— Я должен, — спокойно возразил Блэйз. — Это единственный способ.
Прежде чем кто-либо успел продолжить этот спор, рыжеволосый парень прыгнул вниз; тело его неуклюже вращалось в полете, а потом со смачным всплеском впечаталось в самую середину чавкающей грязи. На миг казалось, что Блэйз оглушен или убился во время падения — руки и ноги его были безвольно разбросаны в стороны, голова запрокинута. Но потом он начал оживленно извиваться и дрыгаться, с каждым движением все глубже погружаясь в булькающую жижу.
— Не двигайся! — воскликнул Фористер. — Мы сейчас бросим тебе веревку… мы что-нибудь придумаем…
Блэйз перевернулся на спину. Толстый слой грязи покрывал его обнаженное тело, так что все было вполне в рамках приличий. Он замахал руками — впоследствии Нансия идентифицировала это как попытку плыть на спине.
— Спускайся сюда, дядя Фористер! — позвал Блэйз. — Грязь сегодня просто чудесная!
— Ты в порядке? — крикнула Микайя, пока Фористер пытался найти хоть какие-то слова.
— Лучше не бывает. Сегодня — прямо как в сауне. — Блэйз потягивался и блаженно извивался, на его запачканном грязью лице сверкала широкая улыбка. — Обычно я не ныряю с такой высоты — на минуту просто перебило дыхание, но я решил, что вам нужно показать все наглядно. Не хотите присоединиться?
Микайя с удивлением посмотрела на Фористера. Пилот-дипломат скинул ботинки и теперь решительно закатывал брюки.
— Ну ладно, я спущусь, — произнес он сквозь зубы. — Это самый быстрый способ добраться до этого юнца. А потом я… я… — Он, казалось, не знал, что сказать дальше.
— Сваришь его в кипящей грязи? — предположила Микайя.
Глава 14
Во время короткого прыжка от Ангалии до Шемали Нансия нарочно уменьшила скорость. Ей нужно было время, чтобы просмотреть все записи, получить доступ в Сеть и поискать доказательства деяний Полиона. Где-то в записях о поставках метачипов и гиперчипов за последние пять лет должен скрываться какой-то ключ к его преступной деятельности. Нансия не могла поверить, что Полион полностью отказался от планов, о которых он говорил во время ее первого рейса. Только не Полион де Грас-Вальдхейм.
Даже Сеть не может мгновенно выдать всю информацию, особенно если кому-то нужны все общедоступные записи о продаже, передаче или использовании гиперчипов во всей населенной галактике. Нансия ждала и надеялась, что ее пассажиры не заметят, насколько долгим оказалось это путешествие.
По счастью, они, похоже, были заняты собственными заботами. Фасса, Альфа и Дарнелл сидели каждый в отдельной каюте, каждый на свой лад справляясь со скукой одиночного заключения. Альфа затребовала из сетевых библиотек журналы по медицине и хирургии и сосредоточенно изучала все эти специализированные издания, скачанные для нее Нансией. Как будто кто-то разрешит Альфе снова вернуться к врачебной практике! «Ни за что, если мой голос будет хоть что-то значить», — мысленно поклялась Нансия. Однако истина была в том, что сказать ей было особо нечего. Она могла записать свои показания и кадры, которые получила через комм-клипсы; все это должно было войти в обвинительные материалы против Альфы. Однако после этого все будут решать мягкотелые, которые контролируют судопроизводство на Центральных Мирах. Большинство из них принадлежат к Высшим Семьям, и половина из них связана родственными или финансовыми отношениями с кланом Герца-Фонг. Альфа вполне может оказаться на свободе — не сразу, но через пять, десять или двадцать лет, что для девушки из Высшей Семьи, которая еще не достигла возраста в тридцать хронологических лет, не так уж много: в конце концов, омолаживающие технологии способны продлить жизнь и до двухсот лет.
«Не мне решать», — напомнила себе Нансия и переключила внимание на двух других узников. В качестве меры безопасности она постоянно держала сенсоры в их каютах включенными, однако старалась уделять заключенным не слишком много внимания, если только не получала сигнал о необычной активности в какой-либо из кают.
