Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной

бы у них поучиться.

Тут Андропов имел в виду «силы быстрого развертывания» (СБР) США. Базируясь в США, эти силы оснащаются и обучаются переброске по воздуху или по морю в любую беспокойную точку Ближнего Востока по первому сигналу тревоги. Их численность составляет 200 000 человек, включая дивизию морской пехоты, 82-ю и 101-ю воздушно-десантные дивизии и воздушную поддержку.

Новая американская стратегия отвергала традиционную политику создания огромных баз в стратегически важных районах и содержания на них тысяч своих военнослужащих, как это было в Западной Европе, Японии и Южной Корее. Теперь Вашингтон заключает негласные договоренности с рядом арабских государств об использовании их баз и других военных сооружений в случае кризиса. США предоставляют лишь деньги и технический опыт для создания и модернизации этих баз, но присутствует на них лишь небольшое число американцев в военной форме.

Взять к примеру Саудовскую Аравию — наиболее уязвимое и важное из государств Залива. Она активно развивает стратегические отношения с США, но весьма болезненно относится к их афишированию. Саудовцы отклонили заключение каких-либо официальных соглашений относительно использования военных баз, но накапливают огромные запасы американского оружия и техники, которые могут быть предоставлены в распоряжение войск США в случае возникновения угрозы войны.

В Египте США расходуют 91 миллион долларов, модернизируя базу Рас-Банас на берегу Красного моря для использования в случае чрезвычайного военного положения. Однако официального соглашения на этот счет тоже нет. Оман, как и Египет, также готов к самому широкому сотрудничеству с американцами, вплоть до участия в совместных военных маневрах. Однако оба эти государства крайне болезненно отреагировали на широкое освещение в печати маневров «Брайт стар» в 1981 году.

Причина в том, что руководители арабских стран, включая египтян, боятся политических неурядиц, если открыто разрешат американцам создавать свои базы — слишком велика неприязнь к США на Ближнем Востоке. Однако перед лицом угроз со стороны режима аятоллы Хомейни в Иране они хотят прикрыться американцами в случае кризиса.

Устинов не возражал, чтобы «поучиться этому у американцев». Но настаивал, что в сложившихся условиях мы не можем доверить сирийцам строительство советской военной базы. Дело это слишком ответственное. На аэродроме Кандагар в Афганистане находится наша эскадрилья тяжелых бомбардировщиков, способных через 15 минут после взлета бомбить акваторию Персидского залива и Индийского океана. Это наш ответ на появление там американских авианосцев. Но нам нужны надежные опорные пункты в Сирии и на островах Южного Йемена для операций Советского Военно-морского флота.

Вот такая была дискуссия. Громыко в это время был на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью- Йорке, Андропов как-то отстранился от решения международных дел той осенью, а Устинов настойчиво проталкивал свой план. Под его влиянием Брежнев послал президенту Асаду приглашение приехать в Москву и сообщил, что Советский Союз готов направить в Сирию два полка ЗРК.

Когда Громыко вернулся в Москву, это было уже в октябре, и ему доложили ситуацию, он не сказал ни да ни нет. Только заметил:

— Все это мы уже проходили. Еще Эйзенхауэр в далеких 50-х провозглашал Ближний Восток зоной жизненных интересов США и объявлял готовность использовать военную силу для защиты этого региона от коммунистической агрессии. И ничего, пережили и даже расширили там свои позиции. Но дело надо вести архиосторожно. Пожалуй, не было еще в США столь непредсказуемой администрации, как эта.

А вот идеи «Кэмп-Дэвида наизнанку» ему явно пришлись по душе. В них есть рациональное зерно, сказал он, но надо посоветоваться. Однако после разговора с Андроповым пошел на попятный:

— Ваши предложения означают кардинальную смену курса. Сейчас не время. Посмотрим, что привезет в Москву Асад.

А потом принялся рассуждать:

— Американские войска под видом миротворчества уже находятся в Ливане. Видимо вскоре в Сирии появятся советские войска — там будут наши базы и зенитные ракеты. С одной стороны, это вроде бы хорошо — укрепляется стабильность.

