Гвиневере церемониальный меч с рукоятью из слоновой кости. Девушка обошла по кругу знатных гостей, собравшихся в приёмном зале, и передала этот меч Артуру, низко поклонившись мужу. Вся её поза выражала абсолютную покорность. После этого супругов осыпали душистой хвоей и усадили во главе стола. В зале Дома Круглого Стола присутствовали только избранные, но время от времени с улицы, где веселился простой народ, заглядывал кто-нибудь, провозглашая тост за здоровье Артура и его прекрасной жены. Тут же воздух оглашался воплями радости, и волна громких голосов укатывалась далеко за пределы крепости.
С того дня минул почти месяц…
— С самого приезда сюда Гвиневера холодна ко мне, — сказал задумчиво Артур. — Поначалу я думал, что причина кроется в её глубоких переживаниях из-за тех разбойников, что напали на неё по дороге к нам. Но она заверила меня, что забыла о них уже на следующий день. И всё же она холодна. Любезна, уважительна, покорна, но холодна. Во всём холодна… Я до сих пор не разделил с ней супружеского ложа. Однако ведь она мне — жена! Разве законный супруг должен просить жену о близости? Я же могу просто войти в её спальню… Но я не желаю брать Гвиневеру силой…
— Она чурается тебя из-за твоей веры.
— Чем не угодила ей моя вера? Разве христиане смотрят на иноверцев свысока? — удивился Артур. — Ты хочешь сказать, что она считает меня…
— … Дикарём, — подсказал Мерддин.
— Какая глупость! Разве не родилась она на той же земле, что и я? Разве её предки не пили священный отвар из одного котла с моими предками? Неужели только потому, что я не ношу на шее креста, я плох для неё? Я построил этот город, здесь собрались лучшие и честнейшие люди Британии, они пришли сюда по собственной воле, никто не принуждал их. Меня уважают, мне доверяют, ко мне прислушиваются всюду. Любая женщина почтёт за великую честь, если я уделю ей несколько минут внимания, не говоря уже о большем. А Гвиневера?
— Думаю, что она смотрела бы на тебя более благосклонно, если бы ты принял крещение.
— Не думаю, что это растопит её сердце. — Артур с сомнением покачал головой. Сложив руки на груди, он задумчиво оглядел двор, где в раскисшей от дождя соломе возились свиньи и квохтали куры. — А теперь ещё этот проклятый мальчишка Мордред, разрази его гром! — процедил Артур. — Едва Гвиневера освоилась здесь, как он заявился с известием и кончине Лодеграна. Ты видел, с какой решимостью моя жена немедленно собралась ехать обратно? Ей, оказывается, непременно надо, не откладывая, помолиться на могиле отца! Да она просто ищет повод покинуть мой дом!
— Дай ей время привыкнуть к тебе. Ты — зрелый муж, она же — дитя. Взгляни на неё открытыми глазами, Артур. Ей только-только исполнилось семнадцать лет! Она не умеет владеть собой, она подчиняется первому импульсу и покорно идёт у него на поводу. Ты мудр, умеешь управлять своими чувствами и даже подавлять их. Но вспомни себя двадцатилетним юнцом. Ты был горяч и несдержан, как вырвавшаяся из недр земли лава. Посмотри на своих лучших молодых воинов. Им некогда размышлять, они бросаются в бой не раздумывая. Они часто горячатся, и ты не только прощаешь им многие ошибки, но высоко ценишь их пылкость. Прости и молодой жене её склонность легко поддаваться чувствам, прости ей и её неопытность. Приручи её к себе. И пойди ей навстречу в том, что сегодня представляется ей самым важным.
— В чём? Нацепить на себя крест? — Артур усмехнулся и перевёл хмурый взгляд на Мерддина. — Учитель, ты многие годы рассказываешь мне про Христа, но я не соглашаюсь молиться ему. Ты глубоко уважаем мною, но я до сих пор не последовал твоему совету принять крещение. Ужель я изменю моим убеждениям из-за прихоти девчонки?
— Эту девчонку ты взял в жёны, потому что так подсказало тебе сердце.
— Во мне просто заговорил мужчина, — решительно отмахнулся Артур.
