поскользнувшись парадными туфлями, съехала по шелковому ковру к правому бортику алькова; туда же снесло и всех остальных. Врезавшись животом в перила, она перегнулась над бортиком под опасным углом.
В эту секунду Дэрин увидела, что водитель передней ноги, вылетев со своего сиденья, лежит, распростершись, прямо в кружке расступившихся демонстрантов. Не менее ошеломленные, чем он сам, они теперь помогали ему подняться.
Как получилось, что человек вылетел из седла?
Тут в поле зрения Дэрин мелькнуло нечто гибкое: из толпы кто-то метнул аркан, ловко захватив им плечи водителя задней ноги и выдернув его с сиденья. А по передней ноге вверх уже спешно карабкался кто-то в синем мундире.
— Нас берут на абордаж! — крикнула Дэрин, перебегая к левому бортику хауды. «Неустрашимого» штурмовали и здесь.
Водитель другой задней ноги тоже оказался сдернут со своего сиденья, а тот, что спереди, тщетно пытался высвободиться из петли, затянувшейся вокруг его талии.
На глазах у Дэрин в кресло водителя уселся человек в синем британском мундире и взялся за рычаги.
Машина, судорожно дернувшись, пришла в движение и грузно пошла на толпу. Послышались крики: механический зверь топнул ножищей так, что в пыль искрошил булыжник. Демонстранты в красных фесках кинулись врассыпную.
•ГЛАВА 12•
— Сделайте же что-нибудь, мистер Шарп! — закричала доктор Барлоу, перекрывая гул толпы. — Нас, похоже, берут в плен!
— Да-да, мэм, я обратил внимание!
Привычным ножом-стропорезом не воспользуешься: на парадном мундире просто нет карманов для него. Придется действовать голыми руками.
— Как мне пробраться к сиденьям? — спросила она водителя хауды.
— Отсюда никак, сэр! — ответил тот, до онемения суставов сжимая рычаги. Махина перла через ошалевшую от ужаса толпу; он едва успевал откидывать хоботом людей на безопасное расстояние. — Ножные водители залезают с земли, когда элефантина опускается на колени!
— Вот черт! А веревка на борту есть?
— Боюсь, что нет, сэр! Это ж не морской корабль!
Дэрин застонала от отчаяния: ну как же так, корабль — и без веревки? Машина вновь будто запнулась, и Дэрин, чтобы удержаться на ногах, схватилась за перильца.
Огибая хауду по периметру, Дэрин заметила, что троих из четырех водителей уже заменили самозванцы в синих мундирах. На своем сиденье оставался лишь левый передний, но он был по-прежнему опутан веревкой, которая натянутой струной уходила в толпу. Долго ему не удержаться.
Тем временем три ноги шагохода вразнобой топали и скребли мостовую. На глазах у Дэрин передняя правая ножища растоптала как скорлупку груженную каштанами повозку; каштаны при этом разлетелись, будто шрапнель.
— Чертовы идиотские машины! — выругалась Дэрин.
Настоящее животное различило бы, кто его хозяева, а кто нет.
Неожиданно хобот изогнулся вправо, изловив в толпе того, кто пытался сдернуть водителя с сиденья. Злоумышленник, с криком отлетев, выпустил веревку.
— Молодчина! — похвалила Дэрин. — А ты можешь скинуть к чертям тех самозванцев?
Водитель, не глядя на нее, мотнул головой.
— До задних седел вообще не дотянуться. Но может…
Он передернул рычаги, и хобот, хлестнув по правому боку, изогнулся в попытке достать водителя на передней ноге, но в ярде от него со скрежетом остановился.
— Нет, сэр, бесполезно, — сказал водитель. — Эта штука не такая гибкая, как настоящий зверь.
Гибкая или нет, но мощи в этой махине было хоть отбавляй. Сейчас она валко продвигалась по улице, сметая все на своем пути. Одна из гигантских ног разнесла в щепки какой-то фургон. Последний из оставшихся британцев-водителей что было сил старался остановить машину, но одна нога не могла совладать с тремя.
— Можешь схватить что-нибудь, чтобы использовать как оружие? — допытывалась у водителя Дэрин. — Тебе всего-то несколько футов не хватает!
— Эта машина жестянщиков, сэр! Сноровка не та!
— Вот ч-черт! — Дэрин сплюнула. — Тогда придется мне!
Человек на секунду отвлекся от управления.
— Чего, сэр?
— Изогни-ка спереди хобот, вот так! Да поживей! — велела она, стягивая нарядный китель.
Обернувшись, она не целясь бросила одежду Ньюкирку, а сама вылезла из хауды на голову элефантине.
— Что ты задумал, черт возьми?! — крикнул вслед Ньюкирк.
— Пошалить! — отозвалась Дэрин с шаткой поверхности слоновьей головы, выжидая, когда кончик металлического хобота пододвинется достаточно близко. Так, уже вот-вот… Прыг!
Руки обвились вокруг легированной стали. Щелкнули сегменты, и Дэрин вознеслась над толпой. Ноги сами собой мотнулись следом, словно она летела на кончике огромного свистящего кнута. Ее несло к правой передней ноге шагохода. Самозваный водитель таращился на Дэрин, выпучив глаза, в то время как она метила в него обеими ногами. Однако в последнюю секунду он пригнулся, и парадные туфли девочки промелькнули у него над головой. Проносясь мимо, Дэрин невольно ослабила хватку — ладони мгновенно соскользнули по отполированному металлу хобота.
Самозванец, насупившись, выхватил нож. Странно: лицом он был заметно бледнее, чем демонстранты из толпы.
— Dummkopf! — крикнула ему Дэрин.
— Sie gleichen die![1] — рявкнул он в ответ.
Говор жестянщика!
Дэрин сузила глаза. Никакой это не турок, и не вайнах, и не курд, или кто у них тут есть еще, а чистой воды немец! Вот только как от него избавиться? Не туфлями же биться против ножа.
Она оглянулась на хауду. Доктор Барлоу что-то кричала водителю. Хорошо бы, слова ученой леди — что бы она ни задумала — побыстрей воплотились в действие. С каждым валким шагом элефантины хватка Дэрин на гладкой стали ослабевала.
Хобот вновь гибко изогнулся, пронося Дэрин на небольшой высоте; внизу мелькали камни брусчатки. Интересно, как она разгадает замысел ученой леди за эти секунды в воздухе? Внезапно хобот, дернувшись, замер, повинуясь намерению водителя держаться вровень с шаткой поступью машины. Дэрин глянула вниз. Она висела прямо над прилавком с горками специй.
— Какого черта? — пробурчала она. Или доктор Барлоу рассчитывает, что она выманит германца из гнезда домашним угощением?
Через секунду-другую такого висения у Дэрин защекотало в носу, а глаза увлажнились. Оно и понятно: едкий запах этих специй на расстоянии вытянутой руки у кого угодно вышиб бы слезу.
— Вот спасибо, доктор! — буркнула она и чихнула. Видимо, это добавило ей сообразительности: потянувшись, она ухватила кулек с самой едкой на вид рыжей субстанцией.
Вновь изогнулся хобот, стремительно неся Дэрин к засевшему на правой передней ноге германцу, который холодно щурится, прикидывая, как сподручнее пустить в дело посверкивающий в руке нож.
— Угощайся, колбасник! — крикнула Дэрин, запуская в него весь кулек целиком.
Движение хобота удвоило силу броска, и снаряд, угодив в грудь пруссака, лопнул пушечным ядром,
