– Цель?
– Я не должен этого знать… но догадываюсь… у нас в Рио прошли слухи… Бекер намекнул, хотя и косвенно… – Шлегель тяжело дышал и молол языком, мешая немецкие, португальские и английские слова. Я терпеливо слушал.
– ФБР и Абвер сносятся через посредника, – говорил он. – Слухи об этом ходят уже по меньшей мере год.
– И эта высадка каким-то образом связана с ним, – сказал я.
– Думаю, да… не знаю. Возможно. Бекер сказал, что это очень важная операция. От нее зависит будущее Рейха. Пожалуйста, отпустите меня.
– Кто убил мальчика? – спросил я.
– Мальчика? Какого мальчика? – Было очевидно, что он не знает о гибели Сантьяго.
– Имена агентов, кроме радиста и Бекера?
Шлегель вновь замотал головой.
– Подождите… нет, подождите! Подождите, остановитесь! На Кубе есть еще два наших человека.
– Кто они? – Я сдерживал тошноту. Было очень жарко, от обугленной стены хижины несло гарью. – Где они находятся?
– Не знаю. Это группа ликвидаторов. Группа людей, специально подготовленных для…
– Их имена, – повторил я.
– Я не знаю имен. Честно.
– Хельга Соннеман – агент?
– Не знаю…
Шлегель вскрикнул, потом еще раз. Обретя наконец дыхание, он сказал:
– Клянусь всем святым и моей верой в фюрера, я не знаю их имен. Я не знаю, кто такая Соннеман – агент или просто богатая вздорная сучонка. Я знаю только, что один из ликвидаторов связан с командой Хемингуэя. Бекер постоянно получает от него информацию о ходе любительской операции Хемингуэя.
– Его кличка?
– Панама.
– Кличка его напарника?
– Колумбия.
– Группа ликвидаторов, – произнес я. – Вы уверены, что она состоит только из двух человек?
– Их двое. Это точно. Бекер получает сообщения от двух человек.
– Мужчины или женщины?
– Не знаю. Клянусь, не знаю.
– Кого они намерены ликвидировать? – негромко спросил я.
Шлегель опять замотал головой, и капли пота долетели до углей и обгорелых балок. Он нахмурил брови, и серая лента на его глазах сморщилась.
– Не знаю. Но, кажется, они до сих пор не получили радиограмму с приказом… завершить выполнение задания.
Наконец-то мы добрались до причин всего происходящего.
– Дайте мне ключ цифрового шифра, – сказал я.
– У меня нет… О господи! Хватит! Прошу вас!
– Ключ для шифра, – повторил я.
– Вы должны мне поверить. Это шифр Бекера. Он передал его через меня радисту „Южного креста“, но у меня плохая память на цифры, и я забыл… Не надо!
Крики постепенно утихли.
– Если у вас плохая память, вы должны были где-то записать его, – сказал я. – Если хотите жить, герр Шлегель, то отыщете его для меня в течение десяти секунд.
– Нет. Я не могу… Подождите! Да! Он в моем дневнике.
На третьей страничке от конца. Там столбик телефонных номеров.
Я вынул книжку и нашел нужную страницу. Рядом с фамилиями дельцов из Рио выстроились номера телефонов.
В Бразилии использовалась семизначная нумерация.
– Пятая строка сверху, – выдохнул Шлегель. – Я был вынужден записать его, чтобы не забыть.
– Два-девять-пять, – произнес я. – Один-четыре-один три? – Напряжение, отразившееся на лице Шлегеля, подсказало мне, что он солгал.
– Я его проверю, – негромко сказал я. – Вы уйдете отсюда только после проверки. И если он не подходит…
Тело Шлегеля обмякло – только этим словом можно описать, что с ним произошло. Казалось, из него вышел весь воздух, он сдулся и превратился в желеобразную оболочку вокруг бочки из-под горючего, смутно напоминающую человека. К своему стыду, я вынужден признаться, что уже видывал такое.
– Это тот самый номер, – громко простонал он. – Только его нужно читать наоборот.
Я швырнул отвертку в угли, подошел ближе, поднял нож и разрезал ленту на его запястьях, потом сорвал повязку с его опухших красных глаз.
Я поднял „люгер“ и сунул его в карман пиджака. Подойдя к двери и посмотрев на канаву, в которой мы нашли труп Сантьяго, я сказал:
– Почиститесь. Оденьтесь. Упакуйте свои чемоданы.
Десять минут спустя я подвел Шлегеля к машине. Он шагал, словно старик, его тело продолжало содрогаться. Я намеревался напоследок пустить в ход свинцовую трубу, облить Шлегеля виски, доставить его в аэропорт и заплатить какому-нибудь парню, чтобы тот помог моему „подвыпившему приятелю“ не пропустить свой рейс до Рио. Однако отпущенный мне на день запас удачи был израсходован с избытком, а толстому изнеженному Шлегелю и без того пришлось туго. Я знал, что он убьет меня, как только представится удобный случай, но не сегодня. И не слишком скоро.
Я отвез его в аэропорт. Всю дорогу он просидел с обвисшими плечами, опустив лицо. Добравшись до места, я вынул его чемоданы из багажника и поставил их на обочину. К деньгам Шлегеля я даже не притронулся.
Он стоял, дрожа всем телом и глядя себе под ноги.
– Надеюсь, вы понимаете, что за вами будут следить до тех пор, пока вы не займете свое место в самолете. – негромко сказал я. – Если вы кому-нибудь позвоните или заговорите с кем-нибудь, мои люди вернут вас ко мне. Вы поняли?
Шлегель кивнул; его лицо по-прежнему было опущено, ноги заметно тряслись.
– Садитесь на самолет, – продолжал я. – Летите в Рио.
Никогда не возвращайтесь на Кубу. Если вы никому не расскажете о нашей встрече, я тоже буду молчать. Никто не должен знать о нашем с вами разговоре.
Шлегель кивнул. Его пальцы тряслись. Я никогда не понимал, зачем таких людей выбирают для шпионской деятельности. Не понимал я и того, почему мы, разведчики, не бросаем свою профессию.
– Отправляйтесь домой, – сказал я и, сев в машину, уехал.
На Центральном шоссе, ведущем к Сан-Франциско де Паула, я открыл бутылку виски, которым собирался облить одежду Шлегеля. Вместо этого я прикончил большую часть напитка, еще до того как въехал в ворота финки.
– Estamos copados, – сказал я. В отличие от Хемингуэя, звук этих слов совсем не нравился мне.
Глава 22
Мы нашли труп Сантьяго 8 августа, в субботу. Нелепая драка с Хемингуэем произошла 9 августа, в воскресенье.
Я отвез Шлегеля в аэропорт 10 августа, в понедельник. Лейтенант Мальдонадо явился в усадьбу 11 августа, во вторник, накануне того дня, когда мы собирались выйти в море на „Пилар“ ловить агентов, которые должны были высадиться на сушу 13 августа.
Большую часть утра Хемингуэй занимался погрузкой припасов на яхту. Он решил, что, помимо Грегори и Патрика, в поход отправятся только Уинстон Гест, Пэтчи Ибарлусия, выздоравливающий Дон Саксон в качестве радиста и незаменимый старший помощник Грегорио Фуэнтес. „Южный крест“ вышел из
