Запищала рация.
– Извини, – сказал сержант. – Вызывают.
Он отошел на несколько шагов и принялся вслушиваться в хрипение и треск из трубки. Дар выключил ноутбук и сунул его в машину. Мотор «Акуры» продолжал тихо урчать, поддерживая работу кондиционера.
Подошел Камерон. Его лицо перекосила насмешливая гримаса.
– Ребята только что откопали в воронке рулевое колесо от «Эль Камино», – сообщил он.
Дарвин молча ждал продолжения.
– Фаланги пальцев впечатались в пластик колеса, – закончил Камерон. – Глубоко впечатались.
Дар пожал плечами. В это время зачирикал его мобильник.
– За что я люблю Калифорнию, Пол, – сказал Дарвин, доставая телефон, – так это за то, что сотовая сеть покрывает ее полностью. Связь есть всегда.
С минуту он слушал, потом сказал:
– Буду через двадцать минут.
И отключился.
– Что, пора браться за работу по-настоящему? – снова усмехнулся Камерон, видимо, представляя, как в течение следующих дней он будет рассказывать и пересказывать сегодняшнюю байку всем знакомым.
Дар кивнул.
– Это мой шеф, Лоуренс Стюарт. Он нашел для меня кое-что посерьезней этой ерунды.
– Semper Fi,[7] – бросил куда-то в пространство Камерон.
– O seclum insipiens et inficetum.[8] Катулл, сорок три, восемь, – произнес Дар в том же тоне.
ГЛАВА 2
До индейской закусочной, стоящей на перекрестке нескольких дорог, куда Дарвина вызвал его начальник Лоуренс Стюарт, Минор долетел на своей «Акуре» за пятнадцать минут. Лоуренс попросил Дара «приехать как можно скорее». С антирадаром, прощупывавшим шоссе впереди, сзади и по бокам, «как можно скорее» на «Акуре NSX» означало 162 мили в час.
Закусочная с казино, гаражом и заправкой располагалась к западу от Палм-Спрингс и резко отличалась от обычных индейских казино – глинобитных пылесосов в стиле пуэбло, которые высасывали последние денежки из карманов янки и вырастали вдоль дорог как грибы после дождя. Это было видавшее виды, запущенное строение, расцвет которого пришелся, видимо, на начало 1960-х – золотые годы весьма далекого отсюда 66-го шоссе. Так называемое «казино» представляло собой комнатенку чуть ли не на задворках закусочной, в которой стояло шесть игровых автоматов и стол для игры в очко, за которым чуть ли не круглосуточно работал все один и тот же крупье – одноглазый индеец.
Дар сразу увидел Лоуренса. Его шефа трудно не заметить – это двухметровый здоровяк весом в 115 килограммов, с добродушной усатой физиономией. Правда, сейчас лицо Лоуренса как-то странно разрумянилось. Его «Исудзу Труппер» модели 86-го года стоял под палящими лучами солнца у стеклянной витрины закусочной, в стороне от бензозаправки и гаража.
Дарвин поискал взглядом тенистое дерево, под которым можно было бы припарковать «Акуру», не нашел и загнал машину в тень от спортивного авто Лоуренса.
С первого взгляда стало понятно, что у шефа не все благополучно. Лоуренс отвинтил фару и разложил стекло, ободок, рефлектор, лампочку и прочие детали на капоте, не забыв подстелить чистую тряпочку. В настоящий момент правая кисть шефа находилась внутри пустого гнезда, левой рукой он пытался выдернуть застрявшую кисть, а подбородком прижимал к плечу сотовый телефон.
Лоуренс был одет в джинсы и рубашку-сафари с короткими рукавами, которая потемнела от пота на груди, на спине и под мышками. Приглядевшись, Дарвин заметил, что лицо шефа не просто разрумянилось, а приобрело нездоровый багровый оттенок. Еще чуть-чуть, и начальника хватит апоплексический удар.
– Эй, Ларри! – окликнул его Дар, захлопывая за собой дверцу «Акуры».
