на то, чтобы обездвижить меня своей липкой слюной, сразу метнулась вперед, звонко щелкая жвалами. И сильно за это поплатилась: полторы дюжины отравленных, заточенных магией метательных ножей кому угодно испортят настроение, если же учесть, что они были смазаны фирменным темноэльфийским ядом, всем станет понятна моя глупость. Одного ножа вполне могло хватить, но так как я слегка перенервничал, то не стал мелочиться и просто нашпиговал ее темноэльфийской сталью. После чего поставил сам себе пять баллов за тупость: многоножка оказалась из подвида глубинных, весьма гадостной породы этих тварей, имеющей свойство после получения достаточного количества лишних дырок превращаться в камень! Разумеется, вынуть из нее свои ножи я не смог, не помог даже клинок тьмы – резать камень, в который превратилась сороконожка, он наотрез отказывался. В результате мне пришлось продолжить свой путь без большей части своего арсенала.
Но к моей несказанной радости, к которой, правда, примешивалась некоторая доля разочарования, ничего опасного мне больше так и не встретилось, поэтому, собрав на свой костюм пару килограммов паутины и прилично изодрав наколенники, я таки добрался до желаемого места. Хотя, честно говоря, начиная этот путь, я не надеялся, что смогу это сделать с первого раза, ведь темноэльфийские подземелья – это еще тот лабиринт! И поэтому я сильно удивился, когда все же услышал переливы странной мелодии и понял, что я у цели своего путешествия.
Далее, влекомый уже волшебной мелодией, я легко находил нужное направление в переплетениях коридоров, проходов и проломов, сплетающихся в причудливый лабиринт. Судя по всему, неизвестный строитель этого лабиринта изначально преследовал цель сбивать с пути любого, кто попытается проникнуть к его центру. Коридоры сходились под невероятными углами и затейливо изгибались, незаметно уводя с верного пути. Но магия музыки превзошла искусство архитектора: не обращая внимания на манящие коридоры-обманки, я шел точно к источнику мелодии. И вот наконец я его увидел. Неровные оплавленные края пролома блестели от льющегося через него ровного голубого свечения. Прислушиваясь и держа наготове клинок, я стал протискиваться в узкий пролом в помещение, из которого доносилась мелодия… и едва не провалился в пропасть.
Отдернув не нашедшую опору ногу, я выглянул из тесного лаза и понял, что нахожусь в довольно-таки странном месте, причем вид на окружающее открывался великолепный, ведь ход вывел меня на небольшой карниз в паре десятков метров над «полом» пещеры. Она имела довольно странную форму – эллипса, темные эльфы так никогда не строили, так что, скорее всего, она была естественного происхождения. В ее центре находился каплеобразный каменный остров, освещенный странным неживым голубым светом, льющимся из растущих на нем черно-серебристых кристаллов. Остров окружала пропасть, непроглядность тьмы которой вызвала у меня серьезные сомнения о наличии у нее дна. Единственным способом попасть на остров был подозрительно тонкий каменный мостик, начинающийся у его узкого конца.
Но, судя по тому, что проходил он между двух статуй серебряных драконов, в которых я наметанным глазом опознал сторожевые тотемы, пройти по нему было дано далеко не каждому. Сам же мост исчезал за занавесом из обсидианово-черных, постоянно колышущихся лент, причем их движения вызвали у меня неприятные ощущения, вроде бегающих по спине мурашек и холодка, следующего за ними.
«Интересно, – подумал я, – что же там так тщательно охраняют?» Вечно терзающий меня огонек любопытства вспыхнул с новой силой! Ведь любопытство – это мой главный порок, в какие неприятности я только не влезал из-за желания утолить его! Поэтому нет ничего удивительного в том, что я, только увидев этот таинственный островок, сразу принялся разрабатывать план по проникновению на него. План получился гениальный. И что немаловажно – довольно простой. Так как ни левитация, ни телепортация мне доступны не были и на тот момент я еще не знал, что в той пещере вообще никто не может пользоваться магией, мной был придуман способ, ключевую роль в котором сыграл мой паучий наруч. Я просто выстрелил паутиной в потолок над островом и, спрыгнув с карниза, несколько минут качался, как на качелях, ожидая, пока зависну над островком. Как только это случилось, мне осталось лишь дать команду паучку в наруче и спуститься.
