лет сорок назад. Писатель он отличный, один из лучших в «когорте шестидесятых», а если говорить только о НАУЧНОЙ фантастике, то и просто лучший. Читаю у него все, что попадется под руку. Правда, попадается не часто, к сожалению.
«О мертвых либо хорошо, либо ничего». Для меня, восьмиклассника, «Пылающий остров» был ЛУЧШЕЙ и любимейшей фантастической книгой всех времен и народов. «Арктический мост» (уже в новые времена, середина 50-х) я приводил АНу как образец того, как надо писать научную фантастику. Гипотеза о Тунгусском метеорите привела меня, помнится, в восторг. Впоследствии отношения мои с творчеством Александра Петровича значительно ухудшились. И как писатель, и как человек он перестал быть для меня образцом (хоть в каком-нибудь смысле этого слова). Но даже и тогда (уже в 70-х) я отдавал ему должное, когда он боролся за чистоту имени Ефремова, выступая против высокого тогдашнего начальства. Но это уже были времена, о которых я предпочту сейчас не рассказывать ничего.
Штерн был одним из лучших писателей Третьего поколения и, безусловно, самым своеобычным из них — ни на кого не похож, никому не подражал, всегда был сам по себе. Я его очень любил — и как человека, и как писателя, а роман «Эфиоп» считаю своеобразной вершиной всей фантастики 90-х годов.
Отличный роман! Читал его с наслаждением. Один из самых ярких и достоверных миров, когда-либо созданных в отечественной (да и в мировой, пожалуй) фантастике.
В своем «вейском цикле» Латынина создала зримый, невероятно достоверный, очень знакомый и в то же время совершенно нам чуждый мир. «Инсайдер» — вообще фантастика нового типа. Появление такого романа было совершенно невозможно даже, скажем, 10 лет назад — не говоря уж о временах еще более давних. Нетривиальный роман нетривиального автора — как не выдвинуть?!
Например, «Рыцари Сорока Островов». Или «Осенние визиты». Очень люблю ранние его рассказы: «Поезд в Теплый Край», «Фугу в мундире»… Лукьяненко — чрезвычайно талантливый человек. Но, к сожалению, он пишет в три раза быстрее (и в три раза больше), чем следовало бы. В этом он похож на Стивена Кинга (которого я тоже, впрочем, очень ценю, уважаю и люблю читать).
Я выбрал «Зону» потому, что этот роман, показалось мне, наиоптимальнейшим образом удовлетворяет трем фундаментальным законам-свойствам-качествам хорошего фантастического произведения, знаменитой триаде ЧУДО-ТАЙНА-ДОСТОВЕРНОСТЬ. Здесь: ЧУДО — собственно фантастическая выдумка; ТАЙНА — процедура подачи информации, сам процесс разматывания сюжета; ДОСТОВЕРНОСТЬ — степень сцепления произведения с реальностью.
Что же касается «переклички» с «Поиском предназначения», то я и раньше таковой не замечал, да и теперь, когда Вы об этом написали, по-прежнему не замечаю.
Мир вполне привлекательный, но от мира Полудня отличается значительно — там явно не работает теория и практика высокого Воспитания, а потому мир этот больше похож на город из «Хищных вещей века», чем на мир Горбовского и Каммерера.
Я уже писал здесь, что считаю работу ван Зайчика очень интересной и серьезной, хотя идеи его мне далеки. Я не считаю, что «плохих людей нет», и я уверен, что в границах любой Империи этот тезис тем более ошибочен.
Все может быть. Хотя Ордусь мне лично утопией отнюдь не кажется. Я это государственное образование вообще в терминах «утопия-антиутопия» рассматривать не способен. Некий мир, мастерски выстроенный, самодостаточный и — на любителя. А если считать его утопией, то утопия эта напоминает мне более всего журнал «Корея» — не знаю, понимаете ли Вы, что я имею в виду. Люди моего поколения — поймут.
Я читаю его не без удовольствия. Например, как раз сейчас читаю «Ночного смотрящего» — здорово закручено! Дивов хороший выдумщик и языком владеет вполне квалифицированно.
Очень интеллигентный писатель. Поразительная эрудиция и работоспособность. Излишне многословен, намой вкус, но безусловно — явление в нынешней фантастике значительное.
Курт Воннегут, Рэй Брэдбери, Станислав Лем — если речь идет о современных. «451 градус по Фаренгейту», «Солярис», «Колыбель для кошки». Великие мастера сюжета. Строители Миров, знатоки душ человеческих.
Шекли один из трех моих любимых американцев (Брэдбери, Воннегут, Шекли).
Азимов — величайший эрудит и замечательный выдумщик, сделавший для мировой фантастики, может быть, больше, чем любой другой писатель. Но я, увы, не слишком люблю его и никогда особенно не любил. То, что он писал, слишком далеко от того, что я и многие другие называют НАСТОЯЩЕЙ ЛИТЕРАТУРОЙ. Все-таки, настоящая литература — всегда о людях и их судьбах. Азимов же писал настоящую НФ — о людях, противостоящих Вселенной, о судьбах научных открытий, о победах и поражениях Разума. В частности, «Конец Вечности» всегда казался мне искусным, но, одновременно, искусственным сочинением. И пожалуй, единственный рассказ у него, который мне нравится, это «Уродливый
