похожее на машинку системы «Ундервуд». На серебряной табличке было выбито клеймо: «Сфинкс 1939 год».
– Пленных берем? – глаза Шамана загорелись удальством, он поднял растопыренные пальцы над клавишами, но так и не опустил их, как пианист в музыкальном экстазе.
– Зачем тебе эта седая древность? – удивился Иван.
– Буду с дядюшкой Нихилем перебрехиваться. Программа наверняка заведена в его бортовой комп.
Иван лишь плечами пожал в ответ на чудачества друга.
– Ну, что, старушка, закинем ногу за ушко? – Шаман любовно огладил боевую подругу и ловко отсоединил разъемы идущих от нее кабелей.
Где-то на подступах к Садовому кольцу завыла сирена.
– Уходим! – поторопил его Иван.
В коридоре Шаман притормозил возле тумбы электрораспределителя.
– Сейчас устроим им новогодний фейерверк! – хищно оскалился Шаман, щелкая кнопками и тумблерами.
Через минуту к парадному крыльцу «Гидры» прикатило подкрепление, но опоздало: коробка «Гидры» полыхала, все ее девять этажей играли огненными языками и сыпали искрами короткого замыкания.
На углу проспекта Сахарова Ник и Иван поймали такси.
– Дай мобильник, – попросил Ник и набрал несколько цифр. – Але, шеф. Усе в порядке... Понял, скоро буду. Дуем в аквапарк! – без паузы скомандовал Шаман. – Группа Сельдерея выехала на освобождение заложника, каждый человек на счету!
– А ты-то тут при чем?
– А ты еще не понял?
– Понял... Предупреждать надо, – без энтузиазма заметил Иван.
– Прости... – усмехнулся Шаман.
Мороз в ту ночь был крутенек и пощипывал Сельдерея за щеки. Готовясь к штурму, группа Сельдерея скрытно заняла позиции на подступах к «Тортиле». Под ее прозрачным панцирем орудовали Шаман и некий добровольный помощник, вытащивший шифровальщика из пасти «Гидры».
Глава 9
Подводная пытка
С океанского дна поднимаются рыбы-мечи,
Чтоб терзать мою плоть,
на последнем сеансе допроса...
Пожалуй, только для горе-писателя эта воистину роковая ночь мало чем отличалась от всех прочих ночей. Разве что подводная
Парнасов приник к стеклу всей грудью, ухом и щекой, потерявшей округлость за месяцы тревог и лишений. С некоторых пор безмолвный язык морских тварей стал понятен ему:
Зловеще скрипнули петли сейфовой двери. Парнасов загнанно оглянулся на скрип: на пороге его темницы стоял доктор Иммортель в зеленом хирургическом халате. В измазанной зеленкой ладони он сжимал ручку чемоданчика. Под мышкой у доктора торчал сачок для ловли пиявок.
Следом за Иммортелем четверо крепких парней в комбинезонах с эмблемой «Гидры» вкатили странное кресло с множеством механических зажимов, ременных петель и фиксаторов, похожее на летный тренажер.
– С Новым гадом, – зловеще проскрипел Иммортель и позеленел еще больше.
– У вас по сюжету что-то гаденькое, господин Бессмертник? – отозвался Парнасов.
– У нас по сюжету новогодний банкетик, – в тон ему ответил доктор.
– Вот и славно! Я готов подкрепиться жареным поросеночком или дюжиной перепелов на вертелах, – все еще бодрился Парнасов.
– Не рекомендую переедать на ночь, тем более что в эту ночь ужином станете вы, милейший. Мои «черные вдовушки» будут в восторге...
Он снял крышку с большой медицинской биксы. В ней кружились и расправляли капюшоны пиявки «вечной молодости». Зеленый доктор с нежностью наблюдал за голодными конвульсиями своих подопечных. Для увеличения аппетита у «водяных червяков» в биксу был залит кислый хлебный квас.
– Потерпите немного, прелестницы, – ласково приговаривал он.
Парнасов затравленно огляделся, отчаянность положения придала ему решимости. Сбив с ног зеленого доктора, он в один прыжок очутился у железных дверей и даже успел повернуть сейфовый «рубильник», заменявший замок, но возникшие за дверью два дюжих «гидранта» профессионально уложили Парнасова ухом на скользкий кафельный пол. Затем стащили с беззащитного пленника всю одежду и швырнули его в кресло. Щелкнули зажимы, чмокнули пневматические присоски, и Парнасов завис в кресле, как муха в паутине.
