обязана своим расцветом не только большому труду писателей-фантастов. Без авторов, конечно, ничего бы не состоялось, но раньше тоже хватало талантливых и трудолюбивых людей. Удачно сложился целый ряд факторов.
— Ушла советская цензура, и после первого вала западных переводов (92–94 гг.) отечественная фантастика смогла реализовать «догоняющий проект». Пиши обо всём, что хочешь, и вот тебе образцы хорошего стиля и отличнейшие идеи. Если ты обладаешь минимальной дисциплиной в написании текстов и тактичностью в обращении с редакторами — издадут.
— Писательский труд сравнительно дёшев. Широкое распространение компьютеров и Интернета дало возможность «взяться за перо» тысячам людей, которые раньше могли только портить себе нервы, работая на печатной машинке, и отсылать в редакции короткие рассказы. Сейчас Word делает львиную долю работы, и многие авторы рассматривают его как основного редактора — правильно всё, что не подчеркнула программа. К тому же, разумная политика в отношении книгопечатания в России обеспечила сохранение издательств — типографии даже приумножились, они работают и нуждаются в свежем материале.
— Главное: есть гигантский, невероятный запрос постсоветского общества на эскапизм, на уход в страну «никогда-никогда». Перед этой жаждой иных миров бледнеют капризы пресыщенного западного обывателя. Почему? Масса хорошо образованных людей (и даже не очень образованных) оказалась буквально у разбитого корыта. Старые идеалы растоптаны, новые не сформированы. Вокруг царствует тот самый пессимизм, о котором так хорошо рассказывал А. Валентинов, — безднадёга, бессмысленность существования. Виноваты в бедствиях почти все вокруг, и мало ясности с тем, что же делать. Вернее, таких идей множество, но каждая подходит лишь для части общества. У истово верующих — ожидание царствия небесного. У богатых — дальнейшее обогащение. У политических радикалов — ожидание потрясений или хотя бы решительных действий властей. Остальным тяжело жить без хотя бы иллюзорных надежд.
И фантастика дает эти иллюзии. Желает интеллигент насладиться ощущением тотального наведения порядка? Пожалуйста — роман О. Дивова «Выбраковка». Хочется ощутить себя спасителем человечества или хотя бы родной страны — к услугам мечтателей альтернативная история, в которой «попаданцы» размножились до невозможности. Возникнет фантазия, чтобы всё вокруг провалилось в тартарары? Нет проблем: целый раздел фантастики называет «постапоклипсис», или же проще «постядерка» — глобальная катастрофа показывается во всех видах. А тут еще далекие страны, близкая нечисть, всевозможные запрещенные реальности, круглосуточные дозоры и параллельные миры.
Невозможно отрицать, что в этой мутноватой реке появляются книги, которые еще десятилетиями будут образцами для подражания. Но разве нет очень похожего расцвета в других жанрах литературы? Детективы пережили не меньший взлёт, чем фантастика. Возникло множество имён, известных лишь знатокам, зато сплошная «донцова» имеется на каждой третьей книжной полке. Религиозная и мистическая литература испытала очевиднейший подъем. Двадцать лет — и от брошюрок отвратительного качества мистика перешла к собственным изданиям (таким, как киевская «София»), а если говорить о религии, то отдельные лавки православной книги имеются в каждом крупном городе.
Возьмём еще шире — индустрия развлечений прямо-таки фонтанирует новыми сериалами, передачами, клипами. Как и в фантастике, там даны образцы жанров, на которые еще много лет будут равняться следующие поколения режиссеров. С хорошим большим кино не очень ладится, но там требуется предоставлять действительно крупные суммы в распоряжение талантливых художников — механизм такой передачи еще просто не отлажен, профессия продюсера еще не переболела детскими недугами. Зато компьютерные игры проделали путь от «Тетриса» до «Сталкера», и на фоне их успеха все достижения фантастики вообще бледнеют.
Количественный расцвет налицо, качественные подвижки также несомненны. Вроде бы и «золотой век», однако на душе тоскливо. Отчего?
Выходят ли средние и даже «продвинутые» образцы жанра фантастики за пределы круга её любителей? Только благодаря экранизациям. Естественно, если «Ночной дозор» посмотрели миллионы людей, то они же захотят прочесть книгу. Но что дальше? Возможно, фантастам не видно со своей колокольни, — возьмем для примера детектив. Книги, по которым были сняты фильмы, еще на слуху. Но что за этим набором? Какой среднестатистический потребитель (не детективщик) возьмет в руки детективный роман только потому, что прочтет его анонс? Редко какой. И авторы, которые «вырвались из гетто детектива», весьма немногочисленны.
