– Пошли вы на хер. – Подумав, Уилл добавил:
– …Сэр.
Трамбо с трудом подавил желание схватить гарвардского выпускника за тощую шею и выбросить с седьмого этажа.
– Что ты сказал?
– Я сказал: «Пошли на хер». Погибла уже уйма людей, и я пока не готов присоединиться к ним. Это не входит в мои служебные обязанности.
Трамбо на всякий случай спрятал руки за спину.
– Я заплачу, – сказал он сквозь зубы, – Десять тысяч долларов.
Уилл Брайент рассмеялся.
– Хорошо, пятьдесят. – Можно было послать кого-нибудь из охраны, но эти парни слишком тупы. Бобби Танака – трус, а Картера он уволил. Оставался Брайент.
Помощник покачал головой.
– Ладно, черт побери! Сколько?
– Пять миллионов. Наличными. Перед глазами у Трамбо замелькали красные пятна. Немного успокоившись и придя в себя, он выдавил:
– Миллион.
– Пошли на хер, – последовал ответ.
Оставалось удавить чертова вымогателя или уйти. Трамбо выбрал второе и вернулся в зал, где официанты как раз разносили главное блюдо – ягненка, зажаренного с медом и кокосом, под имбирным соусом.
– Вы в порядке, Байрон-сан? – осведомился Сато. – У вас лицо цвета лобстера. – Он сказал «робстера».
– В порядке. – Трамбо взял нож, с наслаждением представляя, как втыкает его в горло предателя. – Давайте лопать эту дрянь.
Корди услышала вертолет еще до того, как он приземлился. Луч прожектора скользнул по Большому Хале, затарахтел мотор, и легкая тень скрылась в темноте.
Корди знала, что задумала Элинор. Она хотела спуститься в Милу, как это сделала сто лет назад ее тетя, и вывести оттуда души хаоле, чтобы Пеле могла сражаться с врагами, не опасаясь за судьбу заложников. Еще она хотела взять с собой красавчика куратора, следуя древнему правилу: спускаться должны мужчина и женщина.
Корди не хотела никого спасать. Она только хотела, чтобы она и ее подруга Нелл остались живы. Она была готова пойти на вертолетную площадку, чтобы предупредить Нелл и Пола об опасности…, но это значило оказаться в темноте среди тварей, которых вряд ли остановит ее револьвер.
– Черт! – громко сказала маленькая круглолицая женщина и, проверив еще раз содержимое сумки, открыла дверь.
В коридоре шестого этажа было темно. Сверху слышались музыка и голоса, но ниже все тонуло в темноте. Корди была уверена, что лифт отключен, а это значило, что ей придется спускаться по наружной лестнице, освещаемой только газовыми фонарями с улицы да дьявольским светом вулкана.
«Достаточно, чтобы разглядеть кабана в тысячу фунтов», – решила Корди, запирая за собой дверь. Сделав несколько шагов, она нахмурилась, сняла туфли и засунула их в сумку. Лучше издавать как можно меньше шума.
Элинор почти не помнила остаток полета, настолько ее переполняли противоречивые мысли и чувства. Пилот проявил обеспокоенность положением Молли Кевалу, и она с трудом убедила его, что в пещере действительно никого не было. Пол на заднем сиденье молчал.
Они подлетели к Мауна-Пеле с моря.
– Света нет, – заметил Майк, включая прожектор. Элинор увидела внизу кроны пальм, пустые хале, заброшенный Бар Кораблекрушения.
– Не знаю, стоит ли оставлять вас здесь. – Пилот повернулся к ней. – Не похоже, что они включили аварийные генераторы. Должно быть, утром курорт эвакуируют. Может, забросить вас в Кону?
– Все будет в порядке, – сказал Пол Кукали. Голос у куратора был усталый.
– Не знаю. Мы видели недалеко новую трещину. Всего в трех милях отсюда бьет фонтан лавы, и неизвестно еще, что делается в лавовых трубках.
– Все будет в порядке, – повторил Пол. Майк пожал плечами и направил вертолет на посадку. Они сели на темную площадку, и Элинор еще раз смогла оценить искусство пилота.
– Спасибо большое, – сказала она. – Этот полет был очень важен для меня. Я его никогда не забуду.
Майк кивнул, хотя в глубине его серых глаз таились невысказанные вопросы.
– Как ты доберешься до Мауи? – спросил Пол.
– Из Кеахоле сообщают, что до настоящего шторма еще полчаса. Успею. – Он улыбнулся Элинор. – Дети уже легли, но Кэт всегда ждет, чтобы поужинать со мной. Ну ладно, желаю удачи.
Элинор и Пол вылезли из кабины, наклонив головы, чтобы не попасть под лениво вращающиеся лопасти. Даже здесь, в окружении деревьев, ветер был сильным.
Майк помахал им и включил мотор. Через секунду вертолет взлетел и взял курс на север, мигнув на прощание красным сигнальным огоньком.
– Молли ведь была там? – спросил Пол, когда они остались одни.
– Да.
– И что она сказала? Элинор замялась:
– Не знаю. Она что-то пела и одновременно говорила со мной…, как будто по другому каналу.
– Жрицы Пеле умеют это, – кивнул Пол. – Во всяком случае, так их слышат женщины. – В его голосе мелькнул оттенок горечи.
Элинор кое-что поняла:
– Так вы пытались молиться Пеле? Вы с вашими дядюшками взывали к Пеле, прежде чем выпустить Камапуа, Пана-эву и остальных?
Пол промолчал, но по выражению его лица Элинор поняла, что она права.
– Старые молитвы не действуют, – глухо сказал куратор. – Пеле не отозвалась на наши призывы.
– Это из-за насилия.
– Что?
– Из-за насилия, – повторила Элинор, чувствуя, как фрагменты мозаики в ее голове складываются в схему. – Много раз за столетия ваш кабан… Камапуа…, насиловал Пеле. Их битвы были частью мирового порядка, но насилие нарушило его. – Она показала на поле для гольфа за цветущими бутенвиллеями. – Как этот курорт…, он тоже нарушил порядок.
Прежде чем Пол успел что-нибудь сказать, их ослепил свет фар. Завизжали тормоза, и рядом остановился джип.
– На вашем месте я бы села, – сказала Корди. – Сейчас хлынет дождь.
Они залезли в джип – Пол назад, а Элинор на пассажирское сиденье, как в вертолете. Они уже ехали к Большому Хале, когда Элинор спросила:
– Слушай, это же мой джип, а ключи я не оставляла. Как ты его завела?
– Проволочкой, – невозмутимо ответила Корди. – И это не так легко, как показывают в кино.
– Почему? – спросил Пол.