В пыточную скользнули Бета и Гимел, одетые медсестрами. В их руках заиграли опасные бритвы. Чуя недоброе, Парнасов зажмурил глаза. Глумясь над скромным «достоинством» маститого писателя, агентши быстро и бесстыдно скосили все заповедные «лужки» на теле Парнасова.
– Вот и славненько, – потер ладони Иммортель, – мои пиявочки проголодались!
– Типичный плагиат! – выплюнул Парнасов в лицо своему мучителю. – Я разгадал вас, Дуремар. Ваш номер в колоде – тринадцать. Это карта «Смерть».
– А вот оно...
Зеленый доктор раскрыл чемодан и с грохотом вывалил на столик разнокалиберные щипцы и зубодробительные клещи.
Дверь в камеру распахнулась и появился луноход Нихиля.
– Ну-с, приступим, – скомандовал он, потирая влажные ладошки. – И поторопитесь!
– Да я и сам хотел бы разделаться с ним побыстрее, – вздохнул Иммортель, поглядывая на часы. – До Нового года – всего ничего, а я все еще на службе.
– Ну, так отравите или застрелите меня, – воспрял духом Парнасов. – Только не мучайте...
– Сожалею, – вполне искренне вздохнул Нихиль, – но вы просто обязаны помучиться перед смертью.
– Вы последователь маркиза де Сада? Вы получаете удовольствия от мучений своих жертв? – догадался Парнасов.
– Я уже ни от чего не получаю удовольствия, – равнодушно признался Нихиль. – Но ваше предсмертное любопытство делает вам честь. Вы напоминаете мне Сократа – говорят, в последние часы перед казнью он все еще пробовал научиться играть на кифаре. Все дело в том, что вы, Парнасов, просто обязаны помучиться перед смертью, а мы сэкономим пулю.
– Я оплачу, – пообещал Парнасов.
– Нет-нет, не уговаривайте меня. Я выполняю свой служебный долг и уполномочен поставить «замок» на сундук с вашим именем. Вы слишком много знаете, и после смерти ваши знания неизбежно поступят в общий банк, откуда их могут вытащить всякие экстрасенсы или доморощенные медиумы. Но если вы умрете в муках, без духовного просветления, то ваш дух будет охранять тайну, привязанный к ней страшной памятью. Так мы поступаем со всеми, кто заглянул в запретную кладовку.
При помощи этих простеньких инструментов инквизиторы Средних веков ставили замки на древние знания. Души замученных ими «ведьм» становились пугалами на путях к нему и «живыми мертвецами», охранявшими сундуки с сокровищами... Согласитесь, это тема для целого романа, но вы его уже никогда не напишите. Прощайте, Парнасов, мы вряд ли увидимся. Даже там, – Нихиль неопределенно покрутил пальцем, то ли показывая наверх, где резвились в волнах бирюзового эфира посетители аквапарка, то ли вниз, к огненному ядру Земли.
– Тринадцатый, приступайте! – скомандовал он.
При звуках своего номера зеленый доктор радостно звякнул инструментами, словно застоявшийся конь колокольцами.
Глава 10
Ночь стеклянных ножей
В бесконечной ночи я внезапно прозрел...
Если боги хотят покарать грешника, они в первую очередь лишают его разума. То же случается и с более крупными общественными организмами и даже мощными и законспирированными силовыми центрами. Пока на одном конце Москвы полыхала и ухала взрывами девятиэтажная коробка «Гидры», остальные щупальца Мерцаловского спрута тряслись в конвульсиях. Набор из четырех простых цифр, которые ровно двадцать два раза умудрилась ввести в компьютер заблудившаяся провинциалка, произвели что-то вроде трепанации и взломали электронную защиту мозга корпорации, сделав его доступным и беззащитным. Сверхнадежный компьютер внезапно завис и перепутал все команды. Системный сбой в последнюю в году ночь обернулся крахом и финансовым апокалипсисом великой игровой империи. В эту ночь все игроки, заглянувшие на огонек в мерцаловские казино, ушли с гигантскими выигрышами, до дна вычерпав все мерцаловские закрома. Да и могло ли быть иначе, если за плечами девушки, бросившей вызов «Фортуне», было само Копье Судьбы:
