Уладив все, Кит махнул рукой мисс Ингрэм, приглашая ее с собой, и хозяин проводил их к лестнице наверх.
Номер оказался вполне приличный, опрятный и без излишеств, с узким окошком и огромной кроватью рядом с камином. В очаге лежали подготовленные дрова.
– Сейчас пришлю горничную растопить вам камин, – сказал хозяин, выходя в холл.
Кит рассеянно кивнул, обводя комнату взглядом. Он мог снять и два номера, но не хотел оставлять мисс Ингрэм в одиночестве, ведь мужское пальто на ней – это не защита. И его собственное желание не лишаться ее компании здесь ни при чем. По крайней мере, именно так сказал себе Кит, посмотрев на единственную в номере кровать.
Конечно, нет ничего странного в том, что братья спят на одной кровати; но Кит начал подыскивать себе иное спальное местечко. Как нарочно, единственный стул был жестким, с прямой спинкой, и Кит подумал, что прилечь на полу не хуже, чем сидеть всю ночь у двери, как накануне.
Мисс Ингрэм уже задергивала занавески, и Кит потянулся за свечой, чтобы не сидеть в темноте, пока горничная придет разжечь камин. Вчера он успел понять, что одно дело ночевать с мисс Ингрэм в одном помещении и совсем другое – находиться рядом с ней в полной темноте.
Но тут она негромко вскрикнула, и Кит застыл на месте. Он удивленно поднял голову и увидел, что она жестом манит его к окну, выходящему на мощеный внутренний дворик. Кит подошел поближе и глянул поверх ее плеча, стараясь рассмотреть то, что привлекло ее внимание. Постоялый двор Лонгмэн не значился почтовой станцией, и здесь было относительно тихо, так что нетрудно было наблюдать за двоими мужчинами, прислонившимися к затененной стене.
Кит на расстоянии почувствован напряжение и испуг мисс Ингрэм, но поборол в себе желание обнять и утешить ее.
– Вряд ли они ехали следом за нами, это маловероятно, – заверил он. – Иначе мы заметили бы их раньше, по пути от нежилого дома.
– Возможно, они просто поджидали на дороге.
– Так долго? И на какой дороге?
– На любой из тех, что ведут в Лондон, – сказала мисс Ингрэм. Она слегка обернулась. – Если мы сейчас поедем в Чесвик, то сможем оторваться от них.
Кит снова хмыкнул: знакомая песня, но его не удивишь. Такие упрямицы, как мисс Ингрэм, не склонны сдаваться легко. Тем более она уже говорила ему, что может отправиться туда и в одиночку. Она решительна и невозмутима, даже несмотря на присутствие тех двоих, внизу во дворе, но от этого Киту не легче.
Да, раньше он был слеп и мог не почуять приближающейся беды, но горький опыт обострил его наблюдательность, и он сознавал: стоит ему отвернуться, в ту же минуту мисс Ингрэм может выскользнуть отсюда – из огня да в полымя. Одна.
И тут он понял, в чем дело. Не в том, что ее упорство глупо и бесполезно, и не в том, что он думает по поводу той книги Мэллори. И даже не столь важно, была ли она совершенно искренна с ним. Единственное, чего он желал, – обеспечить ее безопасность. И если он не может принудить ее вернуться домой, остается только последовать за ней, ради нее самой.
В глубине души Кит подозревал, что были и другие, эгоистичные мотивы, побуждавшие его следовать за мисс Ингрэм. Но все же преобладал тот первый искренний порыв помочь ей, когда он узнал, что ее карета сломалась по пути в Оукфилд. Он некогда чуть не потерял сестру, и теперь ни за что не оставит эту женщину в беде.
– Так и быть, едем в Чесвик, – сказал он.
Если мисс Ингрэм и удивилась его внезапной капитуляции, он не заметил этого, поскольку внимательно наблюдал за теми двоими, внизу. Пожалуй, нелишне посмотреть, что они там замышляют, подумал он. В это время тот, что повыше, отделился от стены, и оказалось, что одет он не так экстравагантно, как те разбойники – всего лишь в ливрею. И превосходную ливрею, надо заметить.
Кит порадовался своей предусмотрительности: не хватало только столкнуться с ними, спустившись вниз, с него довольно и одного предписания на арест.
