Андре Полонски запрокинул голову и откровенно расхохотался.
— Жаль, что я не оказался свидетелем. Забавное было зрелище!
Видимо, Амелия пустила в ход свои острые коготки, потому что он изумленно охнул.
— Я так рада, что вы нашли меня забавной, дорогой мой граф.
Он уже не смеялся. Откашлявшись, проговорил:
— Так что, по-твоему, ключ находится у дочери.
— Я в этом уверена.
— Тебе легенда известна не хуже, чем мне. В усыпальнице Мернептона Сети якобы хранятся сокровища, превосходящие все, что может вообразить человек. — Он начал водить своими изящными, чувственными пальцами по волосам стоявшей перед ним на коленях женщины. — Хорошо бы нам с тобой этими сокровищами завладеть, дорогая.
Ее голос стал глубже и звучнее:
— Только мы с тобой?
Он ритмично гладил светлые пряди.
— Мы могли бы украсть бумаги Элизабет Гест, в том числе и карты, найти сокровища и жить по- королевски до конца наших дней.
Амелия повернула голову: теперь Хилберт Уинтерз видел ее профиль. Жадная сучка облизывала губки!
— Мы могли бы жить там, где пожелаем, — прошептала она.
— Мы могли бы иметь несколько домов: один в Лондоне, еще один, например, в Париже или в Вене.
— Мы могли бы ездить туда, куда захотим.
— Хоть вокруг света.
Оба засмеялись.
Полонски напомнил ей:
— Мы оба все еще молоды, но там хранится такое богатство, что даже мы с тобой не смогли бы все истратить.
— Больше, чем могли бы истратить даже мы?
— Я буду покупать тебе только самые редкие и красивые драгоценные камни. Такая прекрасная женщина, как ты, создана для того, чтобы носить изумруды в волосах, бриллианты в безупречных ушках, бесценный жемчуг вокруг шеи… — Полонски обхватил пальцами стройную шею Амелии. Голос его звучал как заклинание: — Ты рождена для того, чтобы стать царицей меж женщин, императрицей.
Амелия радостно согласилась:
— Да. Да!
Почти бесцветные глаза графа вдруг сузились.
— А что твой муж?
Она пожала плечами:
— А ничего.
— Ты его бросишь?
Амелия ни секунды не колебалась:
— Да.
— Он не станет нам мешать?
— Не сможет, если мы будем действовать быстро. Нам необходимо увидеть бумаги леди Элизабет, — нетерпеливо напомнила она ему. — Что-то подсказывает мне, что у нее есть информация, которая приведет нас прямо к гробнице Мернептона Сети.
На этот раз лицо Андре оставалось совершенно серьезным.
— Ты действительно пробралась в ее спальню в пещерах?
— Да.
— Тогда я должен сделать тебе признание. После того, как мы с тобой договорились «случайно» встретиться в Музее древностей в Каире, я нанял местного бандита, чтобы он хорошенько напугал дочку лорда Стенхоупа. Он должен был следить за ней и в удобный момент что-нибудь предпринять. Получилось так, что она ушла от остальных, и ему удалось затолкнуть ее в гроб из-под мумии и захлопнуть крышку.
— Ах, какой ты негодник, Андре!
— Идея состояла в том, что на помощь ей приду я и она будет вечно мне благодарна. Тогда я мог бы воспользоваться этим и сблизиться с ней.
— Но что-то не задалось, — догадалась Амелия.
Он кивнул:
— Надо полагать, это из-за Уика. Видимо, он первым ее нашел. Помнишь, как странно они вели себя в тот день, когда снова присоединились к нам?
— Да, теперь припоминаю, — ответила блондинка, постукивая указательным пальцем по нижней губе. — А я-то решила, что он просто украл у нее поцелуй-другой.
— По-видимому, он сделал гораздо больше этого, раз они теперь официально помолвлены.
— Ублюдок! — прошипела она.
— Нет, милая моя Амелия. Ублюдок — это я, — отозвался граф с горькой иронией. — Если ты согласна быть со мной, то тебе следует знать, на что ты идешь. Я хочу, чтобы ты сделала выбор с открытыми глазами. — Его рука скользнула с ее шеи на обнаженное плечо. — Ты поистине дивное создание.
Усадив Амелию рядом с собой, он начал поочередно прикасаться кончиком языка к ее соскам, а потом забрал один из них в рот в долгом и крепком поцелуе. Она запрокинула голову и застонала.
Жадно наблюдая за любовниками в полуоткрытое окно, Хилберт признал, что графу в опытности не откажешь. Полонски прекрасно знал, как доставить женщине наслаждение. Амелия буквально таяла.
— О, я прекрасно понимаю, на что иду, — прошептала она. — Лучшего любовника у меня не было.
— От тебя это надо воспринимать как комплимент, — сардонически заметил граф.
Она не стала ни оправдываться, ни извиняться.
— Я такая, какая есть, Андре.
— И я такой, какой я есть, Амелия.
— Мы договорились?
— Договорились.
— И теперь мы выпьем этого чудесного шампанского в честь нашего союза?
Полонски налил два бокала, и они торжественно подняли их.
— За нас, милая моя Амелия.
— За нас, — подхватила она и отпила небольшой глоток искристого вина.
А потом Амелия жадно выпила весь бокал, отняла бокал у Андре и поставила оба на столик. Снова усадив графа на диван, она принялась за дело. Ее ловкие пальцы двигались быстро и уверенно, и в считанные минуты Полонски был раздет. Его обнаженное тело оказалось под ней. Она уселась на него верхом. Светлые волосы и прозрачная рубашка окружали ее тонким облаком.
— Андре, — промурлыкала она его имя.
Он отозвался не сразу.
— Да?
Наклонившись, она нежно прикоснулась к его лицу.
— Ты мне поможешь, правда, милый?
Он кивнул.
— Ну, мне нужны честные ответы, — сказала она, склоняясь над ним в полутьме гостиной. — Не надо говорить неправду только для того, чтобы сделать мне приятное.
— Не буду.
Она засмеялась.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Святой истинный крест?
Андре гортанно засмеялся: видимо, они далеко не в первый раз разыгрывали этот сценарий, — и