Действия Дарнелла, насколько могла предположить Нансия, были вполне обычными для мягкотелого, который может довольствоваться только чрезвычайно ограниченным набором сенсорных восприятий. Дарнелл попросил доставить ему «стизумруд», копченого ригелианского фазана и подборку кристаллов с ощупорно от Дорга Джесена. Нансия выдала ему безалкогольное недопиво, ломтики синткурятины и кристалл с записью, о которой Фористер сказал, что это самое близкое к порнографии, что есть в корабельной библиотеке. Дарнелл большую часть времени валялся на койке, запивая синткурятину и засахаренные хлебцы недопивом и вновь и вновь пересматривая римейк старинного земного романа. Нансия недоумевала, что он находит в экранизации приключений какого-то Тома Джонса, однако это было совершенно не ее дело.
Блэйз был заперт в каюте напротив «камеры» Дарнелла. После яростного получасового спора насчет того, кто будет присматривать за «его» люси, когда самого Блэйза увезут на Центральный, он принял обещание Нансии. А она обещала попросить свою сестру Джиневру, чтобы та лично проверила, кого пошлют на Ангалию взамен Блэйза.
— У Пересов есть одно качество — все они безнадежно честные, — со вздохом произнес он. — Может быть, Джиневра и лишена воображения, но она, по крайней мере, не даст этой свинье Хармону снова добраться до люси. Ты понимаешь, что если урожай этого года погибнет, все мои усилия окажутся напрасными?
— Понимаю, понимаю, — терпеливо сказала ему Нансия. — Доверься Джиневре.
И она послала Джиневре запрос по Сети, объяснила сестре ситуацию, но при этом виновато думала, отличается ли она вообще от остальных отпрысков Высших Семей. Папа потянул за некие струнки, чтобы именно ее, Нансию, послали на это задание. Теперь она злоупотребляет своей должностью в Курьерской Службе, а вдобавок доставляет неприятности сестре: ведь та тоже почувствует себя виноватой, вмешиваясь в то, что следовало уладить по обычным административным каналам ПТП.
Но «обычные каналы» не дали бы возможности оказать люси ту помощь, которая была им нужна. Нансия вздохнула.
— Будет ли когда-нибудь существовать бюрократический аппарат, который будет делать то, для чего предназначен, не погрязая при этом в коррупции и бездействии? — спросила она Фористера.
— Вероятно, нет, — ответил он.
— Ты говоришь прямо как Симеон — советуешь мне смириться с коррупцией, потому что она повсюду!
Фористер покачал головой.
— Ни в малейшей степени. Я советую тебе не тратить энергию на потрясение и удивление в отношении того, что вполне предсказуемо заранее. Никакая система, где бы она ни существовала, не застрахована от человеческих недостатков. Если бы она существовала… — он выдавил усталую улыбку, — …то мы были бы компьютерами. Твои гиперчипы, Нансия, могут быть защищены «от дурака», но человеческая часть тебя делает ошибки — и точно так же их делаем все мы. К счастью, — добавил он, — люди могут также распознавать и исправлять ошибки — в отличие от компьютеров, которые просто продолжают процесс, пока он не завершится тотальным крахом. А теперь, если ты не против, я хотел бы на некоторое время получить доступ к твоей коммуникационной системе. Я хочу посмотреть, что я могу сделать, чтобы уберечь Блэйза от краха.
Хотя объяснения Блэйза оказались вполне удовлетворительными на эмоциональном уровне, все-таки у него были проблемы с законом. Неважно, насколько прекрасной была его мотивация, но факт оставался фактом: Блэйз сфальсифицировал отчеты ПТП, продавал на черном рынке поставки продовольствия и переводил доходы на свой личный сетевой счет. Оставить его на Ангалии, одновременно доставив всех остальных на Центральные Миры для привлечения к суду, было бы расценено как наихудший вид протекции. Все, что мог сделать Фористер, — это убедиться, что в представленной суду записи будут отмечены все