– Эти двое примерно того же роста, что и наши преследователи, но одеты по-другому.
Мисс Ингрэм обернулась, словно желая поспорить, но тут раздался стук в дверь, и она быстро отвернулась, отступив в дальний угол комнаты. Вряд ли те двое пожаловали к ним в гости – но Кит на всякий случай схватился за пистолет. Дверь отворилась, и вошла усталая горничная.
Она вручила им поднос с едой, затем затопила камин и вышла. Кит отдал единственный стул в распоряжение мисс Ингрэм, и верх ступенчатой прикроватной тумбы послужил ей столом. Сам Кит присоседился напротив на полу, поставив свою тарелку на нижнюю ступеньку.
Пламя очага слабо освещало темную комнату, они молча ели, прислушиваясь к потрескиванию дров в камине. Кит думал о том, что их сегодняшняя ночевка весьма похожа на предыдущую, правда, комната эта гораздо меньше и уютнее – что несколько сближало их. Возможно, такое чувство было навеяно и совместным ранним ужином.
Прошлой ночью, сидя у двери, Кит едва мог видеть в темноте перед камином бесформенный силуэт. Но сейчас в пляшущих отблесках огня он хорошо видел мисс Ингрэм. Киту захотелось, чтобы она сняла, наконец, это треклятое кепи, чтобы можно было смотреть на ее волосы…
– Что такое?
При звуках ее голоса Кит очнулся и отвел взгляд, уткнувшись в свою тарелку. Ему хотелось сказать ей, что можно снять головной убор, пока они здесь вдвоем, без посторонних глаз, но ее тон смутил его.
– Нет, ничего, – пробормотал Кит.
Пожалуй, не надо давать волю воображению, тем более что его компаньонка никак не тронута этой интимной обстановкой. Но когда она брала бокал с вином, ему почудилось, что ее рука дрожит.
– Почему вы так уверены, что там внизу не те двое, что напали на нас? – спросила она.
Кит хмыкнул. Теперь он был уверен, что мисс Ингрэм не разделяет его восторгов по поводу совместного ужина. Она была настроена по-деловому, весь ее вид говорил, что ему не следует терять бдительности.
– Потому что они одеты как лакеи герцога Монтфорда, – ответил он.
– Ну и что?
– Я сомневаюсь, что слуги герцога занимаются поисками книги друидов. – И Кит подцепил вилкой кусок мяса.
– Почему бы и нет? – возразила она. – Сходить с ума по книгам может всякий, независимо от ранга. Сам принц-регент известный коллекционер, как и герцог Девонширский. А такой авторитет, как преподобный Томас Дайбин, утверждает, что эта страсть возникла не сегодня, а с тех пор, как существуют книги.
– Возможно, – согласился Кит, – но я не понимаю, как благородный человек может нанимать убийц или похитителей.
– Даже чтобы завладеть такой редкой книгой?
– Даже чтобы завладеть такой редкой книгой, – ответил Кит. Он подозревал, что вовсе не алчность вела этих приобретателей, а иная, темная страсть извращенцев.
– Не знаю. Я слышала такие истории, какие вам вряд ли придутся по нраву, – сказала мисс Ингрэм. – О воровстве и подлоге, о коллекционерах, выкупающих свои собственные книги, отданные в залог или подаренные, об отчаявшихся людях, наложивших на себя руки после потери своей библиотеки. Один антиквар скупил все имущество астролога Джона Ди в надежде, что обнаружит там ценные книги.
Кит мог бы посмеяться в ответ, но нечто подобное уже происходило с его домом, и сердце его заныло. Правда, в его доме книги Мэллори не было, но это не остановило тех людей.
– Самые алчные организовали свое общество, Роксбургский клуб, после того как коллекция герцога Роксбурга пошла с молотка. А вы, должно быть, слышали о Ричарде Гибере, который отвел под свои библиотеки несколько домов, они забиты сотнями тысяч книг, до самого потолка.
– Я всегда думал, что мой отец просто обожал свои книги, – сказал Кит, покачав головой.
Мисс Ингрэм посмотрела на него искоса.
– Удивительно, что вы не заразились его манией, – усомнилась она.
