На экране показался индийский городок — бесчисленные ряды каменных лачуг.
— Никого нет, — сказал я.
— Потерпите.
Камера двинулась вдоль безлюдных улиц и вывела нас за черту города. Там я увидел солдат в красных мундирах — орудуя лопатами, они сбрасывали трупы в заполненные известью ямы.
— Холера?
— Холера. А также тиф, малярия, оспа… Однако из-за этого был уничтожен целый город. Смотрите. — Камера придвинулась ближе, и я увидел, что тела буквально изрешечены пулями. — Эти люди шли в Дели, не имея на то разрешения. Не подчинились приказу остановиться. И все были расстреляны.
— Правительство наверняка ничего не знало, — возразил я. — Просто офицер запаниковал… Всякое случается.
— Русские, японцы, американцы тоже паниковали?
— Н-нет.
— Вот так поступают власти, когда им что-то угрожает, — сказал Шоу. В его глазах стояли слезы.
Я стал убеждать себя, что фильм — подделка, что на съемки были приглашены актеры, дабы сбивать с толку таких, как я… Однако… я знал, что это хроника.
Мы покинули кинозал. Меня бил озноб. Я чувствовал себя разбитым. Я плакал.
Не проронив ни слова, мы вышли к импровизированному аэропарку. Рабочие собирали фермы, которые, очевидно, станут причальными мачтами для кораблей внушительных размеров. Паутина тросов все еще притягивала «Скатальца» к земле, а «Лох-Итайва» не было видно.
— А где второй корабль? — поинтересовался Корженевский.
Шоу посмотрел на него, словно не понимая, а затем, вспомнив о своих обязанностях хозяина, улыбнулся.
— «Лох-Итайв»? Скоро вернется. Надеюсь, второе задание он выполнит столь же успешно, как и первое.
— Задания? — спроси Гевара. — Какие задания?
— Первым было расстрелять японский императорский корабль «Каназава». Мы поставили на «Лох- Итайве» кое-какое опытное вооружение… Превосходное, доложу я вам. Никакой отдачи. А большие пушки на борту воздушного корабля всегда доставляют массу хлопот, верно?
— Верно. — Корженевский принялся раскуривать трубку. — Верно.
— Вторым заданием было разбомбить участок. Транссибирской железной дороги и реквизировать некий груз с поезда, направляющегося в Москву. Мне недавно доложили, что груз уже на «Лох-Итайве»… Если эго то, что мне нужно, значит, Проект БРА будет закончен раньше срока.
— Так что же это такое — Проект БРА? — спросила Юна Персон.
Генерал Шоу указал на другую сторону аэропарка, где возвышалось похожее на заводской корпус строение.
— Он находится там. Должен признаться, Проект влетел нам в копеечку. Вот, собственно, и все, что я могу скачать. Я и сам с трудом понимаю, в чем его суть. Над ним работает большинство наших физиков из Германии и Венгрии, а также несколько американцев и англичан. Все они — политические беженцы, прекрасные, талантливые ученые… Как видите, тирания кое в чем выгодна Городу-на-Заре, и это очень беспокоит Запад.
— Этим вы только злите Великие Державы, — заявил я. Неужели Шоу не ведает, что творит? — Угнали британский корабль, чтобы уничтожить японский и разбомбить железную дорогу русских… Великие Державы объединятся и нападут на вас. Городу вскоре не поздоровится.
— Здесь заложники с «Лох-Итайва», — беспечно возразил Шоу.
— Думаете, это остановит японцев или русских?
— Нет, но возникнет серьезная дипломатическая загвоздка. А мы тем временем укрепим свою оборону.
— Все равно вы не устоите против объединенного флота Британии, Японии и России! — воскликнул я.
— Поживем — увидим, — ответил Шоу и сменил тему: — Вам понравился мой «волшебный фонарь»? Что скажете?
— Нужно внимательнее следить за колониями. В этом вы меня убедили.
— И только-то?
— Генерал, есть другие пути борьбы с несправедливостью. Не только революции и кровопролитные войны.
— Нет, раковую опухоль нужно вырезать, иного выхода не существует, — вставил капитан Корженевский. — Теперь я это понял…
— Тише! — Шоу вдруг повернулся в сторону холмов. — Фей-чи приближается…
— Что приближается?
— Летательный аппарат.
— Не вижу, — сказал Корженевский.
Я тоже не заметил никаких признаков «Лох-Итайва» — разве что отдаленный звук, похожий на писк комара, доносился до нас.
— Да вон же! — усмехнулся Шоу. — Вон там!
На горизонте появилось темное пятнышко; писк превратился в пронзительный вой.
— Вон! — Шоу возбужденно захихикал. — Я не говорил, что это корабль… Я сказал — фей-чи… маленький шершень.
Инстинктивно пригнув голову, я успел заметить нечто, напоминающее ветряную мельницу — длинные, как у птиц, крылья, вращающиеся с невообразимой скоростью. Затем оно пронеслось над нами и исчезло вдали. Лишь злобное завывание некоторое время стояло у нас в ушах.
— Господи Боже! — воскликнул Корженевский, вынимая трубку изо рта. Впервые я видел его таким изумленным. — Эта штуковина тяжелее воздуха! Я был уверен… Я всегда говорил, что… такого не может быть!
Шоу засмеялся.
— А у меня их пятьдесят, капитан. Полсотни маленьких шершней с очень острыми жалами. Городу- на-Заре не страшно любое оружие Великих Держав! Теперь понимаете?
— По-моему, они очень хрупкие, — заметил я.
— Что есть, то есть, — признался Шоу. — Но их преимущество в скорости — около пятисот миль в час. Враг и прицелиться не успеет, как фей-чи продырявит его разрывными пулями.
— Откуда у вас… Кто построил этот аппарат? — спросил Гевара.
— Ну, у одного их моих американцев родилась идея, — туманно ответил Шоу, — а кое-кто из французских инженеров воплотил ее в металле. Меньше, чем за неделю, мы построили и испытали первую машину. А через месяц довели ее до окончательного варианта.
— Я восхищаюсь смелостью пилота, — сказал Гевара, — но как ему удается выдерживать такие перегрузки?
— Разумеется, на нем специальный костюм. И, разумеется, его реакции под стать скорости — иначе бы он не справился с управлением.
— Как бы то ни было, — вздохнул Корженевский, — я по-прежнему отдаю предпочтение воздушным кораблям. Они заслуживают больше доверия, чем эти… Подумать только — аппараты тяжелее воздуха!
Шоу бросил на меня лукавый взгляд.
— Ну, мистер Бастейбл? По-прежнему ли я безумен в ваших глазах?
— Да… Но это безумие несколько иного рода, чем я предполагал. — Мой взор был устремлен в ту сторону, где исчез фей-чи. Всем сердцем я желал вернуться в свое время, где аппараты тяжелее воздуха, беспроволочный телефон, цветной и звуковой кинематограф в каждой комнате — не более, чем детские выдумки и бред умалишенных… Я вспомнил о мистере Герберте Дж. Уэллсе и перевел взгляд на корпус Проекта БРА. — А машину времени вы, часом, не изобрели?