Боюсь, однако, что нынешняя ситуация на Ближнем Востоке весьма напоминает положение, которое существовало в Европе накануне Первой мировой войны. Тогда никто из великих держав тоже вроде бы не хотел вмешиваться в конфликт, который возник между Австрией и Сербией. Но пришлось. Так и сейчас между Израилем и Сирией может возникнуть конфликт, который в силу растущих обязательств великих держав может вовлечь их в этот конфликт вопреки их воле.

Переговоры на улице Фрунзе

Вот на таком фоне проходил закрытый, тайный визит сирийского президента в Москву в середине октября 1982 года. Асад прилетел и, как обычно, стал приглядываться, какие ветры дуют в Кремле. Но там все было как и прежде.

Немощный генсек, запинаясь, читал подготовленные ему памятки, из которых следовало, что все обстоит прекрасно. Планы США и Израиля провалились — они потерпели в Ливане моральное и политическое поражение. Им «не удалось поколебать позиции Сирии ни в военном, ни в политическом плане», а «ООП в неравной борьбе сумела сохранить свое ядро, живую силу палестинского движения».

Особый упор Брежнев сделал на военное сотрудничество. Он убеждал сирийцев, что «уже в 1980 году между Сирией и Израилем сложилось примерное равенство по вооруженным силам и средствам, сохраняющееся и в настоящее время. Сирийская армия оснащена современным вооружением, хорошо обучена и, как показали боевые действия в Ливане, способна отражать израильские атаки».

Советская помощь, говорил он, своевременна и эффективна. Только за четыре месяца с начала израильской агрессии нами поставлено Сирии оружия более чем на 720 миллионов рублей. А всего в 1982 году объем наших поставок превысит 2 миллиарда рублей. Причем речь идет о новой технике, такой же, как и на вооружении Советской армии.

«Это позволило не только восполнить боевые потери сирийских войск, но и создать условия для дальнейшего роста боевых возможностей вооруженных сил Сирии. Одним словом, вы уже сейчас сильнее, чем были до ливанских событий, а завтра будете еще крепче».

Таков был замысел — морально поддержать Асада. На Политбюро, когда рассматривались итоги визита, Брежнев так охарактеризовал эту цель:

— Сирия оказалась в сложном положении — на нее давит Израиль, добиваясь ухода палестинцев из Ливана, причем на условиях близких к капитуляции. В этом же направлении на Асада нажимают американцы. Но за этим просматриваются гораздо более далеко идущие цели — изменить ориентацию сирийского режима, толкнуть его на путь сговора с американцами и Израилем.

Поэтому мы на переговорах акцентировали внимание на том, что нынешние трудности арабов, и Сирии в частности, преодолимы, старались укрепить уверенность Асада в своих силах. Большое внимание в этой связи было уделено военным делам. Думаю, Асад понял, что он может твердо рассчитывать на нашу поддержку, если будет продолжать курс на сотрудничество с нами.

В то же время мы тактично, но ясно дали понять сирийцам, что им нужно проявить гибкость в вопросе о своих войсках в Ливане. Делать им там нечего, надо уходить, но, разумеется, без ущерба для престижа Сирии и при условии, что будет гарантирован вывод из Ливана израильской армии.

Однако вопреки этому замыслу и оптимистическому настрою, который звучал с советской стороны, оценки сирийского президента выглядели глубоко пессимистичными. Пожалуй, такого диссонанса никогда еще не было на переговорах с арабами, разве что со своенравным Каддафи.

Прежде всего, это касалось военного сотрудничества. Асад заявил, что никакого примерного равенства в военном отношении между Сирией и Израилем не было и нет. «Если бы такое равенство существовало, не было бы ни Кэмп-Дэвида, ни ливанских событий, ни сползания арабских стран на империалистические позиции». Не произошло сдвига и в вопросах модернизации средств ПВО — Сирия по- прежнему беззащитна перед угрозой израильского нападения.

Асад жаловался, что советская сторона переоценивает роль Арафата в палестинском движении и,