они были связаны с финансистами Западной Европы и России. Сестры жены Горация Гинцбурга Анны вышли замуж за германских, венгерских и