– Черт побери, не называй меня Ларри! – прорычал здоровяк.
Все звали Лоуренса Ларри. Как-то Дарвин встретил его брата, Дэйла Стюарта, который рассказал, что Лоуренс-не-называй-меня-Ларри ведет безнадежную войну за свое имя еще с семилетнего возраста.
– Хорошо, Ларри, – покорно согласился Дар, прислоняясь к правому крылу «Исудзу». Он осторожно облокотился о разложенную тряпочку, стараясь не коснуться раскаленного капота. – Что у тебя стряслось?
Лоуренс выпрямился и огляделся. По его лбу и щекам катился пот и капал с подбородка на рубашку. Он повел глазами в сторону витрины закусочной.
– Видишь того парня на третьем стуле? Да не верти ты головой, черт побери!
Дар скосил глаза на широкую стеклянную витрину.
– Такой невысокий человечек, в гавайской рубашке? Он как раз доедает… что? А, яичницу!
– Он, – подтвердил Лоуренс. – Бромли.
– А, выследили-таки.
Лоуренс и Труди уже четыре месяца искали шайку угонщиков. Кто-то воровал новые машины из прокатной фирмы «Авис», которая была одним из корпоративных клиентов агентства Стюартов. Ворованные машины перекрашивали, перегоняли в соседний штат и продавали.
Чарли Бромли по прозвищу Молчун уже несколько недель подозревался в причастности к этому делу. Но Дар не принимал участия в расследовании.
– У него вон тот лиловый «Форд» с прокатными номерами, – сообщил Лоуренс, все еще прижимая подбородком трубку сотового телефона.
Из трубки послышалось чириканье.
– Минуту, солнышко, сюда приехал Дар, – произнес шеф.
– Труди? – поинтересовался Дарвин.
– А кого еще я называю солнышком? – вытаращился на него Лоуренс.
– Ну, я не лезу в твою личную жизнь, Ларри, – развел руками Дар.
И улыбнулся, поскольку на его памяти Лоуренс и Труди были единственной искренне любящей и преданной друг другу супружеской парой. Официально фирма принадлежала Труди. Их семья жила, дышала, разговаривала и трудилась в унисон по шестьдесят-восемьдесят часов в неделю, так что вряд ли у них хватало времени на что-то, кроме проблем страховых компаний и связанных с ними расследований.
– Возьми трубку, – попросил Лоуренс.
Дар извлек сотовый из-под мокрого от пота подбородка шефа.
– Привет, Труди, – произнес он в трубку, а Лоуренсу заметил: – Не знал, что «Авис» выдает напрокат лиловые «Форды».
Обычно Труди разговаривает спокойным, деловым тоном. На этот раз ее голос был не только деловым, но и крайне раздраженным.
– Ты можешь освободить этого идиота?
– Попытаюсь, – ответил Дар, начиная вникать в ситуацию.
– Решите ампутировать руку – перезвони, – бросила Труди и отключилась.
– Черт! – прорычал Лоуренс, не спуская глаз с закусочной, внутри которой официантка забирала у Бромли пустую тарелку. Человечек допивал кофе из чашки. – Он сейчас выйдет.
– Как тебя угораздило? – спросил Дар, кивая на правую руку шефа, застрявшую в гнезде фары.
– Я висел на хвосте Бромли с самого утра, когда еще не рассвело. А потом заметил, что у меня не горит одна фара.
– Плохо, – согласился Дар. – Подозреваемый легко мог заметить в зеркальце заднего вида одноглазую машину.
– Вот именно, – огрызнулся Ларри, безуспешно пытаясь извлечь руку из глазницы своей «Исудзу». – Я сразу понял, в чем дело. У этой модели проводка постоянно провисает и контакты легко отходят. Такая у них сборка. В прошлый раз Труди удалось подсоединить его обратно.
– У Труди рука поменьше, – кивнул Дар.
Лоуренс покосился на своего эксперта по дорожно-транспортным происшествиям.