Прошла всего пара минут, и моя нога ступила на гладкий, будто отполированный сотнями подошв камень островка. Медленным шагом, стараясь поначалу не прикасаться к внушающим странное опасение кристаллам, я продвигался вперед. Эти черно-серебристые кристаллы покрывали большую часть островка, а в центре сплетались в настоящие заросли, поэтому, чтобы пройти дальше, мне пришлось буквально протискиваться между излучающих странный, призрачный холод поверхностей. Но назвать кристаллы холодными было нельзя, нет, они имели ту же температуру, что и окружающий воздух, но странное ощущение, которое они вызывали при прикосновении, было ближе всего именно к холоду, хотя им и не являлось.
Но вот я оказался в самом сердце таинственного островка. Здесь, в окружении настоящих кристаллических патриархов, больше всего напоминающих настоящие деревья, находилась купель, попросту говоря – родничок, бьющий в центре небольшой каменной чаши. Таких купелей полно по всем темноэльфийским подземельям, они служат для утоления жажды и умывания. Вот только назвать эту купель обычной не поворачивался язык, – даже мне, не очень-то хорошему архитектору, было ясно, что камня этой купели никогда не касалась рука эльфа или же другого обитателя этого мира.
Осторожно, будто боясь пробудить древних стражей необычного места, я подошел к купели, чтобы взглянуть в зеркало наполнявшей ее воды, и оцепенел: несмотря на то что ее заполняла чистейшая, будто самородный горный хрусталь вода, дна я не увидел. Но оцепенеть меня заставило не это, а полная луна, которая таинственно мерцала в ореоле из звезд под поверхностью воды. Казалось, протяни руку – и сможешь к ней прикоснуться, а может, даже взять в ладони.
И разумеется, не выдержав, я отмел все доводы рассудка, пытающегося достучаться до моего сознания, и не медля погрузил руки в прохладную воду, пытаясь прикоснуться к священному символу нашей богини! И, как ни странно, это у меня получилось! Сначала я прикоснулся пальцами к ее холодной поверхности, потом обхватил ее руками, ощущение было таким, как будто взял в руки кусочек льда, небольшой плоский кусочек льда. Вот тут-то у меня и появились первые сомнения, ведь даже человеческие дети знают, что луна на самом деле круглая! Вздрогнув, я попытался выдернуть руки из воды, но не тут-то было – вода стала неожиданно плотной и вязкой, обхватив мои руки крепче паутинных пут. И в следующий миг я ощутил ослепительную вспышку острой боли, как будто по моим рукам одновременно полоснули десятками зазубренных лезвий.
Громко заорав и поминая всех родственников создателей этой ловушки, вплоть до седьмого колена, я вырвал руки из ставшей ломкой, как лед, воды и отскочил от купели к подножию одного из гигантских черно-серебристых кристаллов. Посмотрев на свои несчастные руки, я стал ругаться еще громче – их покрывали десятки широких порезов, из которых били кровавые ключи, но ни одна капля крови на камень острова так и не упала. Повинуясь неведомой силе, они вытягивались в сверкающую вереницу рубиновых бус и плыли в сторону купели, оставляя за собой в воздухе след из алого тумана. Тогда я еще не знал, что это главный признак магии крови. С каждой погрузившейся в воду каплей крови алое сияние из чаши все нарастало, при этом заросли кристаллов, окружающих купель, стали искриться и тихо гудеть, как туго натянутая тетива взведенного арбалета.
Прошел всего миг или целая вечность тревожного ожидания, и вот кровотечение остановилось, и последняя капля коснулась поверхности заполнявшей купель жидкости – назвать ее водой у меня не поворачивался язык. Во-первых, потому, что теперь в ней был добрый литр моей крови, а во-вторых, ее свечение приобрело фиолетовый оттенок и достигло угрожающей интенсивности. И она взорвалась – поток кипящей субстанции туманным столбом взметнулся к потолку из переплетенных кристаллических отростков и полыхнул, разбрасывая в стороны узкие ожерелья сияющих, как драгоценные камни, капель. Они с легкостью проникали сквозь поверхность магических, теперь у меня не осталось никаких в этом сомнений, кристаллов, после чего те взрывались фонтанами сияющих осколков. Спрятав от них лицо, я приготовился испытать боль от впивающихся в тело стеклянных лезвий, но, к моей радости, ее не было, хотя лично мне и боли от изрезанных рук хватило выше крыши! Но все равно надо было выяснить, что же вокруг происходит, и я осторожно выглянул из-под руки, чтобы увидеть, как осколки взрывающихся кристаллов растворяются в воздухе раньше, чем успевают до меня долететь. Прошло всего несколько секунд, и на островке не осталось ни одного целого кристалла, а вместе с ними исчез и излучающий фиолетовый свет столб. На его же месте замерла светящаяся мягким голубым светом грациозная женская фигура, казалось, что она сплетена из лучей лунного света и покрывал колдовского тумана, ее же глаза… не помню, какого они были цвета, но,