Возьмём мистику. Не как направление фантастики (вампиры, призраки и т. п.), но как жанр литературы, авторы которой на самом деле ищут потустороннее знание. Издали Кастанеду, Блаватскую и весь набор мистиков, известных еще в советское время. Перевели множество недоступных ранее произведений. Завелись и наши, местные умельцы ходить за грань и видеть ауру. Выходит множество книг об атлантах, о телепатах и пирониках, о реинкарнации и снятии родового проклятья. Но кто может вспомнить сразу какое-то новое имя?
Совершенно аналогично обстоят дела с клипами и короткими сериалами. Каждую неделю идут премьеры, есть свои моды, свои авторитеты, свои кумиры. Возникают новые направления и развиваются творческие конфликты. Превосходно.
Что дальше? Известно ли что-нибудь о них не любителям детективов, не мистикам, не фанатам M-TV? Почти ничего. Если только текст не добирается до экранизации или не получил очень мощной рекламной поддержки. О проекте «Дом-2» узнали миллионы. Но скорее благодаря скандалу, чем благодаря достоинствам этого шоу. И если тинейджер заявляет, что знает наизусть всех звёзд этой передачи, то мнение окружающих граждан о нём сильно понижается.
Можно вспомнить один из критериев образования: человек считается образованным, если прочитал соответствующий набор книг. Иначе ему будут просто непонятны намёки и метафоры, которые используются собеседниками. Да и образованные люди принимают метафоры и обобщения не просто так, не от желания выделить и ввернуть экзотическое словечко — с их помощью удобнее и ярче описывать окружающий мир. Какие детективы надо прочесть, чтобы понимать специфику криминальных разговоров? Никаких детективов читать и не надо. Просто смотрим криминальную хронику, а в сети набираемся жаргона. Этого достаточно. Литература тут совершенно не при чем. Львиная доля книг лишь тиражирует истории, давно известные всем сколько-нибудь осведомленным людям. Но образы, которые бы могли помочь человеку «со стороны», типичному обывателю, и не просто окунуть его в реалии криминального мира, но сформировать целостное восприятие, создаются редко. Можно вспомнить фильм «Бумер», первые сезоны «Ментов». Что еще?
Поэтому надо различать — где успехи фантастики как жанра литературы, а где пределы того подъема, который она переживает благодаря внешним причинам.
Успехи есть. Невиданно выросло количество фантастических допущений, которые могут принять авторы для создания текста. Фантасты научились создавать выдуманные миры много лучше, чем двадцать лет назад. Написаны даже инструкции для демиургов.[9] Грамотные фантасты теперь хорошо стилизуют речь персонажей, а их образ мысли подгоняют под заданные натуралистичные декорации. Даже «критиканов-заклёпочников» сетевые авторы неплохо приспосабливают для собственных нужд: стоит выкладывать роман в сети маленьким кусками, критиканы немедленно будут обсуждать, давать сотни глупых советов, но и десятки вполне дельных замечаний, находить опечатки. Наконец, писатели в своей массе худо-бедно овладели некоторыми приемами драматургии и могут сотнями страниц «выдавать экшн», а не унылые описания невиданных зверушек и горшкоподобных шлемов.
Но только развлечения и утончённого эскапизма всегда будет мало. Если перефразировать Гегеля, то фантастика — это мечты эпохи, схваченные мыслью. Чтобы массы читателей завтра не забыли книги, прочитанные накануне, надо рассказывать им о грядущем дне. О будущем.
Вот тут-то и выступает в самом ярком свете проблема современной фантастики. Культурологи победили футурологов. Отечественная фантастика перестала заниматься будущим. Прошлое — сколько угодно. Иное, альтернативное настоящее — сколько угодно. А вот что будет с нами через полстолетия? Через сотню лет?
Возьмем два поджанра, которые традиционно связывают с фантастикой, — антиутопию и утопию. Самую известную антиутопию последних лет, на которую ссылаются чуть ли не как на прогноз, написала совсем не фантаст, а публицист Е. Чудинова — «Мечеть парижской богоматери». Прочие антиутопии можно свести к одному гигантскому образу постапокалиптики. Жизнь после ядерной войны, после всемирного потопа, после нашествия зомби. Ключевое слово «пост». История нынешнего общества заканчивается,