— А что, если Гвиневера послана тебе Творцом специально, чтобы обратить тебя в истинную веру? Поверь мне, Христос объединит всех, принесёт народам мир.
— Разве вледиги Британии живут в мире? Сколько врагов было у Лодеграна? Все они носят на шее христианский крест. И все коварно нападают друг на друга! Только Круглый Стол не начинает ни с кем войны, хотя мы сильнее всех. Мы уничтожаем всех, кто осмеливается сунуться на нашу землю, но сами не вторгаемся на чужие территории. Мы живём в мире с собой и стараемся жить в мире с другими. Не за это ли христиане называют нас варварами?.. Нет, Учитель, не Христос, а наша земля даёт нам силу. Наши боги, своим дыханием наполняющие деревья, воду и воздух, поддерживают нас. Но наши враги с пеной у рта кричат, что мы поклоняемся демонам.
— Я этого не говорил никогда.
— Ты снова и снова заводишь речь о том, чтобы я начал поклоняться Христу. Зачем? Когда-то ты обучался в тайном обществе друидов. Почему тебе вдруг понадобился Христос?
— Мир меняется… Христос — часть грядущих перемен. — Мерддин успокаивающе погладил Артура по плечу и снова повторил то, что сказал несколько минут назад: — С воцарением Христа наступит мир.
— Разве есть мир на тех землях, где ему уже поклоняются? Нет!
— Мир придёт.
— Учитель! Мы и сейчас живём в мире. Братство Круглого Стола могущественно, как никогда.
— Христос даст вам ещё больше силы. Доверься ему.
— Как я могу поверить в силу человека, который покорно пошёл на крест? Он не мог постоять за себя, а ты твердишь, будто он способен защитить всё человечество… По твоему настоянию я несколько раз прочитал Евангелие. Да, там рассказывается про мудрого человека, но мудрецов полно и на нашей земле. Я могу выслушать их, согласиться с ними или поспорить, но для чего мне поклоняться им? Сильна мудрость, а не мудрецы. Вот ты утверждаешь, что у Христа было много последователей. Почему же они не вступились за него? Ты утверждаешь, что он не позволил им. А я думаю, что в действительности просто никаких последователей не было, потому что никто не принял его учения. Твоего Христа забрасывали камнями, изгоняли из деревень и в конце концов осудили на позорную и мучительную смерть. И случилось это потому, что он учил не тому, в чём нуждалась его страна. Если на собственной земле он не был принят, то почему же я должен уверовать в него?
Мерддин пристально смотрел на Артура. Тот продолжал:
— Христос проповедовал лишь среди иудеев. Я хорошо помню твою книгу. Христос говорил, что послан только народу Израиля[11]. Но ведь я не иудей. Зачем же мне принимать его учение? Он чужой для нас, он был чужим даже для своего народа. И о его учении, думаю, никто ничего не знает толком.
— Есть книги!
— И что? Можешь ли ты доказать, что в этих книгах написаны слова того, кого ты называешь Христом? В книгах написано много мудрых слов, но почему ты думаешь, что они принадлежат одному человеку? Ответь мне также, почему люди не вняли тем словам? Не можешь? Живое слово сильнее написанного, оно наполнено огнём, оно воспламеняет. Неужто Христос говорил неубедительно? Нет, Мерддин, я думаю, что никакого Христа просто не было в действительности.
— Он был. Он приходил, но народ не был готов.
— Ты всегда учил меня, что всё вокруг происходит по воле Творца. Неужели Бог ошибся и послал его не вовремя? Разве такое возможно?
Мерддин покачал головой:
— С тобой стало нелегко разговаривать. Ты всё оспариваешь.
— Я оспариваю лишь то, что вызывает сомнение.
— Раньше ты не противился моим советам.
— Раньше ты не советовал мне отказаться от богов, охранявших Британию со дня сотворения мира. — Артур помрачнел. — Раньше от меня не требовали со всех сторон, чтобы я стал верховным правителем. Раньше у меня не было жены. Я был сам по себе. Равный среди равных за Круглым Столом… Теперь всё начало стремительно меняться.
— Пришло время перемен.
Артур повернулся к Мерддину и долго смотрел седовласому старику в лицо.
— Послушай… — сказал он наконец, затем устало накрыл ладонью свои глаза и потёр их. — Хорошо,
