эстраду, а это уже далеко не столь интересно. Что же касается юмора и смеха, то без него не обходится никакое общество. И никогда не обходилось. Даже у средневековых королей были шуты и скоморохи — профессиональные поставщики смеха и юмора. Даже в самых крутых тоталитарных государствах (СССР, Германия) официально признавалась необходимость юмора и сатиры. Я думаю, смех помогает нам выживать. Как песня. Как искусство вообще. Без всего этого мы рискуем превратиться в угрюмых животных, борющихся за существование.
О России и политике
«Манию величия» мне это не напоминает, и каждая страна обладает, разумеется, какой-то своей спецификой, однако существуют законы истории и экономики, которые одинаково работают что в России, что в Англии, что в Иране. Ни в какой «третий путь» России я поэтому не верю. Те трудности и муки, которые наша страна переживает сегодня, не есть что-то особое, небывалое и только ей присущее. Россия задержалась в феодализме и сейчас медленно, мучительно выползает из него, как питон Каа из старой кожи. То, что мы переживаем сегодня, США переживали в конце 19 — начале 20 века, а Япония — после своего поражения в войне.
Правильнее было бы сказать, что «третий путь» кажется мне для России менее вероятным (хотя и вполне возможным). Причины для такого оптимизма: огромный потенциал (не только и не столько сырьевой, сколько духовный), весьма значительный уровень урбанизации, высокий уровень индустриализации, очень высокий образовательный уровень. Ни Мексика, ни Колумбия, ни даже Бразилия с нами во всех этих областях сравниться все же не могут. Собственно, у нас есть ВСЕ, что необходимо для «постиндустриального» развития. Все, кроме менталитета. Менталитет у нас, да, средневековый, феодальный, и в этом наша главная беда. Придется сменить два-три поколения прежде, чем дело пойдет на лад. Впрочем, все это — рассуждения дилетанта, который стоит на своем до тех пор, пока профессионалы не убедили его в обратном.
Без всякого сомнения она переживет и нас, и наших детей, и наших внуков. Если уж мы пережили семидесятилетие тоталитарного гнета и духовного рабства, то уж период «дикого капитализма» преодолеем без особого труда.
Этот процесс имел место всегда. Так, например, ученые и ремесленники немцы перетекали в свое время в Россию, из Италии — растекались по всей Европе и т. д. И во что все это вылилось?
Я имею в виду прежде всего факторы фундаментальные: энерговооруженность, сырьевое изобилие, высокий уровень образования, могучий научный потенциал и т. д. Есть, есть еще порох в пороховницах!
Я говорил не о 1914, а о 1913-м — о годе, который считался «вершиной истории Российской империи». И говорил я не о том, что мне «напоминает» или «вызывает ассоциации», а о том, что, видимо, хочет построить нынешняя власть: Россию образца 1913-го года. Жесткая властная вертикаль сверху донизу. Подконтрольность бизнеса верховной власти. Сравнительно свободные СМИ (предварительная цензура отсутствует). Приличный уровень жизни (при сохранении, впрочем, бедности, как неизбежного зла). Жесткая система службы безопасности, но без эксцессов, характерных для ЧКГБ. Умеренный авторитаризм, короче говоря. Сочетание известной свободы мнений с безусловным подчинением авторитету высшей власти. По-моему, нас нацеливают именно на это (не называя, конечно, вещи своими именами).
Единственная национальная идея (любой страны): пусть мой живет народ богато, интересно и в безопасности. Все остальное, ей-богу, фуфло и залипуха.
Ничего подобного я, естественно, не думаю. «Для счастья отдельно взятого этноса» надо много и добросовестно работать и по возможности крепко дружить со всеми другими народностями. Это даже советские коммунисты признавали — по крайней мере, на словах.
СССР был Россией очень в малой степени до Отечественной войны — это было государство, официальной идеологией которого был объявлен интернационализм. С началом войны ситуация изменилась коренным образом: Сталин понял (или вообразил себе?), что «за интернационал» народ воевать не готов, а за Россию — будет. Начался крутой идеологический поворот в сторону великорусского патриотизма, плавно переходящего в шовинизм. Так что послевоенный СССР был уже в значительной степенью Россией, прежде всего — Россией, и одной только Россией. От интернационализма остались только кумачовые тряпочки лозунгов да регулярные «Дни культуры… ского народа». Кроме того, я не уверен, что СССР был исторической химерой в том смысле, в каком Вы это понятие вводите. Если верно, что власть в СССР захватили «люди, проповедующие идеи и цели их осуществления, противоположные желаниям жителей страны», то почему миллионы и миллионы этих жителей так страстно рвутся сейчас назад, туда, откуда история их вывела на нынешние сквозняки?
Откуда Вы взяли, что она ее так уж боялась? Советская власть не любила, когда граждане СССР проявляют (так или иначе) самостоятельность суждений — это верно. С этим — боролись. С нестандартной
